Александр Сухов - Охотник

- Не возражаю, уважаемый дайман...

- Карис-заб-Хабра, - учтиво расшаркался вампир.

Глан хотел было, в свою очередь представиться, но вовремя вспомнил, какую власть над человеком может заполучить опытный чернокнижник, зная его полное имя. Поэтому он лишь сдержанно произнес:

- Называй меня Охотником, почтенный Карис-заб-Хабра. Что же касается твоего лечения, я подожду.

Поблагодарив юношу легким кивком головы, дайман потянулся, развел руки в стороны, закрыл глаза и замер на пару минут. Вскоре грудь его еще сильнее задымилась и из прорех порванной в хлам одежки начали одна за другой вываливаться серебряные дробины. Наконец организм вампира полностью освободился от ядовитого металла. Карис открыл глаза, с облегчением вздохнул и, обратившись к Глану, как ни в чем не бывало, продолжил:

- Спасибо, человече, жгло, понимаешь, невыносимо. Теперь намного лучше, можно хотя бы с мыслями собраться...

- Пожалуйста, уважаемый дайман, только побыстрее излагай то, что ты мне хотел сказать. Как говорится: время - деньги.

- Понимаю, понимаю, - покачал головой высший вампир, при этом сердито зыркнул на своего любимого сыночка, успевшего к тому времени прийти в себя, как бы предостерегая от необдуманных поступков, - вы люди - племя торопыг и ушлых проныр. А мы-то в свое время обрадовались, дескать, плодовитое стадо прямо к нашему столу, к тому же беззащитное, слабое, короче - кормушка до скончания веков. Ан не тут-то было! Все вышло совершенно иначе: теперь вы здесь хозяева, а мы вынуждены бежать, благо есть куда. Видишь, Охотник, этот портал? - и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Мы уйдем в Полуночный мир и больше никогда не появимся на Хаттане, поэтому прошу тебя отпустить нас с миром.

- Да ради Всеблагого Создателя! - широко заулыбался Глан. - Вообще-то я и не собирался вам препятствовать, и если бы не моя неуклюжесть и неуемная горячность твоего птенца, все обошлось бы вполне благополучно. Смею надеяться, мой выстрел не нанес тебе слишком уж значительного ущерба.

- Ну что ты, что ты, человече, я давно уже вышел из того юного возраста, когда панически боишься серебра и осины. Однако идея начинять пули ляписом, воистину подсказана вам самим Вельхом. Не знаю, по какой причине Темный Бог отвернулся от своих верных слуг - вампиров и благоволит к суетливым людишкам. Воистину пути богов неисповедимы. Впрочем, сейчас речь не об этом. Люди оказались сильнее детей ночи, как и всех прочих народов Хаттана, только те, в отличие от нас, об этом еще не подозревают. Речь сейчас обо мне и моем семействе, с одной стороны, и тебе - с другой. Отпуская нас ты, сам не ведая того, совершаешь неоценимое благодеяние для всего ночного народа, ибо именно я являюсь главным прародителем клана Хабра, а этот излишне пылкий вьюнош, - дайман указал рукой на своего отпрыска, - будущий основатель новой ветви Хабра Абдахх. Хотя вряд ли тебе интересны все эти избыточные подробности.

- Ну отчего же, - попытался возразить Глан, однако без особого задора, потому что на самом деле ему было действительно не интересно.

- Короче, так, человече, мой долг требует от меня, как властителя клана, наградить тебя, как у вас говорят: по-царски. Но в данный момент у меня за душой нет ни злата, ни каменьев самоцветных, ни артефактов магических.

С этими словами дайман вытащил из кармана своего камзола девственно чистый носовой платок. Затем засучил левый рукав и неуловимым движением полоснул в районе запястья своими острыми, как бритвы клыками. Раны были довольно глубокими и, несмотря на феноменальную способность ночного народа к регенерации, кровь из растерзанных вен буквально забила фонтанами. Не теряя времени даром, Карис-заб-Хабра прикоснулся платком к запястью так, чтобы кровь хорошенько пропитала хлопчатобумажную ткань. После того как он оторвал платок от своей руки, на месте глубокой и страшной раны остались лишь две розовые полоски, которые тут же на глазах у пораженного до глубины души юноши побледнели, а затем и вовсе пропали.

Глан с нескрываемым удивлением и явным недоумением следил за манипуляциями даймана и никак не мог взять в толк, для чего понадобился весь этот спектакль с вскрытием вен и пропитыванием тряпиц благородной кровью высшего вампира. Однако он не торопился засыпать Кариса-заб-Хабру вопросами, а терпеливо дожидался разъяснений.

Между тем вампир положил напитанный темной кровью платок на один из камней и, пристально взглянув в глаза Охотнику, сказал:

- Возьми этот платок, человече, и спрячь хорошенько. Окажешься в Азерави - столице одноименного каганата, обязательно найди уважаемого Генеша Тамбу. Покажешь ему тряпицу и требуй любой помощи. Повторяю: любой. И тебе ни в чем не будет отказа. Спросишь горшечника Тамбу, тебе всякая собака укажет к нему дорогу и не только укажет, но и проведет.

Посчитав свой долг выполненным, Карис обратился со словами к жене и сыну. Смысл сказанного хоть и остался вне понимания нашего героя, но по выражению лица высшего, по определенным жестам не составляло труда понять, что дайман приглашает их проследовать в межпространственные врата.

- Не понимают языка людей, - пояснил вампир юноше и, повернувшись к нему спиной, направился вслед за растворившимися в портальной мгле домочадцами. Однако, не дойдя трех шагов, вновь оборотил к Глану свое бледное как мел лицо. - Ты вот чего, Глан Охотник, на восьмой уровень лучше не суйся. Подставили тебя карлики. Там смерть в чистом виде, и живым тебе оттуда не уйти. Я сам не раз пытался завладеть той самой вещицей, за которой ты сюда пришел - все бесполезно. Если имя Азуриэль тебе о чем-то говорит, беги отсюда со всех ног. А насчет невыполненного заказа не бери в голову - мастер Тамба не позволит тебе умереть с голоду. Засим, прощай, Глан эр-Энкин, точнее... - не закончив начатой мысли, Карис-заб-Хабра осекся, будто чего-то испугался и, не говоря более ни слова, нырнул в клубящуюся мглу портальных врат.

После ухода семейства ночных охотников проход просуществовал еще пару минут. Затем мгла схлопнулась сначала по вертикали, превратившись в узкую полоску ослепительного света, потом по горизонтали, сжавшись в небольшую, но очень яркую звездочку. Провисев в воздухе несколько мгновений, звездочка напоследок полыхнула во много раз ярче и исчезла. Вслед за ней погасла и начертанная на полу пентаграмма, и сопутствующие ей огненные знаки. Едва лишь это случилось, оба каменных болвана осыпались небольшими кучками песка. Теперь уже ничего не указывало на то, что еще совсем недавно в этой комнате находился еще кто-то кроме нашего героя. Лишь витающий в воздухе, легкий запах березового дегтя мог бы о многом порассказать сведущему человеку.

И только тут Глана посетила запоздалая мысль: