Della D. - Метаморфозы

— Крючковатого носа, желтой кожи, сальных волос, — продолжил он за нее довольно резко. – У меня нет иллюзий по поводу моей внешности, так что можете не стараться, мисс Грейнджер. В школе она была не лучше, так что считайте это ответом на ваш первый вопрос. Что касается второго… То это вас абсолютно не касается! – неуклюже закончил он.

— Я не хотела вас обидеть, профессор…

— И обращайтесь ко мне «Гарри»!

Он схватил рюкзак (зелье теперь снова можно было оставить до вечера) и направился к двери. Он уже был одной ногой в коридоре, когда рука Гермионы схватила его плечо.

— Пожалуйста, Гарри, если хотите, но поверьте, что я не хотела вас обидеть. И целуетесь вы хорошо, если хотите знать…ох!

Снейп не сразу понял, к чему относится это «ох!». Только когда он, проследив за испуганным взглядом Гермионы, обернулся, он все понял. Но было уже поздно. Тяжелый кулак врезался в его нос с такой силой, что послышался явный хруст. Удар был не только сильный, но и неожиданный, поэтому Снейп оказался на полу.

— Как ты мог?! – донесся до него голос разъяренного Рона. – Я считал тебя своим другом, а ты за моей спиной тискал мою девушку! И что? Тебе эта динамистка тоже отказала?

— Рон, прекрати! – закричала Гермиона, помогая встать Снейпу–Поттеру.

— А ты вообще не смей со мной разговаривать! Я вас обоих знать не хочу! Ладно, вы наплевали на мои чувства, но Джинни!

— Уизли, не будь идиотом, — прорычал Снейп–Поттер, пытаясь вытереть кровь, но та текла из разбитого носа. «Надо же, второй раз из‑за нее по морде получаю… И даже как‑то особо не против. Что она сказала? Я хорошо целуюсь? Ты еще всего остального не пробовала… Ох, Мерлин, о чем я думаю?».

— Да, я был идиотом. Это вы из меня делали идиота! Ты, лжедруг, и эта дрянь, которая прикидывается приличной девуш…

Тут уже кулак Снейпа врезался сначала в живот Рона, потом в его скулу.

— Прекратите! – закричала Гермиона. – Рон! Гарри! Пожалуйста!

Ей удалось вклиниться между ними.

— Я больше не хочу ни с кем из вас разговаривать, — Рон сплюнул им под ноги кровь. – И видеть вас не хочу.

Он развернулся и ушел. Гермиона же повернулась к Снейпу.

— Вы в порядке?

— Кажется, ваш мавр сломал мне нос, — Северус осторожно коснулся пальцами покалеченной части лица.

— Вам нужно в больничное крыло.

— Да, Поппи будет просто счастлива, — проворчал Снейп, позволяя ей взять себя под руку. – Может, вы будете так добры и остановите мне кровь, не хотелось бы залить весь Хогвартс.

— Да, конечно, — она коснулась его носа палочкой, пробормотав простейшее заклинание для остановки кровотечения. И внезапно улыбнулась.

— Вам смешно? – разозлился он.

— Я просто попыталась представить, как будет выглядеть ваш… я имею в виду ваш настоящий нос после перелома.

Он попытался пренебрежительно фыркнуть, но вместо этого у него получился смешок.

— То еще зрелище, — согласился он.

***

Уже к концу того дня весь Гриффиндор знал, что Гарри Поттер увел девушку у своего лучшего друга. Джинни не выходила из комнаты шестиклассниц, не желая встречаться с Гермионой. На следующий день об этом знали все факультеты.

Снейп вел себя невозмутимо. По сути, ему было наплевать. Пусть Поттер потом сам восстанавливает свое доброе имя. А вот Гермиона очень переживала. Никто ничего не говорил ей напрямую, но она кожей ощущала осуждающие взгляды и прекрасно видела, что стоит ей зайти в комнату, как все разговоры тут же стихают. Ее переживания по этому поводу единственное, что тревожило Снейпа.

