Всеволод Буйтуров - Золотой Разброс 2. Путь к себе

Ещё бы с дурёхой разобраться, которая титьками трясла в странном платье. Точно, Кольку, кобеля человеческого, завлечь пыталась. У меня чутьё на любовные дела. Может, им тоже поспособствовать? Могу. — Сама к Коляну в объятия сиганёт скромница. И Колян никуда не денется. И почему дурочке титькастой именно Колька приглянулся. Думать надо! Опять же: Колян — рыбак и охотник. Человек та                  ёжный. И откуда-то манеру звона перенял, что в Племени была принята. Сама слыхала — может по-нашему молотить!

Как они там без меня? Совсем от рук отбились, поди. Ничего. Пусть Базука жилплощадь готовит для моего потомства. Там и их личную жизнь налажу. А то живут бирюками одинокими.

Только у Лёхи жена есть. И то: над их семейными отношениями ещё поработать придётся. Да бутылки от бабы заначивать отучить, а бабу отучить пилить его ржавой пилой за каждую мелочь. Он ей такую конуру отгрохал, а лишнюю стопку дёрнет, сразу истерика. Хотя я бы рядом с собой алкаша терпеть не стала. К счастью, таких среди собак нет. Только если насильно люди приучат к пьянству. Бывают такие сволочи, что животным водку дают. Слыхала. Может врут, а может правда.»

***

После «уплытия» или убытия Духа Могучей Реки друзья присели подумать, то есть, конечно, сначала мыслительный процесс простимулировать. У Коляна с собой было. Простимулировали, задумались.

— Чего носа на мою хату не казал?

— Так я к тебе всегда со всей радостью забегаю и с горестью. Давно бы пришёл, Дед достал в последнее время. Я, по-моему, от него таким нервным стал, что на колокольне даже набезобразничал.

— Это ты по собственной дурости.

— Не скажи: чувствовал, кто-то так и подначивает.

— Деду не до тебя было. Тут что-то ещё есть.

— Однако, прав ты, дружбан. Там вокруг монастыря много непонятного творится. Сейчас какой-то экстрасенс с фотографом тайком от братии упражняются.

— На тему?

— Не спрашивал. Слышать — слышал: портал какой-то исследуют.

— Это пролом новый?

— Во-во. Вроде, даже меня и Ираиду увековечили на какой-то допотопной технике.

— В объектив светиться лишний раз не надо бы.

— Знаю, да меня не спросили. Хрен на них. Тут я тебе должен одну тему озвучить. Как я в Обитель с повинной головой брёл, вдруг тачка навороченная передо мной каскадёрский разворот заделала. Чуть полы у подрясника не оторвала.

— Так наполучали права водительские всякие отмороженные…

— Не о том речь. Баба шла, красивая. Ты её тоже мог на Белой Горе да во дворе церковном видеть…

— Там только одна красивая баба шастала. Помню. Кстати, в педколледже тоже знатная чувыдра есть. Та, которая сиськами трясла перед братией и публикой. Самодеятельность, мать их! По-моему она к тебе неровно дышит.

— Да не о том же я! Только титьки тебе обсуждать! Тачка та крутанулась, бабу силком запихали в салон и смылись. Я же тебе звонил, советовался. Помнишь?

— Ну. Так в городе шухера никакого по этому поводу не было.

— То-то и оно. Бабу больше не видно.

— Поди в Средиземном море плещёется. У нас того и гляди снег повалит, а деньжонки есть, можно и на Юга.

— Хорошо, если так. Но чует моё сердце — не так чего-то тут.

***

— Конечно не так! Умники! — раздался в прихожей незнакомый ворчливый голос.

— Эй! Кто на хате! Выходи! Всё заперто было, как попал? — Базука болезненно относился к неприкосновенности своего жилища и к его охране, что не удивительно при его образе жизни и занятий.

— Мне твои замочки не помеха. А вот как в подвале запирать меня пробовал, припомню ещё!

В дверном проёме нарисовалась беглая таёжная Собака.

— Радость какая! Нашлась! Кто тебя привёл-то? Магарыч с нас ему положен. Кто там про замки говорил. Опять же посмотреть надо: что за домушник классный, если ему мои замки нипочём!

— Остынь, Алексей Иванович! Никто меня не приводил. Сама пришла, когда захотела. А замкам твоим, на помойке место.

— Мама! Роди меня обратно! Собака говорит!

— Не блажи! Дело слушай! Где Старик? Я ему приказала наблюдать обстановку и мне доложить, как возвращусь. В армии служили?

— Я в ВДВ. Колян отмазался, почти, и в окружном ансамбле песни и пляски барабанил. Тоже, значит, служил.

— Тогда знаете, что за самовольное оставление поста полагается.

— Он знал, что ты говорящая? Нам ничего не сказал!

— А что тут говорить. Тогда и я должна каждой собаке докладывать, что ты разговаривать умеешь.

— Но ведь речевой аппарат у собак не приспособлен…

— Чушь! Где Старик я спросила?

— На Реку подался. Колян там побывал, говорит, полный беспредел. Не разрулить без Духа.

— Про Деда ещё спрошу с вас. Здесь как дела?

— Живём помаленьку. Вот Колька в какой-то портал вляпался. Окунем работал. Насилу ноги унёс. Щуку-училку за собой, рыбами пленённую, приволок.

— Портал? Что же это такое? Неужто Тропа Золотая открылась?

— Не золотая, из битого кирпича. Что за Тропа?

— Молод ещё знать. Докладывайте дальше. Только факты, желательно интересные и по делу!

— Я как в монастырь шёл, почти у ворот бабу красивую в тачке увезли насильно.

— Знаешь её?

— Да она тут всем глаза намозолила. Красивая, глазастая.

— Глазастая, красивая. Плохо

— Что плохого, если баба красивая?

— Красивая — это хорошо. Только, подозреваю, известно мне кое-что про неё…Короче, тревога и общий сбор. Командовать парадом буду я. Поигрались в собаководов-кладоискателей. Делом будете заниматься.

— Круто берёшь. А за базар ответить сможешь? — Базука немного пришёл в себя после открытия феномена говорящего животного.

— Отвечаю. Зуб даю. Ты, Колька — ноги в руки и в монастырь. Всё подмечай. С экстрасенсом попробуй потолковать. Базука — трубу к уху, и пока всю братву на предмет крутых тачек и похищений не прощупаешь, не расслабляйся. Пусть хоть уши опухнут от телефона.

В оба, красавцы, смотреть, в оба. Может, какую публику странную срисуете. Ма-а-рш. Р-р-р! Я — отдыхать. Потомство вынашиваю. Вы — работать, работать и работать! Приём окончен! Мне постелить в гостиной. Без стука не входить. По пустякам не тревожить. Да: будьте готовы к путешествию. Лёха, ствол имеется?

— Найдём, да лучше бы обойтись.

— Постараемся, но смажь волыну и наготове держи. Главное: Старикашку-самовольщика доставить. Кроме него и наблюдателей здесь не было. Проснусь — спрошу. Набралась команда: один умный, другой красивый. Третий — мерин сивый, водоплавающий! Как с вами работать прикажете?

— Так он булькнул, и поминай как звали!

— Не моя проблема! Сказала, доставить к моему пробуждению.

***

— Туго нам придётся, если Деда не вернём.