Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

— Ты же говорила, что он похож на призрака.

— Ну и что. Любой, кому сорок, — уже почти что покойник.

И Элисса делано засмеялась.

Конрад задумался. Элисса права. Сначала он тоже принял рыцаря за привидение.

Но нет, они с Элиссой просто ошиблись, от страха потеряв слух. А потому и решили, что всадник едет беззвучно.

«Во всяком случае, лучше думать так», — решил Конрад. Рыцарь был пришельцем из другого мира, о котором Конрад ничего не знал и который собирался скоро увидеть. Поэтому лучше не поддаваться страху и не наделять этот мир всякими ужасами и опасностями.

— Интересно, кто же это все-таки был? — спросила Элисса.

— Кто знает? Может быть, человек просто заблудился. Кто к нам поедет? Заблудился, вот и все.

Элисса недоверчиво смотрела на него.

— Рыцарь въехал в долину, — продолжал Конрад, — увидел вашу усадьбу и понял, что заехал не туда, поэтому развернулся и поехал обратно.

Честно говоря, Конрад и сам не верил своим словам.

Она взглянула на солнце. Оно встало всего час назад, но жарило уже вовсю. Элисса развязала ленточки на своей блузке.

— Знаешь, какой завтра день? — неожиданно спросила она.

Со дня их знакомства прошло уже столько лет, а он так и не привык к ее манере резко менять тему разговора.

Дни значили для него очень мало. Иногда он даже не знал, какой сейчас месяц.

— Фестаг, — наугад ответил он.

— Нет, не день недели. И вообще не фестаг, а бэкертаг. Завтра будет восемнадцатое число месяца Зигмарцайт, первый день лета!

— О…

— Тебя, кажется, это не волнует?

Конрад яростно взмахнул руками, словно хотел обнять весь мир.

— Лето уже началось! — сказал он. — Вон как жарко.

Ну откуда можно знать, когда начинается лето? Как будто оно начинается в какой-то определенный день. Люди пытались подчинить себе природу, да только не больно у них это получалось. Иногда весна бывала жарче лета, а осень — холоднее, чем зима. Природу не приручишь, и урожай не соберешь по расписанию.

Элисса только покачала головой, всем своим видом показывая, что Конрад совершенно безнадежен.

— Дело в том, — сказала она, — что завтра день святого Зигмара!

— О, — снова произнес он.

О Зигмаре он слышал не раз. Сначала это было просто имя — им клялись постояльцы в таверне. «Клянусь Зигмаром!» — говорили они.

Потом Конрад узнал, что странное здание перед въездом в долину — это храм Зигмара. А еще позднее он узнал, что Зигмар основал Империю. Впрочем, тогда это Конрада не заинтересовало. Он ничего не слышал об Империи и даже не знал, где она находится. Только от Элиссы он узнал, что их деревня входит в состав этой самой Империи, — Элисса вообще была для него единственным источником информации.

— Завтра все пойдут в храм, — сказала она. — Богачи и бедняки, все будут стоять плечом к плечу и возносить молитвы и хвалы. Все, кроме тебя, Конрад. Почему? Ты что, не веришь, что Зигмар — это бог?

Конрад пожал плечами. Жизнь деревни его не касалась. Бранденхаймеры ни разу не брали его с собой в храм, и он никогда не думал о богах.

— Может быть, ты поклоняешься кому-нибудь другому? — спросила Элисса. — Может быть, Ульрику?

Он снова равнодушно пожал плечами. Этого имени он никогда не слыхал.

— А может, — продолжала Элисса, — ты поклоняешься темным богам?

— Кому-кому? — спросил Конрад. — Кто это такие?

— Я и сама не знаю, — ответила Элисса. — Отец как-то их упоминал. Я не запомнила их имен. Помню только, что он говорил о них с опаской, словно чего-то боялся. Таким испуганным я его видела только тогда, когда он спрашивал о своем черном оружии, которое я отдала тебе. — Она закусила губу. — Я думала, ты что-то знаешь о темных богах.

— Я даже о Зигмаре ничего не знаю, к чему спрашивать? Я же деревенский дурачок, что с меня взять?

На этот раз Элисса дернула его за ногу и повалила на спину. Он быстро встал, и она поднялась вслед за ним.

— Значит, завтра ты в храм не пойдешь? — спросила она.

— Нет, — ответил он.

— Ладно, мне надо идти, — сказала Элисса.

Она подошла к лошади, и Конрад подставил ей руки. Они взглянули друг на друга. Элисса долго смотрела ему в глаза. Затем оперлась о его ладони и вскочила в седло.

Они молча посмотрели друг на друга, ибо говорить им было не о чем. Они знали, что больше не увидятся. Знали, потому что Конрад покидал деревню, а Элисса… Элиссу ждала смерть.

Оба не проронили ни слова. Слова были не нужны. Элисса слабо улыбнулась; Конрад небрежно кивнул. Так они простились.

Потом он смотрел ей вслед. Смотрел, пока она не переехала через мост и не скрылась в деревне.

Она ни разу не оглянулась.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Единственного, кто выжил, звали Зигмар — Зигмар Молотодержец, который основал Империю.

К концу дня на поле битвы уцелел только один воин.

После этого все было так, как и должно было быть.

Именно этот уцелевший выбрал место предполагаемой бойни, спланировал ее ход, предал всех своих бывших союзников, превратив их в окровавленные трупы, после чего и сам превратился в жертву, как те, кого он предал и обрек на гибель.

Он перестал быть человеком, но и демоном еще не стал — хотя умел управлять и теми и другими, — а после сегодняшнего триумфа наверняка станет одним из высших богов в пантеоне Хаоса.

Разглядывая раскинувшуюся внизу деревню, он представлял себе, как принесет ее в жертву, стерев с лица земли, как потом насладится своей полной победой — и улыбался.

Жители расположенной в долине деревни поклонялись Зигмару и как раз собирались отметить его день.

Пусть молятся своему Зигмару. Он им не поможет.

Им уже никто не поможет…

Конрад все не уходил. Словно не знал, как нужно уходить.

Он прожил в деревне всю жизнь. Он никогда не отходил от нее больше чем на час пути. Поэтому, к его большому удивлению, оставить ее оказалось не так-то легко.

Если бы Элисса попросила его остаться, он бы остался. Но она не попросила. Словно хотела, чтобы он ушел, хотела от него избавиться.

Он ждал, что вот сейчас его догонит Адольф Бранденхаймер или один из его толстых отпрысков и велит немедленно вернуться домой, но его никто не искал.

Несколько часов просидел он за деревней, наблюдая за ее жизнью. Все было как обычно. Его никто не хватился, он не был нужен никому.

Зато он вдруг заскучал и по своей деревне, и по таверне. Каждый день, на протяжении всей своей жизни он выполнял одну и ту же работу, а теперь, когда ее не стало, неожиданно почувствовал себя даже более одиноким, чем всегда.