Ден Брюсов - Император

Еще ночью он заметил, что самолет необычный. Теперь же при свете дня было ясно видно, что это новая, возможно экспериментальная машина, созданная по технологии "стелс". Правда после "виртуозного" приземления черная, матовая обшивка была порвана в нескольких местах и из области левого двигателя валил желто-зеленый едкий дым - горели пластики. Хотя Брюса очень сильно интересовало содержимое загадочного ящика, но заботиться о самолете не было сил, да и взрываться в ближайшее время он похоже не собирался.

Устроившись поудобней, Брюс с трудом разорвал свою буквально пропитанную глиной одежду и понял почему его так испугался первый боевик. Он даже слегка, на сколько позволяла боль в боку, посмеялся, представив какое ужасающее зрелище он представлял будучи с ног до головы покрытым толстым слоем грязи. Распотрошив аптечку, Брюс тщательно перевязал свои раны и проглотил найденные транквилизаторы и антисептики. Закончив с этим, он некоторое время занимался самомассажем воздействуя на активные точки, стимулируя работу сердца, нервной системы и мобилизуя регенеративные способности организма. Затем он погрузился в легкую успокаивающую медитацию незаметно перешедшую в сон.

* * *

Полковник Куницин, привстав в кресле, налег на стол всем своим огромным телом. Его неизменно румяное лицо было смертельно бледным, а обычно налитые жизнью щеки уныло обвисли придавая полковнику сходство со старым бульдогом.

- Кто командовал вертолетом?! - рычал он на своего помощника, щуплого майора с детским лицом.

- Капитан Воеводин, - ответил тот, несколько виновато, но с достоинством и без робости в голосе, - отдельная эскадрилья войск МВД специального назначения.

- Кто приказал? - продолжал рокотать полковник.

Hа это майор ничего не сказал, а только поднял глаза к потолку. Куницин вернул свое грузное тело обратно в кресло и вытер платком со лба капельки выступившего пота.

Он испытал минутное облегчение, подумав, что хотя бы за вертолет отвечать не придется - МВД тоже свое получит. А ведь именно этот злосчастный вертолет сыграл во всей истории ключевую роль. Дело в том, что незадолго до нападения командир вертолета, тот самый капитан Воеводин, доложил, что потерял связь с командиром колонны, но визуально колонну наблюдает и других отклонений от нормы нет. Потом, после разгрома конвоя и захвата ценного, особо секретного груза, предатель еще почти целых полтора часа морочил голову командному пункту докладывая, что колонна продолжает движение и никаких происшествий нет. Тревогу подняли только тогда, когда колонна в назначенное время не прошла очередной пункт регулирования. Да в милицию посыпались сигналы от граждан, которые натыкались на следы побоища. Причем злосчастный вертолет пропал без следа.

Хотя, - размышлял контразведчик, - если на верху захотят сделать стрелочника именно из него, то можно придраться к тому, что по всем правилам колонну должны были сопровождать по крайней мере два вертолета, причем из состава армейских частей. Оставалось только надеется на свои прошлые заслуги и на хорошие отношиния с директором ФСБ и министном безопасности. "А, что у нас сейчас делается по уставу и так, как положенно?.." - грустно подумал Куницин, глядя в окно своего рабочего кабинета. Серые крыши еще не просохли после бушевавшей ночью грозы и выглядели унылыми и скучными, отчасти еще и потому, что солнце и не думало показываться, спрятавшись за толстый слой высоких и таких-же серых облаков.

Если на сегодняшнем экстренном совещании у директора ФСБ ему удасться оправдаться и его показательно не снимут с должности, то сюда он уже долго не вернется. Вчера секретным приказом президента по делу высадки инопланетян была создана особая комиссия, которая разворачивалась в недавно законсервированном центре ядерных исследований, расположенном в сосновом заповеднике на берегу тихой речки с непонятным названием Сатис. Полковник Куницин был включен в штаб комиссии для обеспечения серетности, безопасности и для орнанизации взаимопонимания между научными работниками и военными. Кроме целой армии самых разных, в большинстве своем засекреченных, ученых в "Сатис" (такое название неофициально носил центр) перебазировался гвардейский мотострелковый полк полковника Заболотского, который первым вышел на место высадки инопланетян. Полк был усилен отдельной ротой спецназ ВДВ "Железные тигры". После прокола с колонной войска МВД попали в немилость и в охране "Сатиса" участия не принимали.

- Что ты думаешь по поводу нападавших? - тихо спросил Куницин по прежнему глядя в окно.

- Без сомнения это дело рук Шах-Манара. - ответил его помощник, - Все попавшие к нам боевики европейцы, но это не чего не меняет, они наверняка наемники. Жалко не удалось никого взять живьем.

- В ГРУ молчат?

- Говорят, что в "Багдаде все спокойно"! - попробовал пошутить капитан, но видя, что его шеф продолжает с крайне захваченным видом наблюдать за смертельной игрой котов и голубей на соседней крыше, добавил уже серьезно: Эти сукины дети будут молчать, пока их не прижмут с самого верха.

Полковник хмыкнул и попытался улыбнулся, но вместо улыбки у него получился хищный оскал. Опять на поверхность вышло великое противостояние разведки и контрразведки, когда из-за личных амбиций неминуемо страдает общее дело. Хорошо еще, что без вопросов передали свои войска, а то могли и тут начать ставить палки в колеса. А собственные войска ГБ и МВБ сейчас совсем никуда не годятся. Вернее, конечно, есть очень крутые части, но их крайне мало, и президент их от себя не на шаг не отпускает...

- Товарищ полковник, машина ждет, - заговорил селектор голосом адъютанта.

Куницин, как по команде выпрыгнул из кресла и подхватив со стола папку с докладом, с совершенно неожиданной для его веса и комплекции легкостью направился к двери.

* * *

Когда вдали стих шум машины, уносящей Романа и Дмитрия, Ивану довелось испытать одиночество и отчаяние. Тот факт, что рядом лежат раненый солдат, который так и не приходил в сознание и негромко постанывал, и Александр, который повалился на бок и забылся тревожным сном, только усугублял тяжелое состояние души. Иван сидел на мокрой траве оперевшись спиной о холодную броню. Промокшая одежда прилипла к телу и его начало знобить. Hога противно ныла. Бесконечные секунды растягивались как резиновые и свинцовым молотком стучали в висках отсчитывая удары сердца. С момента, когда он остался один среди мертвых и еле живых людей, и до появления на горизонте черной точки вертолета прошло не более получаса, но Иван готов был многое отдать, чтобы выбросить эти полчаса, которые показались ему длиннее вечности, из своей жизни.