Джон Бетанкур - Заря Амбера

– Ты – предсказательница, – сказал я Фреде. – Что предвещает этот расклад?

– Я точно не уверена. – Фреда прикусила губу и оглядела миниатюрные портреты, ни на одном не задерживаясь взглядом надолго. – Здесь одни лишь люди – никаких ключей, никаких намеков на прошлое, настоящее или будущее место пребывания. Можно определенно сказать, что в надвигающихся событиях вся семья окажется связана с тобой, но сейчас, когда близится война, в этом нет ничего удивительного. Отец и все остальные, как живые, так и мертвые, играют в этом какую-то роль. Но какую?

– Это ты мне должна сказать.

Фреда похоже, и вправду была сильно озадачена. Она сидела нахмурившись и барабанила пальцами по крышке стола. Не приходилось сомневаться, что Фреда относилась к своему гаданию очень серьезно. В конце концов она со вздохом откинулась на спинку кресла.

– Я вижу больше вопросов, чем ответов, – созналась Фреда.

– Мне доставать еще карты?

– Еще одну. Обычно я не использую так много карт, гадая на кого-то, но в данном случае...

Я перевернул следующую. На ней изображено было место, где я никогда не бывал: мрачная крепость, наполовину захваченная ночной бурей, наполовину залитая ослепительным светом. Я сказал «наполовину», поскольку небо словно было расколото надвое: слева – темное полотнище, усыпанное звездами, а справа – ослепительное красно-желто-оранжевое небо. Больше всего правая сторона напоминала бутылку с разноцветным песком, который так перемешали, что можно разглядеть каждую песчинку, но нельзя сказать, какой же это цвет в целом.

Я ощутил покалывание в ладонях. Я не мог заставить себя смотреть на эту картинку дольше пары секунд – очень хотелось отвести взгляд. У меня возникло ощущение, что безумная эта картинка – вовсе не каприз художника, а реально существующее место... Место, где одновременно и день, и ночь, и холодно, и жарко, где не существует времен года, бесформенное и постоянно изменяющееся место. И оно мне не понравилось.

– Владения Хаоса? – промолвила Фреда. – Как странно! Им не полагалось очутиться здесь. Я даже не знала, что эта карта у меня сейчас с собой... Я не собиралась ее брать!

Так значит, это снова Хаос...

Не знаю, что там представляет собой этот дворец, но гостеприимным его не назовешь, решил я, содрогнувшись. Окружающие здания, очерченные молниями силуэты, сама его сущность – от этого всего у меня волоски на загривке встали дыбом, а на руках проступила гусиная кожа.

Повинуясь неясному порыву, я перевернул карту изображением вниз. И как только эта картинка со всеми ее противоестественными углами и потусторонней географией исчезла с глаз моих, я сразу же почувствовал себя лучше. Лишь сейчас я сообразил, что от одного только созерцания этой карты меня бросало в пот.

– Почему ты так поступил? – спросила Фреда. К счастью, она даже не попыталась перевернуть карту обратно.

– Не знаю, – честно ответил я. – Мне просто показалось, что так будет правильно. Я почему-то очень не хочу ее видеть.

По правде говоря, я и не мог бы больше на нее смотреть. При одной лишь мысли об этой карте у меня начинала болеть голова.

– Понятно. – Фреда снова нахмурилась. – У Мэттьюса были в точности такие же ощущения. Нам пришлось всем скопом тащить его туда, когда...

– Когда что?

Фреда заколебалась, потом все-таки сказала:

– Когда он достиг совершеннолетия.

Я взмахом руки указал на перевернутую карту.

– Это что-нибудь означает? Ну, то, что я вытащил Владения Хаоса?

– Все действия с картами что-то да означают. Они отражают окружающий мир.

– И что же это означает на сей раз?

– Я... не могу сказать.

Я сглотнул; внезапно мне снова стало не по себе. Не могу – не имею возможности или не имею права? Ее манера высказываться наводила на размышления; а кроме того, Фреда так внезапно занервничала, что я убедился – она сказала мне далеко не все из увиденного.

Тут меня посетила неприятная мысль. Я постучал пальцем по карте Хаоса.

– Мы ведь не туда направляемся, правда?

– Нет. Джунипер настолько далеко от Владений Хаоса, насколько лишь представляется возможным. Надеюсь, достаточно далеко, чтобы мы там были в безопасности.

В безопасности от чего? От адских тварей? Или от кого-то – или чего-то – другого?

Однако же от вопросов я воздержался. Зовите это как хотите, хоть гордостью, хоть упрямством, но я предпочитаю поменьше спрашивать и побольше наблюдать. А потому я решил, что попытаюсь свести вопросы к минимуму и сделать их попроще и покороче.

Фреда сгребла карты и принялась их перебирать, потом извлекла из колоды Козырь с изображением сонного, поросшего мхом замка на вершине отдаленного холма. Она протянула карту мне.

– Это – Джунипер, – сообщила Фреда. – По крайней мере, таким он был. Эйбер нарисовал эту карту два года назад.

У подножия холма примостилось небольшое селение, дышащее миром и покоем, – десятков семь беленых домиков под соломенными крышами. Вокруг раскинулись поля и зеленели пастбища, виднелись амбары и скотные дворы, пруды и довольно широкая речка. Джунипер на вид ничем не отличался от множества мелких крепостей Илериума и ничем не походил на Владения Хаоса. От него у меня мурашки по коже не ползли. И уже от одного этого я почувствовал себя намного лучше.

– За два года многое может измениться, – заметил я.

– И изменилось.

Пока я смотрел на карту, крохотные коровы, овцы и кони, нарисованные с безупречной искусностью, начали двигаться. Я сглотнул и заставил себя перевести взгляд на Фреду.

– И что же там изменилось? – поинтересовался я.

– Появился военный лагерь – войско отца, естественно. Джунипер не в осаде – пока, по крайней мере. Но теперь он сделался шумным и грязным. Боюсь, он никогда уже не станет прежним.

Я понимающе кивнул. Да, на войне такое случается частенько. Год сражений с адскими тварями навсегда изменил Илериум, и не сказать, чтобы к лучшему.

– Но раз Джунипер так сильно изменился, – медленно произнес я, надеясь обрести еще одну зацепку, какой-нибудь ключ, который помог бы мне постичь природу этих таинственных карт, – будет ли твоя карта работать?

– Да... после подгонки. Просто на это потребуется больше времени. Ведь суть места осталась прежней, хоть общий вид и изменился.

Я вернул Фреде карту с Джунипером. Фреда печально вздохнула, положила карту в колоду, перетасовала и спрятала в небольшую деревянную шкатулку. Шкатулка, похоже, была сделана из тикового дерева; крышку украшал замысловатый перламутровый узор в виде льва.

– Так ты говоришь, эти карты сделал Эйбер? – спросил я. Пожалуй, неплохо бы воспользоваться моментом, пока Фреда склонна общаться, и попытаться разузнать как можно больше.