Ника Алова - Братья

— Сможешь сам открыть замок?

— Шутишь?! — возмутился маг, даже отвлекшись от созерцания собственной обуви. — Эту тюрьму маги строили, между прочим, и не с одними молитвами Величайшему. Тут такие чары наложены, что за пару веков не сломаешь.

— Обычные ведь ключи и замки…

— Вемар, ты все-таки идиот, — безнадежно постановил узник, укладываясь на лавку. — Иди, попробуй, выточи на заказ точно такой же ключ, как тот, что торчит в замке соседней камеры, и попытайся им открыть решетку. Тогда и увидишь, какие тут обычные ключи и замки. Я даже тип чар не могу определить, не то что подступиться к ним.

Первосвященник сердито засопел, размышляя, очевидно, о том, какая же нелегкая дернула его связаться со столь никудышным магом, который даже самый обычный ключ расколдовать не в состоянии.

— А кому ты еще нужен? — мрачно хмыкнул маг. — Ты в своем священном кагале тоже физиономия далеко не первая.

Вемар мрачно сплюнул на пол, крутанулся на каблуках и направился к выходу. Маг равнодушно созерцал покрытый разводами плесени потолок. Конечно, выхода из создавшейся ситуации он там усмотреть не рассчитывал, но это зрелище, по крайней мере, не мешало думать.

План с попаданием к Кристаллу провалился с треском, потому как болван Вемар забыл упомянуть о том обстоятельстве, что сам никогда его даже не видел. Непонятно, на что он рассчитывал. Что ж, он хотя бы догадался не распространяться о том, что «пойманный» им охотник — маг, не то сейчас, вместо спокойного лежания на отсыревшей лавке, «гостя» замка наверняка растягивали бы на дыбе с целью получения достоверных сведений по интересующим Приобщенных вопросам.

Замок маги построили на совесть, в чем уже пришлось с сожалением убедиться. Ни телепортация, ни попытка просочиться в щель между камнями успехом не увенчались. Что ж, глупо было надеяться, что его поместят в бывшей опочивальне Великого Магистра, откуда, говорят, в Зал Кристалла вела потайная дверца. Посему следовало срочно придумать новый план. Для начала — того, как отсюда выбраться.

Хотя, быть может, особенно торопиться и не стоило. Потому как для бегства следовало не только покинуть темницу, но еще и каким-то образом выбраться из города, а это было уже значительно сложнее. Телепортацию его нигде сейчас не примут, значит, придется обойтись своими силами. За пару часов, которые потребуются храмовникам, чтобы заметить его отсутствие, он, вероятнее всего, не успеет пройти через городские ворота. А потом страже раздадут амулеты, так что никакая личина его уже не скроет, и за повторной поимкой наверняка последует немедленная казнь.

Поэтому ничто, в сущности, не мешало ему посидеть тут еще пару недель, кормя храмовников обещаниями выдать других охотников, а потом, когда придет обоз Каэра с зерном, он тихо выберется и уедет в одной из телег в Туам, откуда до форта Вейм рукой подать.

Но главное, нужно было как-то избавиться от спутника. Наложить на него заклятие молчания было делом нетрудным, однако, в сложившихся обстоятельствах слишком уж ненадежным. Конечно, за два с лишним десятка лет без магов наложенные на эти стены защитные чары порядком поослабли, но рано или поздно они все равно разрушат заклятие. А когда кто-то откроет рот, кто-то лишится головы. Притом еще и отнюдь не сразу.

Для начала, охотника вообще не следовало брать живым. Собственно говоря, этого и не планировалось. Но болвану Вемару слишком уж хотелось выслужиться, а двое схваченных охотников — это аккурат в два раза больше, чем один. Пришлось разбираться с неприятностями по мере их поступления, накладывая чары. Но, делая это, он позабыл об особенностях строительства тюрем магами.

Правда, при себе у него еще была пара так и не обнаруженных храмовниками горошинок отличного яда. Осталось только придумать способ переправить их по назначению. Для начала хотя бы обсудить это с Вемаром, когда тот вернется.

Впрочем, выбираться отсюда надо было так или иначе. Там, на свободе, на стадии обдумывания, этот план попадания к Кристаллу казался смелым ходом ва-банк. Отсюда, из камеры, его пришлось рассмотреть в иной проекции, и, что неудивительно, понять, что был он на самом деле не смелостью, а откровенной безрассудной глупостью. Попасть в тюрьму не штука, вот выбраться из нее — совсем другое дело.

Поначалу он рассчитывал на невидимость. Неплохой фокус — растаять в воздухе, а когда перепуганная стража ворвется в камеру, чтобы обыскать ее в поисках внезапно и бесследно сгинувшего узника, потихоньку выбраться наружу и уйти. Этот номер он однажды уже проделывал, тогда все вышло очень даже эффектно, но на этот раз план сорвался. Защитные чары не позволяли стать достаточно невидимым. Заклинание работало кусками, и могло разве что выдать его принадлежность к магам, но никак не укрыть от глаз стражи.

С учетом того, что все остальные варианты он уже успел перебрать, оставался только один. Попросить Вемара подменить настоящий ключ от камеры поддельным, открыть решетку и бежать. Может быть, даже попытаться все-таки проникнуть в Зал Кристалла.

Были времена, когда никакого Кристалла не существовало. И нежити в их мире тоже не было. Да и люди младшей крови только-только приплыли на Великую Равнину, и начали обосновываться на побережье. А маги еще не называли себя ни магами, ни старшей кровью, они были просто людьми, способными творить заклинания.

О существовании нижнего мира они тогда уже знали, и знали, что место это довольно неприятное, потому попасть туда особо не стремились. Все, кроме одного. Кроме некроманта Ландияра.

Ландияр происходил из самого захудалого и бедного клана, и, вдобавок, был в семье шестым ребенком, что практически лишало его шансов занять хоть сколько-нибудь видное положение. Он мог бы, конечно, стать знаменитым практиком и учителем, если бы посвятил себя науке, но выборные должности таким как он не доставались. Слишком длинна была туда очередь из тех, кто был повыше происхождением и повлиятельней. А Ландияр не хотел просто войти в историю в качестве великого ученого. Он жаждал власти.

Именно эта жажда толкнула его провести какие-то запрещенные эксперименты, сведений о которых не сохранилось. Вероятно, он пытался выяснить или проверить что-то, что помогло бы ему обрести власть над людьми, получить возможность управлять ими по своему усмотрению. Неизвестно и то, добился ли он в этом успехов. Известно лишь, что о его опытах узнал Совет. Ландияр был объявлен преступником, и приговорен к исключительной мере наказания — к смертной казни.

Терять ему было совершенно нечего, на Равнине его рано или поздно отыскали бы маги, да и жизнь вечного изгнанника не имела для Ландияра смысла. Потому-то, бежав из темницы, он отправился не в горы и не за море, а в нижний мир.