Алексей Большаков - Получить статус Бога

— В Зулусии невесты кончились? — удивился Сашка и пояснил. — Слышал, негритянки темпераментные до жути, без секса двух часов не могут выдержать, а негры — самые раскрепощенные любовники в мире — могут в любое время и в любом месте, часами.

— Да, брось, — Отрепьева «распирало» веселье. — Слухи, которые сами и распускают. Примеры ущербного спаривания, наверняка, случаются и у негров: иногда не вовремя срывается с пальмы кокос и мешает, гад такой, приплыть. Вот и приходится искать страны без пальм и кокосов для полноценного секса. А куда без поиска? Смысл жизни теряется. Я давно убедился, процесс погони и поиска дарит счастья не меньше, чем обретение. Иногда лучше так и не найти, чтоб жизнь не останавливалась.

— Секса есть, невест есть, — Джумбо добродушно усмехнулся Гришкиному спичу, огляделся и, осторожно придерживая в громадной ладони чашечку с кофе, присел на откидной стульчик у стены. Загрустил глазами и поведал историю несостоявшейся любви к русской красавице. — Секса — мой племя, другой племя, весь Африка, вся мир. Любов — русси девушка. Я улыбнулась, она улыбнулся. У нас революшн — я уехал. У вас революшн — не смог вернуться. Я рад попал русси плен.

— И корабль не жалко? — спросил Колька, сочувственно разглядывая пленного.

— Купим новый, красивый, — успокоил Джумбо. — Нефть, алмаз хватит.

— Вы негры, прямо, как русские, — отметил Сашка, — ничему жизнь не учит. Подбросим до места, а, командир? Отработает дорогу на переноске тяжестей в машинном. «Любов» как зовут?

— Наташья, — Джумбо расплылся блаженной улыбкой. — Белый волос, зеленый глаза. Натали.

Совпадения — редкая штука, но названное имя неприятно кольнуло сердце ревностью, и я ответил с несвойственной резкостью.

— Заканчиваем треп и занимаемся делом. Григорий, просвети расстановку команд в гонке.

— Немцы на «Бера Бире» далеко впереди и уже почти достигли Бэтта-Туманности — середина трассы. Китайская «Панда» и Австралийский «Попрыгун» идут рядом, что странно.

— Что странно? — как эхо переспросил Колька.

— Либо бой, либо сговор, либо китаезы нетерпеливо орут: «Уступите лыжню, кенгурятники!» — Гришка оглянулся на меня. — Продолжать?

— Ищи америкосов, — я привык доверять интуиции и быстро вычислил истоки своего раздражения, которое никак не могло быть вызвано ревностью. — Гриша, наши заокеанские коллеги запустили не транспорт…

— А быстроходный крейсер «Эльдорадо», — договорил штурман и, ткнув пальцем по «клаве», перебросил на большой экран изображение ощетинившегося пусковыми установками корабля, — и эта штука сейчас мчится по космосу, обрубая хвосты комет и волчком закручивая встречные астероиды.

— Приятно работать, когда команда въезжает в проблему с полуслова, а не отвлекается на праздную болтовню о сексе и девицах нетяжелого поведения, перевалив управление кораблем на плечи безропотного стажера.

— Да, я и… — смущаясь, закраснел Колька.

— Т-с-с. Слушаю предложения.

Мне ответила красноречивая тишина. Крейсер — машина для боя. Набит вооружением и новейшими сенсосканирующими системами. Убежать невозможно, спрятаться — сложно, победить… — было дело. Тогда в штурманском кресле сидел Штольц и «доставал» шестым пунктом инструкции, запрещающим стрелять с короткой дистанции. Американцы, боясь погибнуть на собственных ракетах, соблюли инструкцию, а Штольца я с трудом, но убедил нарушить, и американцы погибли от наших ракет.

— Надо сесть в засаду, как зулусы, — выдал идею Сашка Буратино. — Спрятаться за астероидом.

— И нас разнесут на молекулы вместе с астероидом, — комично пригорюнился Гришка.

— Обмануть, — включился Колька-стажер, — заставить стрелять по нескольким целям.

— Как? Одну из двух космокапсул-шлюпок уже распылили черные братья, — Гришка кивнул на Джумбо.

— Вокруг груды камней — космошлюпок естественного происхождения. Кажется, стажер идет к верному решению. Давай, Коля, освети свежей мыслью затхлые уголки мозга.

— Расставить маяки на астероидах, — совершенно смущенный моим представлением Колька указал на обзорные экраны с проплывающими обломками планет, — а самим спрятаться, незаметно уйти, пока крейсер сражается с ветряными мельницами.

Очередная пауза наполнилась холодком отчуждения и неудовольствия.

— Уйти — это как? Куда? — Сашка Буратино недоуменно огляделся и остановил взгляд на зулусском вожде. — Ваня, зулусы убегают из драки?

— Нет-нет, — с горячей обидой зачастил зулусский царь, — зулус начал драка, зулус продолжает драка. Племя разнимает и начинает балшой драка. Прибегает другой племя, третий…

— Пока не устанут?

— Зулус не устанет, — Джумбо приосанился. — Нет. Зулус далше драка.

— Совсем, как мы, — восхитился Сашка. — Уйти? Щас!

— Уходить бесполезно, — я взглядом пригасил благородное стремление механика к «драка». — Проблему придется решать сейчас кардинально. Мысль о маячках считаю здравой. Что, Гриша?

— Маяки будем включать по мере уничтожения, — серьезно заговорил штурман, — пусть подольше думают, что стреляют по реальному противнику.

— А спрятаться за большим астероидом, — попытался удержать приоритет в «мозговом штурме» Колька.

— Нет. Мы встанем за маленьким камнем, чтобы все видеть, — я оглядел команду: все готовы «к свершениям», «глаза горят». Доверить дело незаинтересованному — это похерить и выбросить. Давно убедился, человек охотнее выполняет задачу, которую сам себе поставил, и пользуюсь этим приемом постоянно. — Расставляем маяки и ждем. Стажер остается на космокапсуле в засаде.

— Командир, за что? — Колька встал с кресла и протянул ко мне обе руки, а я-то, по-наивности, думал, что такие жесты артисты придумали для выразительных сцен. — Командир, мне в бой надо.

— Боишься, «драка» не достанется? — усмехнулся Гришка. — Успокойся, хватит всем.

За бесконечными битвами экипаж совершенно выбился из режима. Обед и отдых в очередной раз пришлось перенести «на потом». Гришка и Сашка из отработавших блоков монтировали маяки и начиняли программой. Джумбо горячо включился в работу и, топая, как боевой слон, бегом перетаскивал блоки к шлюзовой камере. Я пытался разбудить в Кольке дремлющую тевтонскую расчетливую половину и пригасить разухабистую русскую составляющую.

— Помнишь, какую роль сыграл засадный полк в Куликовской битве? Опрокинул, переломил и обратил в бегство — решил исход сражения. На космошлюпке с двумя ракетами и сотней реактивных снарядов, выпущенных в нужный момент, можешь качнуть стрелку весов в нашу сторону, — решающая задача, и в руках наша жизнь. Понятно объясняю?