Была пятница. Прошел месяц, с тех пор, как Снейп начал изображать Поттера, а Темный Лорд так ничего и не предпринял. «Интересно, — думал Снейп, сидя в качестве ученика на зельях. Ему приходилось думать, о чем попало, чтобы достоверно изображать невнимательность Гарри на занятиях, а вот чтобы плохо приготовить зелье – для этого требовалась вся его концентрация, потому что ему не хотелось заодно загреметь в больницу, — что если Лорд так ничего и не предпримет, я долго еще буду играть в эту игру? Все же, скорее всего, нет. Поттер уже извелся весь: он Дамблдору всю плешь проест, но добьется обратной замены». Он бросил взгляд в сторону Грейнджер: та молча, очень сосредоточено готовила зелье, стараясь не смотреть по сторонам. Еще бы! Стоило ей поднять глаза, как она натыкалась на осуждающие взгляды гриффиндорцев или насмешливые слизеринцев. Снейп окинул взглядом свой факультет, внутренне вздохнув. Он знал большинство детей еще малышами, знал, потому что был гостем в домах их родителей–Пожирателей не раз. Крэбб и Гойл всегда были тупыми комками плоти, Панси всегда была страшненькой, но, в общем‑то, безобидной. Драко… был, как ни странно, очень забавным ребенком лет до трех, пока его воспитанием не занялся отец. В этом не было ничего сверхъестественного: все эти дети были рождены только для того, чтобы в свое время заменить своих родителей во Внутреннем Круге. И они должны были быть еще более убежденными и более преданными. Где‑то среди них должен был быть и его ребенок, которому он не позволил родиться, так как знал, что это крепче всякой Метки привяжет его к Лорду. И судьба этого ребенка будет предрешена изначально.

Всего лишь дети. Могли стать совсем другими, если бы с рождения им не вдалбливали эти губительные мысли о чистоте крови и могуществе Лорда. Наверное, из всего этого безумия их судьба заботила Северуса больше всего. Он не любил свою работу, его ненавидели все факультеты, но он был хорошим деканом, и с этим никто не мог бы поспорить. Он любил этих детей, потому что знал, что всех их ожидает нелегкое будущее. Сейчас они бравируют своими корнями, легко произносят слово «грязнокровки» и изображают презрение, но они еще не знают, что значит быть Пожирателем Смерти. Им не позволят ни привязанностей, ни собственного мнения. Их окунут в грязь по самую макушку. Их сломают, а тех, кто окажется сильнее, просто растопчут. Темный Лорд – не лидер. Он всего лишь извращенный ублюдок, помешанный на грязи, крови и похоти. А Пожиратель – это не борец за чистоту крови, не татуировка на левом предплечье, а жалкий исполнитель, насильник и убийца. Легче будет тем, кто войдет во вкус. Остальных, как его, будет тошнить и выворачивать наизнанку. Кто‑то полоснет себе лезвием по венам, кто‑то выпьет яд. Возможно, за ядом они придут к нему. И будь он проклят, если не даст.

А если Лорд все же падет? Будет ли их судьба от этого лучше? Он в этом сомневался. Изгои и парии. Уже сейчас все три факультета, соревнуясь между собой, едины в одном: они все ненавидят Слизерин. И так будет дальше. Печать «выпускник Слизерина» будет приравнена к «бывший Пожиратель». Это коснется и тех, кто никогда даже близко не приближался к Лорду, кто не запятнал себя кровью. «Сын не отвечает за отца», — сказала ему Грейнджер. Посмотрим, что вы все запоете, если победите. Простите ли вы сыновьям и дочерям грехи их отцов и матерей. Пустите ли вы их в свой круг или каждый новый первокурсник, натягивая Распределительную Шляпу, будет шептать: «Только не Слизерин! Только не Слизерин!».