Джин Вулф - Дамона Кинг — победительница тьмы

Дамона растерянно кивнула.

Странный, чуть ли не фантастический блеск появился в глазах Хирлета. Его голос ощутимо задрожал.

— Когда придет ваш партнер? — спросила Дамона.

— Через пару минут. Он уже в пути. Я же говорил вам, что он немного эксцентричен. Художник! — Хирлет засмеялся, отступил от куклы и указал на узкую дверь в стене. — Наша лучшая модель стоит в соседнем помещении. Может, используем время ожидания и посмотрим пока на нее?

Внезапно Дамоне не захотелось больше видеть кукол. Кукла-Хирлет ее больше испугала, чем поразила, и, как она заметила, это чувство с каждой минутой становилось все острее.

Но Хирлет не дал ей время для размышлений. Он взял се за руку, повернулся и с поразительной силой потянул за собой.

На двери висел огромный замок. Хирлет церемонно отпер его, шмыгнул через порог и некоторое время возился в темноте. Вскоре под потолком зажглась слабенькая темно-красная лампочка.

— Можете войти.

Дамона нехотя вошла в комнату. Зрелище, представившееся перед ее взором, было еще фантастичнее, чем в зале. В маленькой запыленной каморке стояло или сидело множество фигур. В противоположность тем, что находились в зале, эти были одеты в костюмы и платья, один носил форму лондонского бобби, а щеголь с длинными волосами был даже в форме военно-воздушных сил.

Хирлет триумфально улыбнулся, увидев выражение лица Дамоны.

— Наша самая большая гордость. — Он сделал широкий жест. — Каждая из этих фигур изготовлена по живому образцу. Они уникальны.

Дамона медленно подошла. Внутри у нее, казалось, гремели набатные колокола. Она чувствовала, что Майк испытывает примерно то же. Не нужно обладать сверхъестественным восприятием колдуньи, чтобы определить, что здесь дело нечисто.

— Но я пригласил вас сюда не для того, чтобы хвастаться своей продукцией,

— продолжал Хирлет.

— Что? — растерянно спросил Майк.

Хирлет рассмеялся, но этот смех не походил на прежний. Это был злой, страшный и грубый смех охотника, который заманил свою жертву в ловушку и готовит последний выстрел.

— Мы расширим свою коллекцию двумя следующими экземплярами, — продолжал он. — Мисс Дамона Кинг и мистер Майк Гюнтер, если быть точным.

Несколько секунд Майк стоял молча, потеряв дар речи от изумления.

— Не думаю, что соглашусь с вами, — сказал он, наконец. Хирлет пренебрежительно пожал плечами.

— Кто спрашивает вашего согласия, — равнодушно произнес он.

Майк побледнел, сделал шаг к Хирлету и поднял руку, но тут же остановился, словно налетел на стену. В руке Хирлета появился маленький пистолет.

— На вашем месте я бы не стал совершать такой ошибки, мистер Гюнтер, — спокойно сказал менеджер. — Хотя вы моложе меня и наверняка быстрее и сильнее, я сомневаюсь, что вам удастся увернуться от пули.

— Что это значит? — выдохнул Майк. — Если это шутка…

— Никаких шуток, мистер Гюнтер. Вы мне нужны. И мисс Кинг тоже.

— Послушайте, Хирлет, — быстро проговорила Дамона,

— мы могли бы договориться, если вы хотите изготовить с нас модели, но спокойно, как цивилизованные люди.

— Я спокоен, — сказал Хирлет. — И было бы разумным, если бы вы не делали глупости и выполняли то, что я вам скажу. — Он быстро отступил на два шага от Майка и махнул пистолетом. — Назад, к стене!

Дамона и Майк повиновались.

— По крайней мере, объясните нам, что все это значит,

— потребовала Дамона. — Если вы хотите убить нас, то могли бы сделать это проще.

— Убить? — Хирлет резко рассмеялся. — Помилуйте, мисс Кинг, — я же не варвар. Кроме того, вы мне нужны.

— Для чего?

— Это вам еще рано знать. Ваша жизнь, во всяком случае, не находится под угрозой, если я могу этим вас успокоить. А сейчас…

Майк без подготовки прыгнул вперед.

Хирлет с проклятием повернулся и сделал два выстрела, но пули просвистели далеко от Майка.

Майк шагнул вправо и пригнулся, чтобы уйти от третьей пули, потом прыгнул к дорогой кукле, схватил ее и изо всех сил швырнул в Хирлета… Во всяком случае, намеревался это сделать.

Кукла обрела жизнь в тот момент, когда Майк коснулся ее, вздрогнула, шевельнулась и обвила руками верхнюю часть туловища Майка.

10

Дом расплывался перед глазами. Боль не возвращалась, но с каждой минутой увеличивалась слабость. Тело, казалось, весило целую тонну.

Торнхилл, пошатываясь, с усилием перешел улицу, провел руками по лицу, пытаясь снять с глаз колеблющуюся пелену.

Несмотря ни на что, ему удалось найти склад. Перед дверью стояли две машины — тяжелый американский «форд» и ярко-красный лакированный «порше», выглядевший в этом районе, словно алмаз в мусорном ведре.

Торнхилл через силу подошел к машине и провел рукой по капоту. Он был еще теплым.

Постояв некоторое время, чтобы набраться сил для следующего броска, он оттолкнулся от машины и нетвердо шагнул к двери.

Дверь оказалась незапертой. В складе горело освещение, а в пыли на полу виднелись свежие следы, ведущие к винтовой лестнице.

Торнхилл еще раз собрался с силами и, шатаясь, пошел к лестнице. Он слишком долго шел, чтобы сейчас повернуть назад. Что бы он ни встретил там, наверху, это была его ответственность за то, что случилось с Сэмом.

Торнхилл добрался до лестницы, тяжело оперся о перила и с трудом шагнул на ступеньки. Металлические ступеньки были сырые и скользкие, а ему было чрезвычайно трудно координировать свои движения. Он поскользнулся, схватился в поисках опоры за перила и упустил их. В следующее мгновение он со сдавленным криком упал назад, прогрохотал по ступенькам и ударился о бетонный пол.

Ожидаемой боли не последовало. Торнхилл почувствовал всю силу удара, но воспринял его лишь как сопротивление. Тело потеряло способность ощущать боль. Несколько секунд он оцепенело лежал, потом с трудом перевернулся на живот и попытался встать. Руки подломились под весом тела, словно он их перегрузил.

Торнхилл второй раз упал на пол. Что-то выпало из рукава куртки, откатилось в сторону и остановилось.

Торнхилл застонал. Помещение поплыло перед глазами, разбилось на куски, превратилось в сумасшедший калейдоскоп из красок и бессмысленных образов, и очень медленно стало проясняться.

Торнхилл еще раз попытался подняться, но снова упал и ударился лицом. Что-то случилось с глазами. На какое-то мгновение он ослеп, а когда зрение вернулось к нему, исчезло ощущение цвета — окружающий мир стал черно-белым, Но Торнхилл отметил это лишь попутно. Его взгляд, как загипнотизированный, был направлен на серый искривленный предмет, лежавший на полу в нескольких сантиметрах от его лица.