Урсула Цейч - Говорящий с ветром

— Спасибо, господин, — ответила вместо Горена Дерата.

— Но это не значит, что он будет предаваться лени, — ответил Дарвин. — Завтра утром, мальчик, пойдешь к магистру Альтару. Он просил выделить ему помощника, чтобы навести порядок в его кабинете и рассортировать рукописи. — Он повернулся к Дерате: — У мальчика большие способности. Их нужно развивать! Как только он вырастет, я найду им применение.

Когда наместник ушел, Горен тихонько спросил:

— Мама, почему люди так говорят? Почему они нас избегают?

— Так что же они говорят, если не считать тех глупостей, которые несет Захарий? — Голос Дераты звучал на удивление устало.

— Что мы здесь прячемся, — ответил Горен. — Что у тебя есть какая-то тайна, связанная со мной. Я сам должен во всем разобраться?

Дерата посмотрела на него и резко сказала:

— Для таких вещей ты еще недостаточно взрослый. Наслаждайся детством, оно очень быстро закончится, и не обращай внимания на глупые слухи. Не всегда за поступками скрываются какие-то секреты. Самое важное я всегда тебе рассказываю, этого вполне достаточно. — Она показала на корзину. — Ешь и ложись спать. Я посмотрю, где целительница.

Горен не знал, что хуже: боль или голод. Он схватил цыпленка и, словно волчонок, набросился на мясо, рвал его, так что кости летели в разные стороны, и жадно заглатывал куски.

А потом, сытый, откинулся на солому; глаза у него слипались. Он засыпал, и в нем уснули все мысли, кроме одной, последней.

Ладно. Мама, все еще не готова говорить о прошлом. Так что и он, в свою очередь, ничего не расскажет ей о внутреннем голосе, который явно принадлежит не ему.

Когда Горен проснулся, солнце уже давно встало, а ладони его были перевязаны. В этот момент в конюшню неуклюжей походкой вошел маленький худой человечек в широких одеждах и направился к Горену, уперев руки в бока.

— Нет слов! — сварливо начал он. — Спит среди бела дня, словно летучая мышь! Ты что, забыл, что сегодня должен был прийти ко мне?

— Должен был? — ошарашено повторил Горен и потряс головой, так что солома полетела во все стороны.

— Разумеется! Я магистр Альтар, ясно? Алхимик и учитель, и я слишком занят, чтобы тратить время на всякие бытовые проблемы. Мне обещали, что с сегодняшнего дня у меня будет помощник, который позаботится о порядке и чистоте.

— О, — испугался Горен, — простите.

— Непонятно, что в тебе нашел Дарвин Среброволосый, с чего вдруг он выбрал именно тебя, — прокаркал старик с всклокоченными длинными седыми волосами. На узком крючковатом носу примостились очки, за которыми поблескивали голубые глаза под седыми кустистыми бровями. — Но меня такое положение дел устраивает, ведь я не должен платить тебе из своего кармана. Ну, давай же, вот так!

Горен вскочил. Вообще-то ему следовало бы умыться, да и поесть он был бы не прочь. Но не решился спорить с человечком, который, похоже, имел привычку быстро выходить из себя.

— Да, господин.

— Да, мастер, — проворчал магистр Альтар. — Конечно, первым делом наведешь у меня порядок, уберешь пыль. Скажу тебе по секрету, ее там собралось довольно много. Если будешь слушаться, вести себя прилично и станешь делать все, что я скажу, если не начнешь спорить, окажешься прилежным и аккуратным, то мы прекрасно поладим друг с другом, вот так.

Один вопрос задать Горен все-таки осмелился:

— А как долго это будет длиться, мастер?

— Гм?

— Ну, уборка и все такое?

— О мальчик, скажем так, это долгосрочная работа, сам увидишь. — Старик захихикал. — Боюсь, пока не повзрослеешь, да и потом тоже, потому что, думаю, в тебе без толку бурлят хмель и солод, и когда-нибудь из них можно будет приготовить добрую кружку пенящегося пива, как говорится. Вообще-то сам я не считаю, что ты соответствуешь всем требованиям. Но ситуация меня вполне устраивает: я получаю послушного слугу, которому не плачу, вот так.

Таким образом, на Горена Безотцовщину свалилась дополнительная работа. Теперь ему приходилось распределять время между конюшней, занятиями и службой у магистра Альтара.

Он понял, что работа действительно растянется на годы, как только увидел «кабинет»: многоэтажную башню в конце крытой галереи. Слой пыли толщиной в метр и везде грязь, мусор, объедки, рассыпающиеся стены, покореженная мебель, истлевшие ковры. А еще на каждом этаже рукописи, таблички с рунами, книги, целые стопки книг до потолка. А между ними столы со странными алхимическими приборами, банки, бутылки, миски, котлы — все свалено в одну кучу. Такого беспорядка Горен не видел ни разу в жизни. Он не понял, как магистр Альтар вообще может здесь работать и даже заниматься магическими искусствами. И прежде всего, было неясно, с чего вдруг придворный алхимик вздумал начать уборку именно сейчас. (Это он вскоре выяснил. По всей видимости, Дарвин Среброволосый назначил своему алхимику срок: если тот не наведет порядок, то будет уволен со службы.)

Магистр Альтар с удовольствием наблюдал за пришедшим в ужас Гореном, все эмоции которого были написаны на лице:

— Ну что, малыш, справишься?

— Конечно, — ответил Горен. — Но если вы хотите, чтобы я сортировал ваши рукописи, то для начала я должен научиться читать.

Старик возмущенно фыркнул, из глаз посыпались голубоватые искры.

— Катись! — заревел он, схватился за украшенный затейливым рисунком волшебный посох и опустил его на плечо Горена. — Принимайся за дело, лентяй!

«Будем надеяться, что годы пролетят быстро, — подумал Горен, вздохнул и взялся за веник. Плечо у него побаливало, ушибленное место вздулось. — Ясно одно: это старый капризный козел!»

ГЛАВА 2

Песня ветра

В свой пятнадцатый день рождения Горен Безотцовщина мчался в сторону леса мимо окружающих Лирайн полей, к пятнистому от лучей солнца болоту, к деревьям с приятно шелестящими листьями. Он предпочитал держаться подальше от торговой дороги, на которой и в обычные дни царило оживленное движение, одна за другой катились запряженные лошадьми и быками телеги, груженные всевозможными товарами. А сегодня была ярмарка. В такие дни царила особая суета. Вопреки советам Дераты, на время ярмарки ворота широко открывали и пропускали всех подряд без особой проверки.

— Как я смогу прокормить такой город, если начну запирать ворота? — спросил Дарвин Среброволосый в присутствии Горена. — Я несу ответственность за свой народ. У нас и так весьма скромные доходы, уменьшать их я не имею права.

Для Горена открытые ворота давали колоссальное преимущество: в такие дни он мог незаметно уезжать, правда, брать с собой Златострелого не получалось, ведь он был слишком приметным. Конь, рядом с которым Горен вырос, прожил уже около девятнадцати лет, но до сих пор, как ни удивительно, оставался быстрым и непобедимым. Хотя Горен сильно вырос и был слишком тяжелым для своего возраста, конь без труда носил его на спине и при этом летел быстрее ветра.