Александр Абердин - Русский бунт

Для того, чтобы склонить чашу весов на свою сторону, Максиму пришлось ускориться по максимуму и сломать Клещу правую руку и заодно левую ключицу, только после этого тот отрубился. С непривычки тяжело дыша, он схватил Клеща за шиворот и потащил к джипу. За время этой короткой схватки они успели отбежать от него метров на сорок. Вертухаи задали ему работы своим идиотским наездом на ровном месте и Максим теперь даже и не знал, что ему с ними делать. Немного подумав, он решил засунуть их в джип и ехать на нём в сторону Павловки, чтобы уже там решать, что делать с вертухаями. Впрочем, этот вопрос был давно уже решен - всех троих подонков ждала смерть за все те преступления, которые они совершили как в стенах "Титаника", так и за его пределами и решить нужно было только одно, где поставить их к стенке и шлёпнуть. Хотя если говорить по большому счёту, то самым правильным было отдать их зекам.

Загрузив всех троих Костоломов в джип, Максим сел за руль и поехал в сторону Павловки. Выходить на связь со своими друзьями по телефону майора Завьялова он не стал. Мало ли что могло случиться после этого, но и выбрасывать миниатюрный плоский телефон он тоже не стал. Километров через семь Максим увидел два чёрных джипа своих друзей. Это были новейшие "Мерседесы", не чета китайскому гробу Клеща. Впрочем, на него ему тоже было грех жаловаться. Пятнадцать лет назад он счёл бы за счастье иметь такую машину как для личного пользования, так и для решения куда более важных задач. Подъехав поближе, оба "Мерседеса" стояли на обочине, под кроной раскидистого дуба, Максим вышел из машины и направился к друзьям. Его приехали встречать майор Бойцов, за которого он мотал срок, вместе со своими сыновьями, а также его правая рука подполковник Ротмистров и майор Коршунов. Они бросились друг к другу со всех ног, крепко обнялись и несколько минут стояли молча, пока Николай Бойцов не сказал одному из своих сыновей:

- Боря, сядешь за руль джипа и поедешь на нём. - После чего с улыбкой добавил - Макс, руководство конторы всё-таки решило покончить с тобой и направило в "Титаник" двух чистильщиков под видом проверяющих из Москвы, но мы перехватили их в аэропорту "Торбеево" и вырубили их с понтом клофелином, так что теперь они не опасны.

Кивнув, Максим спросил:

- В Москве уже знают об этом?

- Нет, но Москва ещё со вчерашнего вечера пытается связаться с "Титаником", но мы блокируем все их попытки. - Тут же ответил ему Виктор Коршунов - Москве остается только нарочного послать, но теперь им и это не поможет.

Максим, направляясь к одному из джипов вместе с ним и Николаем, на ходу поприветствовал его сыновей, рослых и крепких парней с красивыми лицами, с облегчённым вздохом сказал:

- Да, парни, теперь им уже ничто не поможет. Хотя ради этого мне и пришлось отсидеть пятнадцать лет, я всё равно доволен. Не возьми мы те деньги, у нас ничего бы не выгорело.

- Это точно, Макс. - Согласился Николай - Пятьдесят ярдов это тебе не шуточки. Только благодаря этим деньгам у нас всё и выгорело в конечном итоге. Подготовка всенародного восстания дело не только очень ответственное, но ещё и жутко дорогое. Без тех денег нашим финансистам никогда бы не удалось провернуть свои хитроумные операции и создать внешние базы.

Да, всё именно так и было. Для того, чтобы подготовить операцию "Феникс", друзьям Максима действительно пришлось создать базы в Венгрии, Чехии, Финляндии, Южной Корее и даже Китае, не говоря уже о Канаде и Мексике. Именно там они готовили таких спецназовцев из числа молодёжи, спасённой из лап режима, которые мало в чём уступали им самим. Отсидка Максима позволила надёжно спрятать концы в воду и потому никто ни в ФСБ, ни в Кремле так и не смог понять, куда же делись деньги олигархов. Ну, а с такой суммой денег, добрую половину которых тут же пустили в оборот, можно планировать всё, что угодно, даже третью мировую войну. Однако, самое главное всё же заключалось в том, что никто в России так и не догадался, что в стране готовится крупномасштабное восстание и чем они было ближе, тем тяжелее становилось на душе у Максима. Находясь в тюрьме и видя ту озлобленность, которая охватила людей, он прекрасно понимал, что помимо того восстания, которое поднимут они, в стране ещё и может вспыхнуть самый настоящий бунт, причём бунт просто чудовищно жестокий и кровавый.

Когда он думал о том, сколько крови прольётся в результате народного бунта, ему, право же, порой хотелось оставить всё, как есть и не испытывать лишний раз судьбу, ведь вторая Гражданская война может быть куда более разрушительной, чем первая. Так-то оно так, но с другой стороны дела в стране становились всё более и более хреновыми и в России снова во весь рост запахло новым крепостничеством. Во всяком случае уже появились такие Салтычихи и всякие там Троекуровы, что от их зверств стыла в жилах кровь. Поэтому не приходилось и мечтать, что режим хоть в чём-то смягчит своё отношение к простому народу, а раз так, то и с ним нечего цацкаться и уничтожать его физически. На протяжении всех тех пятнадцати лет, что Максим сидел сначала во "внутряке", а затем в "Титанике", вёлся тщательный учёт всех преступлений чиновничьего режима и составлялась "Белая книга России". Это был не только почти полный перечень жертв, но и подробное досье на всех тех преступников со списком их преступлений против народа. Ну, и, естественно, смертный приговор всей этой бандитско-чиновничьей братии. Вот их крови Максиму не было жалко совсем и её он был готов проливать хоть реками. В любом случае ни о каком прощении и речи не могло идти, когда речь заходила о прямых убийствах, причём очень часто зверских, если не просто чудовищных. Таким убийцам и их высоким покровителям дорога была одна - на колесо.

Обсуждая по телефону эту животрепещущую тему с друзьями, Максим иногда просто с яростью в голосе доказывал им, что обычных расстрелов будет в некоторых случаях недостаточно. За варварские, чудовищные зверства преступников нужно приговаривать к колесованию. Заодно это, по его мнению, должно остудить те горячие головы, которые захотят творить то же самое, но на свой собственный лад и без достаточных к тому оснований. Да, русский народ бывает иногда просто парадоксален и, не имея возможности покарать настоящего преступника, быстро подыскивает ему замену, причем хватая первого же попавшегося человека, который кому-то чем-то не понравился. Правосудие такого рода было особенно опасно для операции "Феникс", так как искупавшись в такой крови, уже никто не сможет очистить Россию от того дерма, в которое её затолкали всякие ловкие пройдохи, решившие, что они ухватили бога за бороду и теперь вправе творить всё, что угодно. Самым отвратительным во всём этом Максим считал то, что среди чиновников не только среднего, но и высшего ранга оказалось так много жидов. Он по прежнему был убеждён в том, что настоящие, правоверные евреи на такие подлости и преступления не способны, хотя если обратиться к "Протоколам сионских мудрецов", то в России всё как раз по ним и происходит, если не считать того, что кое что явно списано с гитлеровского наследия, причём под копирку.