Анатолий Лосев - Дверь в неведомое

И какие вокруг примеры? Старина Вент — теперь-то я тебя, парень, раскусила! — свою политику проводит. На короля нечего оглядываться, он параноик. К тому же мне не сват и не брат. Начну-ка я свою собственную линию. Войско у меня есть, в политической ситуации вроде бы ориентируюсь, и кто мне помешает! Надо же, какая я была глупая! Амулет Повелителя Стен отдала почти за спасибо! А как бы он мне теперь пригодился!

Кстати, Рена жалко. Наверное, он был очень неплохой мужик, честный во всяком случае. И гордый. А Вент все-таки симпатяга. Боже, такой человек!.. Нетушки, эту мысль я думать не буду, эта мысль неправильная и ничего хорошего из нее не выйдет.

А задача момента у меня будет такая: сделать так, чтобы Димка с Игорем живы остались. Интересно, когда я перед ними извиняться буду, что скажет, например, Дима? Ну, уж он-то скажет! Надолго запомнится! А Игорь? Не знаю, наверное, тоже возмущаться начнет. Он это занятие очень любит.

Хорошо, задача момента определена, теперь…

— Катрин, почему вы не берете жаркое? — опять мило улыбаясь, спросил Вент. Я теперь только заметила, что около меня уже, наверное, долго, стоит паж с королевским предложением взять кусочек жаркого. По этикету, пока я не соглашусь, он так и должен тут торчать.

Если бы Вент просил о чем-то важном и при этом не улыбался своей наклеенной улыбкой, а выглядел уставшим, измученным, злым или огорченным, в общем, естественно, как все простые смертные, я бы послала к чертям все свои прежние измышления. Но он улыбался и предлагал мне взять с блюда крылышко местной диковинной птицы.

Я с удовольствием почувствовала, как во мне просыпается мое нормальное отвращение к этикету и всему «пристойному» и «подобающему». Я улыбнулась так же, как он, и взяла крылышко.

Я приоткрыл глаза. Вокруг было настолько темно, что я даже не сразу понял, что на мне нет очков. Я видел над собой низкий потолок из больших камней и немного — если повернуть голову — стены. Источник света, выхватывавший из тьмы фрагменты каменной кладки, мне виден не был.

Попробую встать. Да, кажется, я привязан. Не очень крепко, но двинуться не могу. Плечо забинтовано. Не болит, но если пошевелиться — чувствую рану. Где же очки? Они лежали в кармане. Ощупываю карман — ничего. Так я и знал.

Ладно, пока не прояснится, где я и что со мной намереваются сделать, буду лежать тихо.

На потолке появилось еще одно пятно света. Шагов я не услышал, но понял, что ко мне кто-то приближается. Свет был мягким — не от факела, а скорее от масляной лампы.

— Добрый вечер, — сказал некто вне моего поля зрения.

— Добрый вечер, — ответил я, — извините, что не встаю, надеюсь, вы не обиделись.

— Нет-нет, не беспокойтесь, — ответил незнакомец. Он повернул колесо какого-то механизма, деревянные и ржавые металлические части заскрипели, и доска, к которой я был привязан, приняла вертикальное положение.

Я увидел камеру целиком. Обыкновенный каменный мешок с голыми стенами. Передо мной на табурете сидел человек в черном. Рядом с собой он поставил раскладной столик, на него положил небольшой чемоданчик вроде кейса. Он и принес с собой ту масляную лампу — она стояла здесь же.

— Меня зовут Шер, я здешний заплечных дел мастер, — говорил он, раскладывая на покрывавшей стол тряпице инструменты. Я не мог их как следует разглядеть из-за близорукости, но звенели они, как тонкие металлические спицы.

— Очень приятно, — поддержал я беседу в том же спокойном тоне, — я — Макс Крейц, маг из иного измерения.

Шер покачал головой.

— Молодой человек, вы у меня просто-таки хлеб отбиваете. Обычно такую информацию я добываю минуты две-три, а вы мне прямо так сразу все и рассказали!

Я обратил внимание, что он не только одет в плащ с глубоким капюшоном, но его лицо скрывает еще и широкая черная повязка, отчего голос звучит немного странно.

— Надеюсь, и дальше наше сотрудничество будет протекать так же, — заявил я доброжелательно.

— Это кстати! У меня как раз родился один вопрос, — Шер достал из рукава нечто блестящее и поднес к огоньку лампы. — Что это за предмет?

— Простите, я близорук и не вижу, не могли бы вы поднести это ко мне?

— Пожалуйста.

Он показал мне мои собственные очки.

— О! — обрадовался я. — Это мои очки — простое техническое приспособление, позволяющее людям с нарушением зрения видеть так же, как все.

— Вы их носите на лице?

— Да.

— И плохо без них видите?

— Очень плохо.

— Может быть, вы их наденете? Вам как раз сейчас придется кое на что посмотреть.

— С удовольствием, только у меня… гм… руки заняты.

— Ничего, я вам помогу.

Очки оказались ужасно захватанными, но и сквозь грязные стекла я разглядел, что блестящие штуковины, которые Шер продолжал методично раскладывать на столике, имели весьма устрашающий вид: нечто среднее между принадлежностями из зубоврачебного кабинета и столярным инструментарием. Разнообразные тонкие крючки, щипчики, спицы и тонкие штопоры. Меня передернуло.

— Следующий вопрос будет касаться нашего общего знакомого Реджо. Что вам известно о нем?

— Его должны были казнить сегодня.

Я покосился на инструментарий Шера.

— Я вам открою секрет — он умер, не дождавшись казни.

Наверное, я здорово изменился в лице, потому что Шер посмотрел на меня пристально и ничего не сказал.

— Так что вам известно о нем? Ведь вы приехали в столицу вместе?

Я ничего не ответил. Мне необходимо было переварить услышанное.

Шер отодвинул свой табурет подальше от света, достал запечатанный кувшин с вином, ловко поддел пробку и отпил прямо из кувшина, приподняв черную повязку на лице. Мне показалось, что он когда-то был сильно изуродован.

— Вообще-то это не по правилам, но вы тоже можете спросить меня о том, что вас интересует. Интеллигентные люди ко мне попадают нередко, но мало кто способен сохранять свою интеллигентность в такой ситуации. К тому же вы были знакомы с Реном.

Я промолчал. Странные методы дознания.

— Короли меняются, а я никуда не денусь. Знающих специалистов не трогают даже во время самых глобальных гражданских потрясений. Сейчас готовится как раз такое.

Я все молчал.

— Продолжим. Вам известно что-нибудь о семье Реджо, о магии племен Гор Священных Родников?

— Нет, об этом мне совсем ничего не известно, так что применять ко мне ваше мастерство — зря тратить время и силы. Единственное, что я могу рассказать о Рене, — это то, зачем он шел в столицу. Он из этого секрета не делал, возможно, вам уже известно…