Тесса Греттон - Магия крови

— Пчелка моя…

— Нет, Риз. Пожалуйста. — Я коснулась его руки, и он сразу же обхватил ею мои озябшие пальцы. — Позволь мне показать тебе. Если ты окажешься прав, можешь требовать от меня всего, чего захочешь. Можешь хоть каждый день встречаться в школе с мисс Трип или даже с практикующим терапевтом в больнице в Кейп-Джирардо и обсуждать с ними мое поведение. Можешь делать все, что захочешь.

Его челюсти по-прежнему были сжаты. В глазах я заметила страх и стала гадать, о чем он думает. Может, он боится, что я тронулась умом? А может, наоборот, не хочет, чтобы я оказалась права.

— Ну хорошо. У тебя один час, — кивнул он наконец.

Вздохнув с облегчением, я вскочила:

— Возьми это! — Я указала на скелет воробья, старательно собранный им в первый год обучения в средней школе во время практики по зоологии.

— Что? Ты серьезно? — спросил он, выпучив глаза.

— Да.

Не дожидаясь дальнейших протестов, я отвернулась от брата и выскочила за дверь. Поднимаясь по лестнице, я представила, как надеваю на лицо маску: она должна была быть свирепой и драматичной — черный мерцающий фон, красные губы и очерченные красным прорези для глаз. Сейчас этот образ подошел бы.

— Как это нелепо и смешно, — пробормотал Риз, когда мы уселись на землю перед могилами отца и матери.

Мне вспомнилось, с каким трудом мы добились, чтобы родителей похоронили рядом, ведь все считали, что отец этого не заслужил.

— Потерпи. — Скрестив ноги, я достала книгу заклинаний. — Ну вот, открой ее на заклинании о воскрешении, оно в конце.

Риз сделал, как я велела.

— Да это какая-то неразбериха, Сил, — бормотал он.

Я лишь покачала головой и начала расставлять свечи, в то время как Риз пролистывал страницы. В темноте ярко вспыхивали спички. Когда мы и могилы родителей оказались в кругу защитного пламени, я достала из рюкзака соль и рассыпала ее по границе круга. Крупинки соли ярко выделялись на темной земле.

Дул пронзительный ветер, и я дрожала от холода. Его порывы ерошили мне волосы.

— Ты прочитал параграф о симпатической магии?

— Да, а также и о свойствах отдельных компонентов, указанных в заклинаниях, и о значении символов. Лепты применяются для обвязывания, воск для перерождения, обточенный речной камень для обезболивания. Послушай, это же просто народная магия. Ну с чего ей работать? Отец, очевидно, писал какую-то научную работу по верованиям или что-то подобное.

— А что ты скажешь насчет крови, которую используют в качестве катализатора?

— Древнее поверье. Малообразованные люди всегда считали кровь магической субстанцией. Даже в христианском учении это есть. Ты вспомни, какое значение придается крови Христа.

— Но это не значит, что кровь не наделена магическими свойствами.

— Силла, кровь — это просто протеин, то есть белок, кислород, гормоны и вода. Если она обладала какими-нибудь магическими свойствами, мы бы об этом знали. Наверняка кто-нибудь открыл бы их.

— Как раз отец их и открыл.

Риз покачал головой; в свете свечей его лицо походило на театральную маску — как раз такую, как я представляла совсем недавно.

— Все это попросту символизм. Гак действует психология: ты концентрируешься на том, чего хочешь добиться, и все получается.

— Как ты можешь так говорить, лишь пролистав несколько страниц? Ты обманываешь себя — видишь то, что хочешь видеть.

— А ты разве нет?

Я гордо выпятила подбородок и сжала руки с такой силой, что почувствовала нестерпимую боль от колец, врезавшихся мне в пальцы.

— А я и не знала, что ты столько знаешь о старинной народной магии, — произнесла я наконец.

Брат не ответил, а только сильнее сжал челюсти. Даже при слабом свете я заметила, как дергаются мышцы его лица.

— Риз?

Он пристально посмотрел на меня:

— У отца было несколько книг об этом.

Я промолчала.

Мертвые листья метались вокруг нас, подгоняемые бешеным ветром. Мелкие кристаллы соли шевелились, но круг по-прежнему оставался целым.

— Риз, — начала я и потянулась, чтобы коснуться его. Он по-прежнему сжимал в руках книгу. — Это удивительно, но не ужасно. Это заставляет твою кровь бежать быстрее, согревает тебя, зовет, придает тебе сил…

Он нахмурился еще сильнее:

— Ты все о том же.

— Да. — Я оторвала его руку от книги, и наши пальцы сплелись. — Просто пройди со мной через это. На несколько мгновений забудь о своей злобе на отца. Согласна, он это заслужил, но… сделай это ради нас. Ради меня. Ну, пожалуйста. Просто притворись, ты ведь можешь…

Брат посмотрел мне в лицо, и на этот раз я не опустила взгляда, а лишь сильнее сжала его руку, такую же холодную, как моя.

— Господи, да ты же выглядишь в точности как он. Тот же взгляд, что у него, — прошептал он, жадно изучая мое побледневшее лицо.

Я почувствовала, как все мое существо наполняется тоской и безысходностью.

— Ну, давай, моя пчелка, — прошептал брат.

Мне сразу стало легче.

— Сейчас… — откликнулась я, — просто положи птицу в центр соляного круга.

Скелет воробья был настолько хрупким и неустойчивым, что положить его можно было, лишь расправив косточки крыльев. Меня всегда интересовало, почему Риз сделал птице такие большие глазницы. Брат прервал мои раздумья:

— Череп — это как бы одна из твоих масок. Но эта маска всегда прикрыта твоим лицом.

Я положила возле скелета голубые и серые перышки, которые остались у Риза после работы; это были перья той самой мертвой птицы, найденной на ступеньках перед домом. Возможно, скелет воробья все еще помнил порывы ветра, раздувавшие его перышки. «Симпатическая магия», — с надеждой подумала я.

Отойдя от Риза, я обошла соляной круг и села так, что мы оказались напротив друг друга, а скелет воробья, лежащий в центре, находился между нами. Я раскрыла перочинный ножичек и приложила лезвие к ладони. Сейчас передо мной был не листок, а нечто более сложное, и наверняка мне потребуется больше крови, чем можно добыть из пальца. Я не могу рисковать. Я должна доказать Ризу, что магия существует. Закусив губу, я приготовилась почувствовать боль, это было самой неприятной частью ритуала. Но я понимала: необходимо чем-то жертвовать ради того, чтобы вдохнуть жизнь, к тому же я не хотела выказывать страха перед братом.

Я полоснула лезвием по ладони.

Брат вздрогнул и изумленно уставился на алые капли, выступившие на моей бледной коже.

Я не обращала на него внимания, поглощенная собственными ощущениями. Кровь, темная и мерцающая в пламени свечей, стекала с моей ладони. Я прижала лезвие к ладони, усилив поток. Боль, пронзившая запястье, подбиралась к предплечью — мне казалось, будто мою руку обматывают колючей проволокой.