Джеффри Лорд - Ведьмы Иглстаза

Лилла, дочь Лайаны… Звучание этого имени казалось ему знакомым. Какая же она? Блейд беззвучно повторил — Лилла, Лилла, Лилла, — прокатывая эти звуки по языку и выпуская в пространство долгое протяжное «лла», словно струйку сигаретного дыма. Да, он наверняка слышал чтото подобное… и то имя тоже принадлежало девушке Лилле? Нет, ее звали иначе…

Внезапно он сообразил, что шепчет имя Лиллы вслух. Дыхание Миота участилось, протянув руку, он коснулся плеча странника

— Лилла? Что ты хочешь знать о Лилле, Талса?

— А что ты можешь сказать, Миот?

— Сказать… хм-м… о бартайе можно сказать многое, даже о такой молодой… Но, быть может, ты хочешь ее увидеть?

Блейд усмехнулся.

— Наверно, я ее увижу — если ты отведешь меня в ваше тайное убежище в горах.

— К чему ждать так долго? — по звукам, доносившимся из темноты, странник повял, что Миот копается в своем мешке. Фра что-то достал из него и спокойно произнес: — Немного терпения, и Лилла будет с нами.

Мрак неожиданно рассеялся, неяркий световой конус с вершиной, упиравшейся в ладонь Миота, дрожал под сводами зеленой хижины. Он был призрачным, туманным и почти не дающим отблесков Блейд с трудом различал фигуру искателя, Панти же, тихо сопевший у стены, оставался совсем невидимым. Конус чуть покачивался в такт дыханию Миота и походил на наконечник огромного хрустального копья, пронзившего крышу хижины.

— Смотри!

В туманной глубине поплыли смутные картины. Горы? Нет, скорее холмы… высокие холмы с нагими макушками… обрывистые склоны, камень, похожий на уснувшего льва, темная щель входа… Пещера?

— Ставят Иллур, — произнес Миот. — Дух никер-унна показывает его, чтобы освежить мою память.

— Я вижу только вход в подземелье, — голос Блейда был спокоен, но сам он дрожал от любопытства.

— Это подземелье и есть стават. Там большой круглый зал, от него расходятся коридоры к другим камерам. В некоторых — странная мебель, в остальных — вещи, которые я не могу описать. Если доберешься туда, увидишь сам.

Картина в световом конусе сменилась и словно бы стала ярче. Полдень, догадался Блейд. Синее небо, сверкающее солнце, блеск водяных струй у подножия черных скал…

— Наш грон, — пояснил Миот. — Там, за этими утесами…

Изображение вдруг прыгнуло вверх, потом — вниз, и Блейд увидел ровную круглую площадку, фасады бревенчатых домов на фоне скалистой стены, вырубленные в камне ступени и карниз, к которому вела лестница. Там кто-то стоял.

— Лилла. Смотри внимательно, Талса.

Блейд затаил дыхание. Конус скользил вверх по ступеням, беззвучно и плавно подкрадываясь к тонкой фигурке девушки. Вот она повернула голову, отбросила пряди темных волос с висков и замерла, придерживая их руками и будто позволяя себя рассмотреть. Темно-карие глаза с золотыми точечками, алые сочные тубы, чуть вздернутый носик, мягкие очертания подбородка… Блейд мог поклясться, что видел раньше это лицо. Да, это, или очень похожее! Но когда, где? Дьявольщина! Он стиснул кулаки, досадуя на память.

Конус погас

— Малая магия, — откашлявшись, сказал Миот. Так, для памяти…

— Опасная память, — заметил Блейд. — Если эта штука достанется врагам — вместе с твоей головой, разумеется, — они многое узнают.

— Нет. Никер-унн всегда здесь, рядом, — он похлопал по мешку, — и перед смертью я успею попросить Духа, чтобы он ничего не показывал кастелам.

— И Дух послушает тебя?

— Конечно! — в голосе Миота звучала убежденность. — Ведь этот талисман найден в ставате нашего рода!

В зеленой стене что-то зашуршало, и странник очнулся. Миот, проскользнув в хижину, махнул ему рукой

— Бери сумки, Талса, уходим! Поторопись, пока открыта дорога!

Подхватив мешки, Блейд опустился на колени. Путь наружу оказался ничем не лучше пути внутрь, разве что теперь было немного посветлее. Когда он вслед за Миотом вылез из зарослей, колени кровоточили, а на щеке алела свежая царапина. Позади с чуть слышным шелестом сходились ветви шалашника, закрывая проход.

— Мы подстрелили онката, — объявил пожилой фра. — Огонь в твоих ладонях еще не угас?

— Хватит, чтобы поджарить кусок мяса.

Они двинулись вдоль оврага, ступая по росистой траве. В сотне шагов от куста, приютившего путников ночью, под защитой крутой овражной стены громоздилась куча хвороста. Радом Панти свежевал небольшое животное, похожее на олененка; его изящная четырехрогая голова была покрыта кровью, мертвые глаза, золотистые и кроткие, глядели на людей с молчаливым упреком.

Блейд разжег огонь и сходил к ручью за водой, пока оба фра нанизывали мясо на прутья. Опустив тяжелый мех на землю, он коснулся плеча Миота.

— Дым не виден, но я чувствовал запах. Ты полагаешь, что поблизости нет людей?

— Нет. Птицы и хатти предупредили бы нас.

— Но там, на берегу реки, пользы от них было немного. Похоже, вы напоролись на засаду.

Миот сокрушенно покрутил головой.

— Это все заросли, Талса, проклятью заросли. Помнишь, какой там запах? Животные и птицы его не любят. Мы спустились с гор, прошли лес и напоролись прямо на кастелов… на один из отрядов, что бродят вдоль Иллимы… Нам сильно не повезло! Оба клота и Онта… — искатель помрачнел.

В молчании они приступили к завтраку, потом, закидав костер землей, тронулись в путь. Наступил и миновал полдень, солнце неторопливо начало спускаться к горизонту, лес поредел, появились первые холмы. Вначале эти возвышенности, пологие и вытянутые в широтном направлении, покрывал лес; потом их вершины и северные склоны оголились, короткая жесткая трава сменила деревья и кусты, кое-где торчали камни — крупные валуны, след отступившего некогда ледника. Теперь Миот внимательно изучал местность, прежде чем дать команду к спуску, лицо его было напряженным, лоб прорезали морщины.

— Начало унги, — пояснил он Блейду. — Плохие места; трава по колено, холмы закрывают обзор, и на гребне любого в камнях может сидеть засада.

— Кого подстерегают кастелы? Вас?

— Не только нас, хотя мы посылали в Иллур уже не один отряд. Тут могут бродить разведчики тейдов… Тейды догадываются, что подходит их черед, следят…

— Ты говорил, родами Иглстаза правит мудрые женщины. Велика ли их мудрость, если они не сумели вовремя договориться и ударить на общего врага?

Миот долго молчал, пока они поднимались на очередной холм, затем нехотя пояснил:

— Каждый род сам по себе, Талса. Мы не ссорились с тейдами, но и большими друзьями нас тоже не назовешь. Наши земли были лучше, ставаты богаче… Они живут между Иллуром и Сухими Равнинами, где мало воды и солнце печет так, что прожигает кожу. Может, они думали, что кастелы и фра выпустят друг другу столько крови, что благодатный Иллур совсем обезлюдеет. Но этого не случилось. Смотри!