Валентин Юрьев - Служба королю

Я чуть не упал от радости и неожиданности. Письма — это такое счастье! От одной только фразы "Дорогой сынок…" из глаз закапало и я отвернулся от своих друзей. Дома всё было хорошо, в письмах всегда всё лучше, чем на самом деле, скоро должен был появиться малыш, Отец гоняет молодых на занятиях, в этом году в замок не пошли и решили укрепить клановую крепость, так что дел у него по горло, мать уже ходит с трудом, маленькая Фарис-Ка сама выполняет всю работу по дому, такая большая стала…

Как мне захотелось туда! Сунуть свою голову к ним в руки, а не в чью-то пасть, и почувствовать этот непередаваемый уют родимого гнезда. А я тут копаюсь в ядовито опасных интрижках чьих-то древних любовниц, и вправду, зачем мне это нужно? Разве король — мой друг? Конечно, хорошо, что я его знаю, и хорошо, что он мне лично симпатичен, наш владыка, но если на его месте будет другой, в нашей простой жизни ничего не изменится.

Второе письмо было от Канчен-Ты. Написано оно было также под диктовку, но перед чужими моя любовь не могла, конечно, откровенничать, поэтому содержание больше напоминало отчёт о проделанной работе. Её папа и мама посылали мне большой привет.

— Кайтар, у тебя дома всё в порядке, без подробностей. Все живы и здоровы, отец бузит как всегда, тебе привет от матери.

Мы пахали до самого вечера, только сходили поесть, перетёрли все ценности в келье колдуна, шкафы, кресла и даже стены, отрабатывая свою провинность. Пару раз, осторожно постучав, заходила тётка Лана-Тук-Та, которая, убедившись, что колдуна рядом нет, пыталась выведать, что мы делаем, поминая свою "слизь зелёную", но мы притворялись пентюхами и драили ещё усердней.

Стук маленьких подков на улице я услышал только потому, что увидел как перекосился Пашка, сам бы я не обратил на него внимания. Под самым потолком кельи было небольшое окно, через которое можно было, слегка изогнувшись, разглядеть парадное крыльцо. Мигом взобравшись наверх мы увидели то, чего ждали два бесконечно длинных дня.

Аралтаков теперь было два и между ними висел маленький домик или большой сундук, почти как туалет на огороде, обитый красивой тканью, из которого вылезла Танцовщица, Кандрес-Ка, предположительно, заговорщица, тайная сестра короля, Пашкина страсть.

Боясь, что мой друг упадёт с высоты окна, я придержал его за локоть и он вздрогнул, жадно проследив, как гибкое тело, сверкающее блёстками драгоценностей, украшенное теперь гораздо ярче и богаче, чем на кордоне, прошествовало во Дворец, сопровождаемое мажордомом, парой военных, своими телохранителями и кучкой любопытных горничных.

Как и предполагал Мудрый, вошла она в боковую дверь, значит высокопоставленной особой не является. Это хорошо, потому что подноготную жизнь иритов второго сорта скрыть невозможно, она является во Дворце общим достоянием. И зайти к ней тоже будет легче, если такая необходимость появится. Мы же с Пашкой не просто слуги, мы воины клана! То есть, даже в своих лохмотьях, мы официально равны ей.

Колдун заявился, когда уже стемнело. Он сумел поговорить с королём, но совершенно безрезультатно. К сообщению звёзд его Величество отнёсся куда более серьёзно, чем к информации о том, что прибывшая сегодня артистка является его сестрой и заговорщицей одновременно. Мудрый не стал подробно объяснять его Величеству, откуда у него такая информация, боясь выдать нас своей неосторожностью. Зато, получил обидный совет не вмешиваться в политику и больше общаться с делами небесными.

Колдун опасался говорить громко по очень простой причине. Хотя они с королем были наедине, доверять дворцовым стенам было нельзя. Кроме простенков для отопления, здание было напичкано потайными проходами, подземельями и тайными лестницами. Никто не мог гарантировать, что под видом вентиляции, водоотводных труб и других конструкций не прятались отверстия для подслушивания и подглядывания.

Ничуть не напугало короля и напоминание о странно погибшем клароне. Несколько обескураженный, колдун вернул нас тётке Лана-Тук-Те и, в качестве маленького презента, всунул ей листочек с колдовством на случай болезни, который она приняла очень благосклонно.

Сидя на кухне и отъедаясь за весь день, мы снова услышали новость, которую своими глазами видели, и спровоцировав рассказчиков фразами типа: "Враки всё это..", узнали, что это "шикарррная" танцовщица, что она любовница иллирийского Владыки, что у неё целый отряд гигантов для охраны, и шикарный дворец, не чета нашему, а приехала она, потому что путешествует, а, может, и имеет виды на нашего Гирбата, а что, "он мужик хоть куда, ха-ха-ха".

Теперь мы знали, где искать. Основываясь, видимо, на принципе "девочки отдельно", её поселили в крыле, противоположном тому, которое мы сами занимали, на третьем этаже, там же жили и другие девушки из "зрелища", с той лишь разницей, что они жили как в общежитии, в общем зале, а у танцовщицы оказалось две комнатки с предбанником, в котором разместились её истуканы.

Всё это мы узнали, не задав ни одного вопроса, только недоверчиво хмыкая, в ответ на что сыпались новые красноречивые факты.

Честно говоря, у меня уже выросло огромное желание умотать отсюда подальше, домой! Сходить снова в Паучий Замок, побродить по горам, или отправиться в дальнее от нас королевство, посмотреть, как там народ живёт. Если уж сам король не желает слышать о том, что ему угрожает, зачем нам соваться в это болото?

Единственно, что сдерживало от этого рывка, было обязательство перед Гирбатом, он был добр к нам и на что-то рассчитывал, посылая на кордон. Да и Пашка теперь прилип ко Дворцу как к паутине.

Не зная, что же, собственно делать, мы пошли забирать свои вещи из тупика, потому что там им валяться было незачем, это уж точно. Пройдя через каморку и снова превратившись в чёрных страшилищ, дошли да обжитого уже тупика, и перенесли корзины к колдуну.

Я с удивлением и удовольствием обнаружил, что в этой части лабиринта ориентировался уже неплохо. И мысли потекли в другую сторону. Собственно, чего нам бояться? Я легко ставлю стенки, фантомы, Пашка быстро заедет в глаз любому недругу, оба мы неплохо дерёмся, и даже вместе можем улететь в случае особой опасности. Хоть со связанными руками.

Разложив свои "постели" в виде узко сложенных втрое спальных мешков, мы обсудили эту мысль и Пашка поддержал её ещё горячее, чем я высказал. Конечно, коварство — страшная вещь, когда не знаешь, чего можешь ожидать, но это значит, всего лишь, что надо ожидать подвоха с любой стороны.