Виталий Зыков - Конклав бессмертных. В краю далёком

— На, на!!! Получай, гад!

Тому ничего не оставалось, кроме как елозить на спине и пытаться руками защитить лицо от безжалостных ударов. Вспышка ярости быстро прошла, и Захар отошёл обратно к балкону. Закрыв дверь, подобрал вертел с мясом и сел на диван.

— Ну что ты будешь делать! — со злостью проронил он, свирепо зыркнув на сжавшегося в комок гостя. Брезгливо морщась, Захар принялся срезать ножом грязь. — Такой обед испортил!..

Избитый незнакомец попытался что-то сказать, закашлялся и лишь пробормотал:

— Извини…

Он подтянул ноги и сел, привалившись спиной к стене. Из разбитого носа текла кровь, и гость принялся бестолково размазывать её по лицу.

— Извини, говоришь… Ты зачем сюда припёрся?! — агрессивно спросил Захар. — Тебя кто звал?!

Не дожидаясь ответа, он откусил от тушки немаленький кусок и снова пристроил прут между кирпичами. Злобно ворча, присел на корточки перед залитым очагом и принялся ворошить сырые деревяшки.

— Твою мать, а!

Исподлобья зыркнув в сторону гостя, Захар принялся по новой складывать костёр. Обернувшись, подтянул к себе плотный матерчатый мешок и на ощупь вытянул смятый листок. Банкнота! Сунул под сложенные шалашиком щепки и поднёс спичку.

— «Весь покрытый зеленью, абсолютно весь, остров невезения в океане есть», — спел он, безбожно фальшивя. — Казалось бы, почему остров невезения, если весь «зеленью» покрыт?! А ответ прост как репка: «зелени» полно, а потратить её негде. Да, негде! Эх…

Разгорелось пламя, и Захар проворчал, ни к кому особенно не обращаясь:

— Сказал бы кто раньше, что тысячные купюры на растопку пускать буду, без разговора в морду бы дал!

Незнакомец напомнил о себе тихим шорохом. Захар повернулся на звук и тут же вскочил на ноги, выматерившись в голос. Мерзавец незаметно подбирался к ножу, отлетевшему к стенке.

— Э, так не пойдёт!

Ногой отшвырнув опасную игрушку от сгорбившегося в ожидании трёпки гостя, Захар принялся шарить по карманам.

— Ага, вот он… — удовлетворённо заметил он и гаркнул: — Живо встал! Руки за спину!!

Схватив пленника за волосы, рывком заставил его подняться и тут же для профилактики врезал кулаком под дых. Остальное заняло у Захара лишь пару минут. Заломить чужаку руки за спину, стянуть запястья тонким ремнём, соорудить на шее затяжную петлю… Сущая ерунда при должной сноровке!

— Вот теперь порядок! — довольно произнёс Захар, подножкой сбивая незнакомца на пол. — Жестоко, не спорю, но сам знаешь, какие нынче времена. Ты ведь тоже не просто так на огонёк ко мне заглянул… Главное, не дёргайся, а то петля душить начнёт!

В ответ он получил лишь хрипение ещё не приноровившегося к путам человека. Пока Захар восстанавливал нарушенный дракой порядок, связанный гость молча ворочался и сопел. Как-то даже скучно — не выругался ни разу! Лежит, на боку, глазами зыркает, да рожу кривит!

Первым не выдержал тишины именно Захар. С удовольствием отобедав, он улёгся на диван лицом к пленнику и достал из нагрудного кармана пачку сигарет. Закурил.

— Тебя как звать-то?

Потянуло сквозняком, и в очаге оглушительно стрельнуло, заставив гостя вздрогнуть.

— Артём Лазовский… Я тебе ничего плохого не хотел… Зачем ты сразу драться-то?! — сказал он с фальшивым возмущением.

— Угу, и потому припёрся с ножом. Знаем, проходили… — закивал Захар. — А был-то кем… до Переноса?

— Художником. Рекламные буклеты оформлял, — пояснил Артём, пытаясь улечься удобнее.

— А-а, интеллигент, значит… Меня Захаром кличут. Ненахов Захар, инкассатор.

Не вставая с дивана, он шутливо отдал честь. Разговор его развлекал, привнося в послеобеденный отдых приятное разнообразие.

— Р-рад знакомству… — сказал Лазовский, криво улыбаясь, и добавил: — Развяжи, а? Будь человеком!

— Так полежишь, — бросил Захар, глубоко затягиваясь сигаретой.

— Но я ведь тебе не враг! Да, не спорю, пришёл, собрался припугнуть ножом и попросить немного еды…

— О, господи! Интеллигенция — это не люди, а какие-то инопланетяне! Ты определись: либо угрожать, либо просить, — возвёл Ненахов глаза к потолку. — Да и неужели ума не хватает понять, что сила не в ноже, а в тебе самом. Такой бестолочи, как ты, даже танк не поможет. Любой дурак за шкирку из люка выдернет и по шее накостыляет. Ума не приложу, как ты столько месяцев продержался-то.

Забывшись, Артём дёрнул плечом, отчего в горло тут же врезалась петля.

— Не шевелись, дурак, — посоветовал Захар. Щелчком отправив окурок в угол, он закинул руки за голову и задумчиво уставился в потолок.

— Что ты со мной сделаешь? — нарушил молчание Артём.

Ненахов с интересом на него уставился.

— Я уж думал, не спросишь. Боишься, да?

— Сейчас… плохие времена. Встречаются каннибалы. — Голос Лазовского дрогнул.

— Верно, встречаются… Особенно в Хрущобах. Я там полрожка расстрелял, пока от меня отстали. Хотя, и в других районах кое-кто людоедством не брезгует. От таких, правда, соседи быстро избавляются, — с удовольствием поддержал тему Захар. — А ещё есть обезумевшие уроды на юго-западе. Так людей достали, что Меченых теперь там ну просто очень не любят. Своих-то мало осталось, потому готовы платить за чужих любыми товарами. Ты, случаем, не мутант?

Вопрос отчего-то сильно не понравился Артёму, и он мрачно замотал головой.

— А то, смотри, Церковь Последнего дня большую силу набрала. Если жить надоело, то они враз с билетом на тот свет помогут!

— Зачем издеваешься? — вдруг зло прохрипел Лазовский, чем удивил Захара. Гляди-ка, а ведь есть у гостя характер, есть.

— Да настроение такое, заодно, что с тобой делать, решаю. Кровью руки марать не хочу, а продать… Дикость это. Знаю, рассуждать так, в общем-то, глупо, но не лежит у меня душа тебя сектантам в лапы отдавать. Кому другому ещё можно, да только не сектантам-фанатикам. Добрый я. — Захар коротко хохотнул. — Вот и думаю, на кой ты мне сдался?!

— Связал тогда зачем? Выгнал бы на улицу и всё… — Почувствовав, что больше ему ничего не грозит, Артём осмелел.

— А чтоб не дурил. Вдруг кровь в голову ударит, и ты отомстить решишь? Станешь вокруг дома крутиться, а там, чем чёрт не шутит, нужный момент и подгадаешь. Засну я там или ещё что… Мало ли.

— Но не можешь же ты держать связанным меня вечно! — воскликнул Лазовский и тут же осёкся. На лице Захара появился неприятный прищур.

— Почему же нет? Ещё как могу! Оттащу тебя вниз на три-четыре этажа, там и оставлю. Если тебя кто тронет, или сам с голоду помрёшь, то я как бы и ни при чём. Но это будет слишком жестоко, ведь так?