Евгения Гордеева - Закон притяжения

Я недобро прищурилась на наглую девицу, которая, практически открытым текстом заявляла права на моё, законное… Миранда заметила мой взгляд и тихо спросила.

– Петра, ты что, своего препода ревнуешь к Габи?

– Да, – нахмурилась. Не позволю каким-то там…

– Тебе, не всё ли равно? Ты замужем.

– Ты не понимаешь… – задумалась на секунду, решая, посвящать подругу в семейные тайны или нет. Всё равно, рано или поздно узнает, а так хотя бы не будет считать, что я веду себя не адекватно. – Видишь ли, Мира…

Договорить мне не дал стремительно вошедший в аудиторию Вольф. Я даже чуть вздрогнула, испытав чувство дежа вю. Чёрный глухой костюм, гладко зачёсанные назад волосы, спокойный взгляд карих глаз… Только на мне нет косухи и розовой юбки. И свежее откопанный труп я не напоминаю. А так, ощущения точь-в-точь, как в день знакомства.

Профессор Сарториус обвёл аудиторию глазами, чуть задержав взгляд на мне, поздоровался, и начал лекцию. Через какое-то время с верхних рядов стали передавать записки. Эштон, секретарь ректора, назначенный в помощники Вольфу, собирал их и складывал в стопку на кафедре. Через меня прошло тоже насколько записок. От двух ощутимо пахнуло духами с феромонами.

Хм… А неплохо девушки нашего университета подготовились к лекции знаменитого профессора! Мне лично интересно, они бельишко… нижнее из последней эротической коллекции 'Мадам Бовари' надели? Странно, что на нашем судьбоносном конкурсе никто из соперниц не додумался пользоваться духами с феромонами… Эх, узнать бы, кто эти целеустремлённые девицы, они у меня точно фенолфталеином не отделались бы! Впрочем, сама виновата… Если бы они знали, что Вольф мой муж, не стали бы так нагло навязываться. Наверное…

Я немного успокоилась, но решила не пускать всё на самотёк. Что я, хуже Габи? Не могу любимому учителю записку написать? С признанием… аха, чистосердечным. Наша красотка уж точно ему послание настрочила и дорогущими духами сбрызнула.

Вырвала лист из блокнота и стала думать над текстом, совершенно не обращая внимания на тему, излагаемую Вольфом. Меня больше привлекали его мимика и жесты.

Вот он рассказывает какую-то прописную истину, но преподносит её под таким углом зрения, что банальность превращается в откровение. Улыбается довольно, чуть прищурив глаза, видя реакцию зала. Развивает тему дальше…

Я засмотрелась на мужа и очнулась лишь оттого, что в мою голову, словно кто из богов вложил строчки:

'Дыханье в такт. И не имеют смысла

уже слова. И лишь огонь в крови…', дальше, как отрезало.

Мира заглянула в мою записку, и бровки её поползли вверх. Весь её недовольный вид говорил о том, что она категорически не поддерживает меня в моих безрассудствах. Я ей подмигнула и скосила глаза на обручальное колечко.

– Вот именно! – прочитала по её губам молчаливое возмущение.

Хм, не поняла…

Я опять скосила глаза на кольцо, а потом о-о-очень красноречиво перевела взгляд на Вольфа. Подруга замерла с полуоткрытым ртом, переваривая только что полученную информацию.

– Сарториус? – выговорили её губы.

Я медленно моргнула в знак согласия.

– Муж? – уточнила Мира, видимо, решив проверить всё до конца.

Я подумала, что надо объяснить ей всё и сразу. Оторвала от листа половину и написала: 'Вольфганг Сарторус, он же король Темсарии Канис, он же муж Алфеи Олмарк. Теперь всё понятно?'.

Миранда кивнула, с каким-то диким восторгом взирая на меня. Потом внимательно посмотрела на Сарториуса и опустила глаза в столешницу, пытаясь скрыть ехидную усмешку.

