Леонид Кудрявцев - Лабиринт снов

К счастью, несло меня в нужном направлении, и я совсем перестал трепыхаться, подчинившись ритму толпы, лишь переставлял ноги, стараясь не наступить никому на пятки.

Нельзя сказать, что это путешествие прошло для меня без инцидентов. Пару раз мне отдавили ногу и даже один раз саданули локтем под ребра. Стерпел я это вполне безропотно и вскоре был вознагражден тем, что толпа стала редеть. Еще через несколько минут я оказался на другом краю базара, совсем недалеко от соединительного туннеля, к которому, собственно, и стремился.

Передо мной была прямая, как логарифмическая линейка, улица. Метров через триста, на это указывало особенное едва заметное дрожание воздуха, она упиралась в боковую стенку сна и становилась всего лишь проекцией.

Некоторое время я стоял, привыкая после шума и сутолоки базара к тишине и покою. Жары тут в отличие от центра сна не было и воздух был попрохладнее. Улица состояла из небольших уютных коттеджей, похожих друг на друга, окруженных невысокими аккуратными заборчиками. Во дворе у каждого коттеджа виднелся небольшой фонтанчик, в центре которого обязательно стояли фигурки целующихся амуров.

Временами амуры переставали целоваться и заинтересованно поглядывали на меня.

Теперь я находился на краю сна, а поскольку любой сон к краям становится менее четким, очертания амуров временами слегка изменялись. Вдруг то у одного, то у другого откуда-то появлялись рожки или длинный коровий хвост, а то и внушительный пятачок.

Ну-ну, очень миленькие амуры. Вот только чего это они на меня так заинтересованно поглядывают? Может, приняли за человека, которому этот сон снится? Неужели у меня такое глупое лицо?

Я задумчиво посмотрел себе под ноги.

На покрывавшем улицу асфальте четко виднелись волчьи следы.

Очень мило, можно сказать – даже забавно.

Цепочка довольно свежих следов вела от базара в направлении переходного туннеля.

Я пошел вдоль по улице.

Следы тянулись точно по ее середине.

Откуда в этом сне взялся волк? И каким образом его следы отпечатались на асфальте?

Дичь какая-то.

Наконец улица кончилась, и я остановился перед стенкой сна, в которой совершенно четко виднелось отверстие переходного туннеля. Похоже, следы уходили в него.

Интересно, значит, где-то впереди меня волк, судя по всему – очень крупный. Откуда он взялся? Из кошмара? Но жители кошмаров, как правило, в другие сны выходят очень редко.

Я сделал еще несколько шагов и, остановившись почти рядом с входом в туннель, вдруг заметил одну любопытную вещь. Следы волка уходили не в туннель, а в проекцию.

Вот так уж вовсе не бывает.

Я вгляделся.

Следы уходили в проекцию всего в полуметре от входа в туннель. Но ведь все-таки уходили!

Великий Гипнос, этого еще на мою голову не хватало.

Следы уходили в проекцию так, словно она была не изображением, предназначенным для того, чтобы создавать иллюзию бесконечности сна, а самым настоящим, реальным миром.

Совершенно машинально я прикоснулся к стенке сна пальцем. Стенка как стенка. Упругая. На ней обычная проекция. Ничего особенного.

Все это было жутко загадочно.

Пожав плечами, я вошел в туннель. Он оказался не очень широким, метра три в диаметре. Шагая по нему, я все пытался сообразить, откуда могли взяться эти волчьи следы.

Фокусы зморы? Но зачем ей это?

Нет, тут что-то другое.

Примерно на середине туннеля я остановился и, опершись рукой о его стенку, задумался.

Получалось, я столкнулся с самым настоящим парадоксом. Ни с чем подобным не встречался ни один инспектор снов.

Неужели в снах существует еще одна реальность – мир проекций? Так ли уж нереальны проекции снов? Может быть, в них можно путешествовать? Но тогда получается, мы, инспекторы снов, воспринимаем сны не такими, какими они являются? И то, что кажется нам стенками сна, на самом деле является непреодолимой преградой лишь только для нас? Значит, мы в отличие от других жителей снов воспринимаем лишь небольшую их часть. А как же тогда птицы-лоцманы? Может быть, они безошибочно приводят нас в любой сон и легко проникают через его стенки лишь потому, что знают о проекциях что-то такое, о чем мы и не подозреваем? Ах если бы во всем этом можно было разобраться именно сейчас. Кто знает, может быть, это оказалось бы ключом к моей свободе? Может быть, мне и не надо было бы искать выход в мир снов?

Вот только я твердо знал, что в одиночку у меня ничего не получится. А чтобы сообщить об этом другим инспекторам снов, я должен обыграть змору.

Ну вот, еще одна причина. Как будто недостаточно других.

Пытаясь прикинуть, каким будет следующий сон, я оттолкнулся от стенки туннеля и пошел дальше.

6

Он оказался довольно большим, но не очень четким. Особенно это было заметно здесь, на краю сна, по размытым проекциям на стенках и обитателям, почти прозрачным и двигавшимся замедленно, словно они находились под водой.

Нет, этот сон явно приснился человеку со слаборазвитым воображением.

Ну и бог с ним. Может, это даже к лучшему. Особенно если учитывать, что я задумал с этим сном сделать. Вернее, что мне придется с ним сделать.

Жуть.

Я поежился.

Такое мне до сих пор проделывать не приходилось. Правда, другого выхода не было вовсе. Или проиграть какой-то зморе, или выиграть. Но какой ценой?

Ценой?

Дьявол, опять...

Я чертыхнулся.

Да какое все это имеет значение? Я должен выиграть эту игру – и все. Хватит. И больше не о чем думать.

А сон был действительно не очень удачным. Настолько, что были прозрачными даже стены некоторых домов. Сквозь них можно было без труда рассмотреть вяло, словно снулые рыбы, копошившихся в своих квартирах жильцов.

Я не спеша двинулся к центру сна.

Почти тотчас же у меня под ногами заскрипел асфальт.

Я усмехнулся.

Через минуту, как будто змора подслушала мои мысли, скрип прекратился.

Вот так-то лучше.

Итак, для начала я должен был убедиться, что в этом сне нет элементов кошмара. Со снами, которые имели элементы кошмара, работать без магического жезла невозможно. А где я его возьму?

Пройдя метров двести, я уже знал, что кошмаром здесь и не пахнет. Вообще сон оказался старым и поэтому должен был обладать большим инуа. Это меня устраивало.

Итак, похоже, никаких причин отказаться от задуманного не было.

Значит, с богом.

Морщась, поскольку из загончика довольно явственно пахло тем, что воспитанные люди называют гуано, я взобрался на один из столбиков изгороди. Выпрямившись, я повернулся лицом к заполнявшей базар толпе.

Вот, сейчас начнется!