Елена Белова - Ты дура. Приключения продолжаются!

Следующий сон был совсем какой-то дрянной. Я сижу на скале у реки и жду Рика. Ветер потихоньку качает береговые травы. Цветут вечерники, разноцветными облаками слетаются на ночевку бабочки… Паучки-серебряники прячут от ветра свои драгоценные паутинки. Они у серебряников красивые, светящиеся. Драконы с их помощью делают свои панно на стену. Приносят паучкам сухие листья — прошлогодние, у которых одни прожилки остались, а те рады: оплетают их серебристым кружевом, и получается драгоценность. И вот так листок к листку, ветка к ветке — и получается удивительно красивые настенные коврики… Люди за них бешеные деньги платят, но племя редко продает свои семейные сокровища. Хотя отдельные листики продаются. Люди их носят вместо брошек, заколок, иногда на воротники и рукава нашивают, вместо кружев, я видела. И драконам лишний доход, и паучкам прикормка и польза.

А ветер все сильней и сильней, и перепугано кричат птицы, прикрывая гнезда…

И надвигается туча. Громадная, черная… Черная.

Я растерянно поднимаю голову и тут же зажмуриваюсь: кажется, туча на меня смотрит… Точно, смотрит! По краям черноты вихрятся серые смерчики, а внутри… Черные облака клубятся, изгибаются, дрожат… И все равно — смотрят. Этого не может быть. Этого не может быть, правда?

А вой ветра складывается в слова.

Одно слово.

Ты-ы…

Мне становится страшно. Страшно…

Ты-ы… — воет ветер.

Я уже бегу, бегу обратно, к пещерам, предупредить, рассказать, я стараюсь смотреть только под ноги, но почему-то все равно вижу этот черный ужас — сквозь него проплавляется чье-то лицо. Такое знакомое лицо. Тот маг… черный. Ставинне.

Ты-ы-ы… от этого шипения уже деревья сгибаются. Я боюсь взлетать — так ОНО станет ближе. Я не знаю… Я не хочу… помогите! Рик! Папа! Гаррииии!

И словно я стенку какую-то проломила и выскочила в другую комнату — так резко потеплел воздух. Дохнуло теплом, брызнуло солнцем… и пропало жуткое ощущение, что в спину смотрит кто-то злой и тянет лапы, чтоб схватить…

Что-то мелькнуло впереди — не рассмотреть, что-то тронуло лицо, осторожно так. Будто погладили. Ласково…

Ветер затих.

И я проснулась.

Мягко светила луна в серебристых пушинках, спокойно поблескивали звездочки, стлался над теплой водой купальни светлый туман. Мирно посапывала рядом Аррейна. Ей наверняка снились хорошие сны…

Так. И что это такое было?

Мне почему-то стало холодно и пришлось поглубже нырнуть в воду, пряча шею и крылья. Что это, а?

Просто кошмар? Ну… всякое мне снилось в жизни, особенно после градусов. Помню, был один кошмарик, про то, как вся вода на свете стала ликером и коктейлями… и пить хочется до ужаса, а нечего. Даже в бассейне ликер… А потом эта розовая жижа еще и стала выползать из бассейна, отращивать щупальца и ловить меня. Рассказывать смешно, а я тогда недели три ни на какой коктейль смотреть не могла — с души воротило. Папа, помню, радовался…

На диете сидела, так снилось, как жирные, калорийные (и жутко вкусные!) отбивные и кусок торта выбираются из холодильника, заползают мне в тарелку и маскируются под салат. И шепчут таким коварным голоском: "Ешшшшь…. Ешшшшь.". А когда болела, то всю ночь отбивалась от термометров — те были стеклянные, холодные и злые и все падали и падали на кровать, заползали под одеяло и звенели, звенели, звенели — голова раскалывалась. Словом, это не первый кошмар в жизни.

Но это… это какой-то неправильный кошмар.

Никогда в жизни я б не смогла выдумать говорящее облако. В смысле, шипящую тучу. Такую — с мордой Ставинне. С чего бы это он заявился в мой кошмар?

О-о…

Я охнула. Подождите-ка. Как там сказал Рикке?

Теплый вечер, заходящее солнце на золотой дорожке… Разговор у речки раскрутился в памяти сам собой, зазвучал в ушах вместе с голосом шамана:

— Ставинне должен вернуться.

Ставинне? Воздух вдруг показался холодным и колючим. Ставинне…

— Тот маг, который…

— Которого ты послала, — докончил Рик. — Хорошо послала, скоро четыре месяца будет, как он дорогу назад ищет…

— А он ищет?

— Да. На его прежних… э-э… как бы тебе правильно объяснить… в общем, привязках… были отмечены возмущения. Пока легкие, мы их спокойно глушим. Но если он разыщет свободную, прорвется, найдет жертву и успеет связаться с нижней сферой, то начнутся… неприятности.

Если он разыщет свободную… Это меня, что ли? Меня, не Рика? Погодите, что-то такое он говорил… тогда, вечером, на спине Марроя?

— Это на всякий случай. Ставинне мог и тебя считать… — Поэтому мы и пристроили тебя в драконье племя — под защиту.

Так… значит, я тоже могу быть этой самой привязкой? А можно найти свободную привязку во сне? Или ее так и ищут? Твою калорию, ну почему ковен такой жлоб на эти тайны-секреты? Я ж не знаю ничего. И почему у него ничего не вышло? У Ставинне, не у ковена. Если этот чертов маг действительно хотел до меня добраться, то почему не получилось? Кто ему помешал? Драконья защита? Или еще что-то? Сплошной туман.

Я растерянно потерла лоб ру… хм, крылом.

Кругом была такая тишь…

Сплошной покой, никаких психованных магов. Даже думать про них смешно. Вода тихонько плещется, сверчки местные поют… мочалки удивленно попискивают мол, что это дракон дергается среди ночи? И луна сияет…

И стало как-то спокойнее.

Может, я вообще "слышу звон", как папа говорит. Ну не там ищу, не то думаю. Может, все это мура? Никакой Ставинне не лез в мои сны, а я просто словила очередной кошмарик? А что? Сначала перегрелась, потом маялась с больной шкуркой… неудивительно, что снятся такие ужастики. Говорят, от грибов еще и не такое привидеться может, так что мои говорящие облака еще вполне ничего себе.

А? Конечно, для верности надо кого-то из магов спросить… например, Гаэли. Может, сейчас? Интересно, где сейчас супружеская пара закваков и не помешаю ли я… э-э… "нежному фырканью"? И куда я пойду из целебной воды? Причем в таком встрепанном виде — ведь каждая чешуйка дыбом. Нет-нет, пока спать. И выздоравливать. И я прикрыла глаза.

Ну их, этих магов, до завтра подождут.

Следующий раз я проснулась в разгар дивного сна про то, что Риковым выплеском меня вот-вот должно превратить в курицу, все вокруг уже квохчут, а я сижу и наблюдаю, как из кожи лезут черные перья. А почему черные? Я ведь как-никак, блондинка…

— Сандри… ну проснись же, Сандри!

Интересно, а я летать смогу? Курицы же вроде не летают. Вот ужас-то…

— Ну Сандри!

А?

— Сандри, смотри, сколько с тебя чешуек нападало! Смотри. Дашь на память?