Филип Фармер - Хэдон из Древнего Опара

Опять настал день отдыха юношей. А через день они строем пошли вслед за оркестром на озеро; симпатичные девушки устилали их путь лепестками. Спортсмены увидели, что трибуны заполнены людьми, большинство из которых заключили пари на большие суммы, независимо от того, могли ли они себе позволить такое или нет. Первым шло состязание на выносливость, нужно было переплыть туда и обратно озеро шириной четверть мили. Все восемьдесят восемь участников Игр выстроились в одну линию и при звуке труб прыгнули в воду. Хэдон плыл где-то за половиной соревнующихся. Он знал свою скорость и не хотел выдохнуться. К моменту, когда он приближался к другому берегу озера, он обошел многих, впереди него оставалось около десяти человек. Прикоснувшись к жезлу судьи, стоявшего на пристани, он повернул обратно и начал увеличивать скорость. На половине пути назад он оказался немного позади Таро, юноши из Дитбета, Виги, Гобху и Кхукли. Последний был родом из города на сваях, Ребхи; этот Кхукли, тренируясь, провел на воде намного больше времени, чем все остальные. У него были мощные плечи и исключительно длинные руки и ноги. Все остальные соперники не так беспокоили Хэдона, как он. Теперь Кхукли, решив прибавить, приблизился к остальным, а потом и обогнал их. Хэдон чувствовал себя так, будто его легкие горят, а руки и ноги стали негнущимися, словно бревна. Наступило время, когда дух должен был преодолеть телесную боль, и Хэдон заставил себя сделать это, хотя испытывал непреодолимое желание все бросить. Он обошел всех, кроме Кхукли, и почти настиг его и все подстегивал, подстегивал себя. Шум толпы смешался с шумом крови в голове. И вдруг все кончилось, он пыхтел, словно загнанный в угол боров, и был настолько слаб, что едва не принял предложение вытащить себя из воды. Гордость помешала ему согласиться на это, и он сам выбрался на причал и сидел до тех пор, пока не восстановил дыхание. Что ж, он почти что добился успеха. Будь дистанция на двадцать ярдов длиннее, он смог бы обогнать Кхукли. Он оказался более выносливым. Но озеро не сделалось длиннее, и он проиграл, уступив половину длины руки.

Двумя часами позднее первый из юношей взобрался по приставной лестнице из семидесяти ступенек на узкую платформу, висящую над серединой озера. На нем была шляпа с перьями рыбы-орла, а раскрашенное лицо напоминало рыбу-орла. Вокруг лодыжек — перья рыбы-орла. Под молчание толпы он балансировал на верху платформы. По сигналу, он прыгнул с нее. Толпа зашумела, когда он чисто вошел в воду, хотя шляпу и перья с лодыжек снесло.

Прыжки с высоты в воду являлись отличительной чертой соревнований и были приняты на древней церемонии Тотема Рыбы-Орла, когда испытывалось мужество юношей во время совершения обрядов их превращения в мужчину. Пари заключались на самые крупные суммы, хоть и ставились они не на победителя, поскольку за этот вид соревнований золотая корона не присуждалась. Ставки делались на то, выживет ли прыгун, не причинив себе при этом повреждений, а поскольку никаких тренировочных прыжков не предусматривалось, никто не знал потенциальных возможностей отдельных прыгунов.

Третий юноша, развернувшись и наклонившись наружу, ударился о воду. Треск от удара тела о поверхность воды был слышен всем, юноша не поднялся на поверхность воды. От стоявшего поблизости на якоре плота отчалила лодка, и прыгуны спустились за ним. Они вытащили труп.

Когда совершал прыжок шестой юноша, его отнесло порывом коварного ветра, и спортсмен ударился боком. Парень выбыл из борьбы, поскольку сломал ребра и повредил мускулы.

Когда подошла очередь Хэдона, он обождал несколько секунд после сигнала трубы. Многие в толпе начали освистывать его, думая, что он потерял самообладание. Но Хэдон ждал, когда кончится ветер, и когда это произошло, он прыгнул. Он успел сделать это как раз перед вторым сигналом трубы, после которого, если бы он прозвучал, его бы дисквалифицировали на все оставшиеся виды соревнований Игр. И он бы оказался открыт для обвинений в трусости.

Годы тренировок оправдали себя. Хэдон чисто вошел в воду, но даже несмотря на это, вынырнул из нее оглушенный.

По окончании соревнований толпа разошлась, довольная увиденным, не считая, конечно, возлюбленных, родственников и друзей четверых погибших и пятерых покалеченных.

На следующий день мертвых похоронили в вырытых в земле могилах, и возвели над их могильными холмами остроконечные мраморные монолиты. Участники соревнований усыпали могилы лепестками, а жрицы принесли в жертву быков, чтобы души усопших смогли напиться крови и отправиться счастливыми в сад, приготовленный Кхо для героев.

Следующие три дня посвящались боксу. Кулаки юношей защищали тонкие перчатки с толстым прорезиненным слоем над костяшками пальцев. Соперников предварительно разбили на пары в соответствии с ростом, и Хэдон оказался лицом к лицу с Вигой. В боксе Хэдон чувствовал себя очень уверенно, но его страшили соревнования по борьбе, которые должны были состояться после бокса. Вига, как Хэдон вскоре убедился, тоже не сомневался в своем успехе, и на то у него имелись достаточные основания. Хэдон получил удар правой в челюсть и упал. Он подождал, пока рефери досчитал до одиннадцати, и затем встал. Теперь Хэдон боксировал с меньшей самонадеянностью, но с большей осторожностью. Через минуту, обменявшись сильными ударами с противником, он пробился своей длинной рукой сквозь защиту Виги. Вига мужественно пытался подняться, но сделать это ему не удалось.

Шансы Хэдона стали расти: зрители увидели его хлесткий удар левой.

Хэдон выступал в тот день еще два раза и победил, но вечером ему пришлось возиться с синяком под правым глазом, поврежденными ребрами и челюстью.

На следующий день первым противником Хэдона оказался Хозеко, невысокий сильный мужчина из Баваку. Хэдон превосходил его, но плотное тело и крепкая голова соперника выдерживали град ударов, будто тело слона под градом стрел. Хэдон ободрал ему лицо, нанеся ряд хлестких ударов, но Хозеко, мигая сквозь кровь, продолжал сопротивление. И вдруг Хэдон получил сокрушительный удар левой в челюсть, ноги его подломились, будто сделанные из папируса. Опираясь на руки, он поднялся на колени, услышав, что рефери, непостижимо далекий, сосчитал до семи. К одиннадцати Хэдон уже стоял на ногах.

Хозеко медленно выдвигался вперед, опустив подбородок вниз и сгорбив плечи, выставив левый кулак, из его правого глаза текла кровь. Хэдон, ноги которого еще подгибались, но уже ощущающий возвращение сил, стал кругами обходить Хозеко. Хозеко уворачивался и продвигался вперед. Толпа освистывала Хэдона, а рефери щелкнул кнутом о землю. Дерись! Или в следующий раз своей спиной прочувствуешь кнут!