Брэнт Йенсен - Пленники Камня 3. Дух погибели

— Смотри под ноги, придурок! – кулак влетел в грудь Монтейро. Зингарец не удержался на ногах и повалился на спину.

Призрачный мир исчез. Краски померкли окончательно. Смотреть на прежнюю реальность было больно, слишком серой она была.

— Ублюдок! – человек толкнувший монаха, теперь пнул его сапогом по печени. – Развелось вас, тварей пустоголовых! Поубивал бы!

Монтейро скрючился от боли. Те ощущения, что сейчас проносились по его нервным окончаниям от печени к мозгу, переплелись с трагедией утраты нового Сартоса, пришедшего к нему из видений. Постепенно в зингарце просыпалась ушедшая было ненависть ко всему роду людскому.

Монах понял, что хочет убить ударившего его наглеца. Он просто обязан это сделать.

Человек занес ногу, чтобы еще раз врезать по валявшемуся в пыли монаху. И тут Монтейро взметнулся в прыжке, которому позавидовал бы бывалый акробат, и вцепился обидчику в плечи руками, одновременно хватая зубами кадык. Мощное движение назад головой, и из шеи незнакомца хлещет поток крови. Но зингарец этого словно не заметил и продолжал рвать зубами глотку врага. Лишь добравшись до позвонка, он остановился.

К этому времени обидчик Монтейро был давно мертв, в глазах его застыл ужас.

Зингарец поднялся с трупа, сплюнул, отряхнулся и огляделся по сторонам. Как ни странно, но на звуки драки никто не сбежался. Улица была пустынна. Единственным объяснением тому было то, что он находился в бедняцком квартале, где народ и не такое повидал и знает, что излишнее любопытство бывает наказуемо.

— Проклятье, — процедил сквозь зубы зингарец.

Всё-таки по сравнению с утренним своим состоянием, сейчас он поддерживал, пусть и небольшую, но связь с реальностью. Монтейро понимал, что если и дальше будет направо и налево убивать людей, то его рано или поздно поймают и повесят. Надо обязательно избавляться от приступов ненависти. Зингарец был уверен, что ему хватит сил побороть их, они представлялись ему не более чем побочным эффектом от возрождения. Убеждало его в этом то, что после купания в океане ярости в его душе практически не осталось, а после погружения в призрачный мир она исчезла окончательно.

Этому встречному незнакомцу просто не повезло, что покинул цветную реальность Монтейро именно после столкновения с ним. Теперь он понимал, что на убийство его подвигли не удары, которыми осыпал его мертвец, а потеря связи с миром знаков.

Но это дело прошлое, от того, что он осознал истинные причины произошедшего, Монтейро в данный момент было ни жарко, ни холодно. Предстояло решить, что делать дальше.

Можно было отправиться в джунгли, как он хотел утром, а можно было попытаться совершить еще одно путешествие в призрачный мир. Второй вариант казался Монтейро более заманчивым. Зингарец понимал жизненную необходимость следования знакам, а посещение джунглей было всего лишь капризом, который может и подождать.

Монтейро закрыл глаза и попытался вообразить краски призрачного мира, в первую очередь серебряные и золотые, составлявшие суть души самого города, а не людей его населявших. Но сколько зингарец ни старался, ничего не выходило. Видения, если и возникали, то через мгновения блекли. Иногда Монтейро казалось, что они не более чем игра воображения, стремившегося угодить желаниям зингарца.

Тогда к митрианцу пришло окончательное понимание того, что он еще не готов. Он осознал это уже тогда, когда знаки начали оплакивать его скорый уход из их мира, просто принять этот факт сумел только сейчас.

— Я вернусь, — сказал он сам себе. – Обязательно вернусь.

И он даже знал, что нужно для этого. Он должен снова погрузиться в грезу, пройти сквозь темноту к свету огонька. Сон укажет ему путь.

Оставалось решить, куда отправиться на ночевку. В обитель возвращаться было глупо. Братья, наверняка, решили, что в него вселился демон, и даже если его не поволокут сразу на обряд очищения, то поспать не дадут точно. А может статься просто добавят яду ему в питье, чтоб ни проблем, ни разговоров.

Внезапно Монтейро пришла в голову одна интересная идея. Можно было наведаться в тот дом, где его сегодня принимал Карфот. Штаб у «лиловых» там, скорее всего, организован был временный, и сейчас здание покинуто. Там его искать никто не подумает, особенно учитывая то, что судя по внешнему виду дом вот-вот развалиться.

Зингарец осмотрел окружающие строения, пытаясь отыскать среди них знакомые, и несказанно удивился тому, что стоит на том же самом месте, где они утром с нищим «лиловым» встретили митриан. Значит, до означенного дома совсем рукой подать.

Следовать утренней дорогой Монтейро не хотелось, всё-таки жили в его душе подозрения, что «лиловые» могли оставить дозорного у своего прежнего укрытия. Боковыми улочками Монтейро пробрался к задней стороне дома.

Остановился. Прислушался.

Вроде бы было тихо, никаких звуков изнутри не доносилось. Однако митрианец решил не рисковать. Вспомнив молодость и походы к сельским девушкам, Монтейро плюнул на руки и полез по стене на второй этаж. Забраться наверх труда никакого не составляло, кладке дома, наверное, было лет сто не меньше. Монтейро поднялся практически как по лестнице.

Прильнув к стене головой, Монтейро через оконный проем принялся осматривать часть комнаты. На первый взгляд, пусто. Но помимо того, что просто было темно, так еще и большую часть комнаты укрывала стена. В конце концов, Монтейро мысленно махнул на всё рукой, и не таясь залез в окно.

Дом был пуст. Ничто не говорило о том, что совсем недавно здесь располагался штаб «лиловых», даже слой пули был глубоким, многомесячным. Похоже, стигийцы постарались, заметая следы. На всякий случай, Монтейро обошел весь дом сверху донизу, проверил засов на двери.

После всего этого монах поднялся в комнату, где встречался с Карфотом, и расположившись на клоповом обиталище, прогрузился в сон.

Глава 3.

«О следах и знаках»

Было уже за полночь. «Вестрел» мерно покачивался на волнах и вообще хранил внешнее благополучие. Корабль за последнее время успели знатно подлатать, благо два дня назад на деньги Конана и Сигурда закупили достаточно дерева, гвоздей и парусины.

Никто бы не заподозрил, что сие благоденствие нисколько не соответствует царящим среди матросов «Вестрела» настроениям. Эти бравые ребята, прошедшие со своим капитаном сквозь огонь, воду и прочую дрянь, насылаемую на них колдунами, на больную мозоль которых пираты умудрялись наступать, сейчас были совершенно потеряны, не понимали, что происходит, и не знали, что предпринять.