Юрий Добронравов - Акробат

Как оказалось, люди общались друг с другом не посредством имен, а с помощью кличек. Что-то подобное, кажется, имело место и у древних славян, если Лешка правильно запомнил лекцию школьной исторички. И Лия – это не настоящее имя девочки.

– А что означает – Алексей? – спросила как-то она, оттащив за руку от котла, под который Лешка подкладывал дрова и сланец, помогая прачкам.

-Да бог его знает, что оно означает, – без задней мысли ответил Леха, – может, отец с матерью и знали, да мне не сказали.

– Что? Ты назвал мне имя, которое тебе дали родители?!

– Ну да. А что такого? Чего ты так испугалась?

– Идем, – Лия потянула его за руку к повозке, служившей походным зверинцем. – Вот, смотри – это ли-а, – она показала на клетку с маленьким подвижным зверьком похожим толи на белку, толи на горностая.

– Я на нее похожа. Я тоже маленькая, но ловкая и сильная. А он – Кот, потому что хорошо поет – Лия указала на мальчишку, вечно крутившегося возле нее и бросавшего злобные взгляды на Алексея.– А там – Отец. Он заботится обо всех нас, как родитель. Зная наши имена, можно о нас много чего понять – какие мы, что умеем, что любим. Но никто кроме родителей не знает настоящего имени ребенка, того, что дала ему матушка при рождении. Потому что, если кто-то злой узнает его имя, он сможет принести тому много несчастий. Злой человек наложит проклятье на человека и при этом назовет его настоящее имя – все! Смерть и окончание рода. Жених с невестой откроют друг другу свои имена только перед самой свадьбой. А может быть, ты хочешь на мне жениться? – она с любопытством заглянула ему в глаза.

– Такая возможность не исключена, если Кот меня не убьет, – усмехнулся Алексей, – Но тебе, наверное, еще надо подрасти. Что же касается несчастий, меня все всю жизнь называли Алешей. А уж как проклинали! О-го-го! И ничего, живу пока еще.

– Я уже взрослая! – с обидой тряхнула косичками Лия – А ты, не знаю, откуда ты пришел, но советую поскорее придумать себе имя, здесь без него пропадешь. – Она повернулась и демонстративно подошла к Коту.

– Лия, подожди. Ты что обиделась? Я, наверное, не так выразился. – Алексей хотел ее догнать, но чья-то рука крепко схватила его за локоть.

– Не спеши, парень. Ты уже вычухался, да и говорить научился, самое время нам с тобой побеседовать. Пошли. – Отец повел его к своей повозке.

Старик уселся на низенькую скамеечку, опершись спиной о колесо. Лешке была предложена кожаная подушка. Жена Отца – немолодая сухощавая женщина по прозвищу Стряпуха, поднесла каждому по чашке терпкого местного винца, которое Алексею совсем не нравилось. Но обижать хозяев он не хотел, поэтому, стараясь не кривиться, стал потягивать содержимое чашки мелкими глотками, и слушать, что скажет Отец.

– Ну, парень, рассказывай, откуда ты взялся? – сказал старик, уставившись на Леху щелочками глаз.

– Наверное, вы это знаете лучше меня. Я совсем не помню, как оказался в вашей телеге – откровенничать Алексею не хотелось, пусть уж лучше Отец расскажет побольше.

– Не притворяйся. Мы действительно нашли тебя, истекающего кровью возле каменного дерева. Но как ты там очутился? Вот это ты мне расскажи.

– Вряд ли я смогу объяснить. Меня чуть не убили, я убегал, кружилась голова, потом упал… Подняться уже не смог… Больше ничего не помню – Леха, как мог, пытался уйти от ответа на прямой вопрос, потому что, расскажи он правду, его сразу приняли бы за психа или, что еще хуже, за колдуна.

– Ты откуда убегал? – не унимался Отец, – Из земель кочевников? Может ты сам кочевник? Да нет, не похож, вроде бы. Те – кривоногие, черноволосые, плоскомордые. И вообще, коротышки. Ты не такой. Но может быть, это они тебя подранили? Опять-таки, нет. У них вот такие наконечники для стрел – Он полез за пазуху, достал маленький мешочек, похожий на кисет и вытряхнул на ладонь бронзовые ромбики длиной с фалангу пальца. – А вот что мы вытащили из твоих ран. Даже не знаю, из какого лука можно выпустить стрелы с этими тупыми наконечниками, чтобы нанести такие глубокие раны, как у тебя. И как крепить их к древкам стрел? Не можешь сказать? А может, не хочешь?

Отец протянул Алексею руку и положил ему на ладонь два медных цилиндрика. Леха покатал их на ладони. Две пули калибра девять миллиметров от «Макарова» или чего похлеще.

– Вы делали мне операцию? Вытащили из моего тела пу… эти штуки? Я никогда не забуду вашей доброты. Я умею быть благодарным.

– Лучшая благодарность – это доверие, а ты нам не доверяешь, – скуластое морщинистое лицо Отца выражало искреннее огорчение,– Мы спрятали тебя от солдат, а ты не откровенен. Зачем ты пришел? Хочешь убить короля Луэла?

– Я? Убить короля? – удивился Леха, – Что за чепуха?! Да я в глаза никогда не видел короля, ни вашего, ни какого-либо другого. Зачем мне его убивать?

– Хочешь сказать, что там, откуда ты пришел, нет королей? – от удивления узкие глаза Отца несколько округлились.

– Ну, есть маленькие царьки, по крайней мере, они себя таковыми считают, но короля у нас давно не было.

– Но кто же управляет страной, армией, вами?

– Желающих хватает – вздохнул Алексей, – Прямо, отбою нет!

-Ты рассказываешь странные вещи. Разве можно успешно управлять страной, когда много правителей? – удивление Отца грозило зашкалить.

– Кого это интересует! Набить бы мошну, оторвать бы кусок пожирнее! Если бы я хотел кого-то убить – так уж кого-нибудь из них, а не вашего, этого…, как там его…?

– Так почему ты их не убьешь? – толи в шутку, толи всерьез спросил Отец.

– А! Пустая трата сил и средств. Убьешь одного мерзавца, глядь – а на его месте сидит уже другой, еще хуже прежнего. Это все равно, что с драконом воевать: сколько голов не руби – все новые и новые вырастают.

– Где ты видел таких тварей? – к удивлению Отца теперь примешалась еще и опаска.

– Да нет, это легенды. У вас должно быть другие сказки – Леха допил вино и поставил чашку на землю. То же самое минутой раньше сделал и его собеседник.

– Ладно, парень, слушай, что скажу, – Отец вытер обветренные губы ладонью, – Видно, ничего от тебя не добьешься. Что же, не хочешь, не говори. Но я советую тебе остаться с нами. И тебе в одиночку не выжить, и нам лишний мужик не помешает. В моей семье мало мужчин, а я отвечаю за безопасность женщин и детей. А ты с виду крепкий. Ты что умеешь делать, чем раньше занимался?

– Ничего особенного делать не умею, – пожал плечами Лешка. Не рассказывать же старику, что год до армии учился на оператора волочильного стана. Во-первых, собеседник не поймет, о чем речь, во-вторых, он и сам-то этот стан смутно представлял. За тренировками и соревнованиями учиться было некогда.