Пихнула её в бок, мимикой спрашивая, чего это она так веселится? Подруга взяла мой листок и написала: 'Габи жалко! Ты представляешь, что с ней будет, когда она узнает что Сарториус и есть твой муж?'

Я прочитала, согласно кивнула и спрятала записку в сумочку. Мало ли, кому в руки попасть может. Пододвинула к себе вторую половинку листа, и стала думать, как закончить романтическое признание мужу. Вдруг, озарение меня второй раз посетит? Но вместо трепетных, лирических строк в голову лезла всякая ерунда.

Я на тебе пиявкою повисла… Нет! С тобой мне очень сладко, а не кисло… Фу-у! Бред какой-то! Я в эйфории постигаю числа… При чём тут числа?! И смысл этот самый, романтический потерялся…Хлор! Как, оказывается, трудно писать стихи! Вот сейчас как зауважаю Жозефину! Она ведь целую оду умудрилась написать, а я на четырёх строчках застряла.

Хотела привлечь Миру в качестве музы-помощницы, но подруга с вдохновенным лицом слушала лекцию. Впечатлилась известием о наших взаимоотношениях? Наверное, всё-таки увлеклась. Я ведь сама профессора в первый раз с открытым ртом слушала. Как бы не получить от неё зелёных каракатиц за внедрение в личное пространство, когда она ЗАНЯТА! Вздохнула печально, дописала свой стих,

'Заезда любви над хижиной повисла.Приют сердец. В нём только мы одни…'

Я старалась.

Оторвала уголок у листа, и с очередной транзитной запиской передала Эштону и свою. До конца лекцию слушала внимательно, с любознательностью во взоре, за что удостоилась удивлённого взгляда профессора. Получается, моя бурная творческая деятельность не осталась им незамеченной.

– … на этом позвольте закруглиться. Буду рад ответить на ваши вопросы, – Вольф принял у Эштона записки и начал споро их проглядывать и сортировать. Прочитав записок десять, примерно половину он отложил в правую сторону. Вид у него при этом был несколько озадаченный. Вольф подозвал к себе Эштона, что-то ему шепнул и передал послания обратно секретарю. Поднял задумчивый взгляд. – Я не ожидал, что столько записок будут касаться… э-э-э… моей личной жизни…

Аудитория замерла в ожидании ответа. Только секретарь быстро шуршал листочками, раскладывая их по кучкам. Правая росла гораздо быстрее.

А я и не предполагала, что у меня столько потенциальных соперниц, депилятора им на голову!

Обернулась на Миру. Она покачала головой, ехидно улыбаясь, но промолчала.

– Должен сообщить всем представительницам прекрасного пола, – профессор Сарториус вид имел смущённый, если не сказать сконфуженный, – что я женат.

Дружный девичий вздох разочарования огласил аудиторию. Вольф, не давая опомниться какой-нибудь настойчивой девице, поспешно взял записку из левой кучки, и стал отвечать на научный вопрос. Я же внимательно следила за Эштоном, пытаясь определить, в какую сторону он положит мою записку. Узнала свой листочек по оторванному углу. Зря, что ли помечала? Секретарь прочёл мой опус, задумался на мгновение, перечитал второй раз, поднял на меня напряжённые глаза. Я криво усмехнулась. Мне показалось, что секретарь облегчённо выдохнул и положил мою записку в центр. Я удивлённо подняла бровки, но мою красноречивую мимику никто не оценил. Эштон, не поднимая глаз, сортировал записки дальше. Сарториус, закончил отвечать на первый вопрос, и протянул руку за следующей запиской, но взгляд его остановился на той, что в одиночестве лежала в центре. Вольф прочёл её, замер на мгновение, сунул в карман и потянулся за следующей. Я не удостоилась даже его мимолётного взгляда. Вот это выдержка! Ведь точно знаю, что мои страстные признания не могли оставить его спокойным и равнодушным! И почерк мой он узнал, без сомнения.