Сергей Джевага - Серый маг

Ирн ощутил за спиной движение. Скрипнуло, послышались шаги. В затылок ударило горячее дыхание, чьи-то крепкие пальцы сжали руку послушника выше запястья. Парень вздрогнул, чуть не закричал от испуга.

— Молчи! — раздался хриплый шепот.

— Ты кто такой? — прохрипел Птиц. — Что тебе…

— Заткнись, дурак! — шикнули за спиной. — Не дергайся. Привлечешь внимание, сам потом спасайся.

Послушник кое-как повернул голову. На куче дров стоял Лохматый. Лицо удивительно спокойное, взгляд отрешенный. Не успел парень испугаться, как нищий нагнулся и резко ударил ножом. Раздался хруст волокон, веревки ослабели. Ирн почувствовал, что бедра и ноги свободны.

— Что ты делаешь? — охнул невольно.

— Режу, — скупо ответил бродяга. — Люблю, знаешь ли, на досуге порезать… веревки, одежду, дураков каких-нибудь.

Птиц фыркнул, вывернул шею еще больше. Нищий трудился над следующим узлом. На руках завязали крепче, не пожалели толстого корабельного каната. Лохматый деловито рассекал волокна, практически пилил веревку.

— Я хотел спросить… зачем? — выдохнул Ирн.

— За шкафом, — едко ответил нищий. Закусил губу, перевернул клинок и принялся резать другой стороной. Поморщился, но ответил: — Добром за добро… Отвернись, идиот! Иначе заметят твои дружки по Ордену.

— Они не мои друзья, — просипел послушник.

— Гусь свинье не товарищ, — хмыкнул Лохматый. — И плевать, что в одном сарае живут…

Площадь стремительно погрузилась во мрак. Легкий ветерок перекатывал ледяную труху, хлопал ставнями. В воздухе витало нечто тревожное. Каждый человек подсознательно ощущал изменения. В подворотнях ожили тени. Метались, беззвучно прыгали по стенам и оградам. В небе творилось вообще невесть что. Тучи бурлили и клокотали, разбрасывали черные щупальца. Безликие водили руками в пространстве, читали заклятия. Вокруг служителей появились золотистые ауры щитов. Рыцари непонимающе переглядывались, с надеждой смотрели на магов. Судорожно тискали оружие, испуганно вздрагивали.

— Что происходит, Ривер? — громко спросил де Гирео.

— Неприятности, — тусклым голосом ответил каратель.

— Какого характера? — процедил Вард.

Ответить маг не успел. То, чего опасался Птиц и что предчувствовал, произошло. Мир на краткое мгновение утратил привычные очертания. Предметы, дома и деревья растворились в черноте. Гигантская волна серости накрыла город. Небо будто упало на землю, пожрало людей. Само пространство содрогнулось… Через целую вечность невесомости и холода все вернулось на свои места. За исключением некоторых вещей. Тени стали двигаться как живые существа. Из земли били струйки дыма, краски потускнели. Множество чужих звуков наполнило улицы: хруст, сопение, тонкий писк и топот маленьких когтистых лапок…

Откуда-то из-за угла выскользнула тень. Перепрыгнула на мостовую, чернильным пятном метнулась к людям. С угрожающим шипением поднялась над землей и обрушилась на одного из оруженосцев. Никто толком не понял, что произошло. Люди, еще ошеломленные после магической судороги, заметили черное полотнище чересчур поздно. Послышался дробный хруст. А через миг воин превратился в обугленную головешку, взорвался сухими чадящими осколками. Порыв ветра подхватил прах, швырнул в лица рыцарей и солдат.

Тень растеклась по мостовой лужей аспидной воды, зашевелилась и быстро поползла к шеренге воинов. Но прыгнуть во второй раз так и не успела… Сгусток солнечного света ударил, словно клинок. Рассек тьму и размазал по тротуару, изорвал на десятки дымных языков. Мрак попытался собраться в единое целое. Но рядом сразу соткалась фигура человека в белом балахоне. С ладоней ударили солнечные лучи. Выжгли туманные лоскуты, намертво впаяли в землю.

Над площадью установилось секундное затишье. Ошеломляющее, нехорошее. Воины отворачивались. Кто-то задушенно кашлял, кто-то отплевывался. Иные согнулись от приступа тошноты. Смерть соратника устрашила до глубины души. Люди боялись вздохнуть. А кое у кого скрипел прах на зубах… человеческий прах…

— То, что я думаю? — хрипло спросил Вард в пустоту.

Тишину разорвал сухой кашель, перешел в каркающий смех. Отец Бьярни задрожал, резко вскинул голову. Лицо почернело от копоти и запекшейся крови, на губах заиграла безумная ухмылка.

— «Прорыв»… — шепнул Торвальдсон. Осенил себя солнечным знамением, воздел взор к небесам. — Господи, за что ты наказал своих чад?.. Или… да-да, испытание. Мы обязаны выстоять, пройти через боль. И тогда осенишь нас своей благодатью… Покайтесь! Изгоните мрак из душ! Быстрее, пока черви не пожрали вас изнутри!..

Вокруг кистей рук служителя загорелось бледное сияние, тело окутал светящийся ореол. Бьярни выпрямился, медленно шагнул к воинам. Те попятились, стали оглядываться на Безликих. Но каратели словно вмерзли в землю. Торвальдсон показался неким пророком, просветленным самим богом…

Ирн быстро осмотрелся… Угольно-черное небо, тяжелые громады облаков, короткие злые молнии на горизонте. Серые безликие стены домов, темные зловещие окна, безлюдные улицы. Устрашенные воины, одинокая и неожиданно светлая фигура Торвальдсона. Ветер, стужа, запахи гари и крови… Парень содрогнулся от ужаса. Плюнул на угрозу повредить руки и рванулся. Застонал, дернулся еще раз.

— Не трепыхайся! — с недовольством рыкнули за спиной.

— Мы должны убираться! — прохрипел Птиц. — Город…

— Знаю, — сухо ответили из мрака. — Приготовься, дорезаю канат.

Послушник кивнул, вновь обратил взгляд к площади… Бьярни медленно приближался к рыцарям и магам. Воины с мистическим ужасом смотрели на служителя, пятились. Неизвестно, что испугало храбрецов больше — настоятель или Тьма. Безликие застыли столбами, всматриваясь в нечто незримое. Водили руками, шептали заклятия. И лишь де Гирео сохранил невозмутимость.

— Люди! Скоро наступит конец мира!.. — прокричал отец Бьярни. Воздел руки, задрал голову к небу. — Выходите! Очистите души! Мы войдем в царство Светозарного чистыми, яки агнцы…

Вопль служителя прервал ужасающий грохот. Один из ближайших к площади домов взорвался. К небу рванулся столб пыли, каменных обломков, чадного пламени. Настоятеля швырнуло на мостовую, засыпало. Вокруг отряда возник защитный купол и прикрыл рыцарей. Но ненадолго.

Буквально через секунду купол побледнел и погас, воины попадали наземь. Рухнули ратуша и трактир, стены молельни покрылись широкими трещинами. Чудовищный треск огласил пространство. Земля подпрыгнула, как живое существо. Мостовая просела, посреди площади появилась глубокая расщелина. Оттуда с ревом ударил поток смрадного черного дыма, показалась раскаленная магма…