Борис Лавров - Эпоха стальных мечей

— Человек, человек, — устало махнул рукой Эбрилл. — Только оказавшийся не там, где нужно… И не тогда.

Я не совсем понял смысл сказанной жрецом фразы, а тот указал посохом на протоптанную какими-то животными тропинку:

— Идёмте обратно. Мне предстоит тяжёлый день… Да и нашему гостю тоже.

«Гость» с опаской взглянул на нас, что-то спросил у Эбрилла (тот не обернулся), и только получив ответ и увидев, как маг идёт по дороге, вклинился между ним и нами. Мы трое взирали на него со всё возрастающим интересом, но переспрашивать пока не решались — это всё ж лучше делать не в лесу. А «гость» семенил по тропинке за Эбриллом, время от времени оглядываясь на нас и ойкая, когда ветки особо сильно хлестали его по ногам.

Придя к себе, Эбрилл решительно выставил нас за дверь.

— Спасибо вам за помощь, конечно, — заявил он, — Но мне сейчас нужно заняться парнем. Он, как видите, ничего не понимает по-нашему — а я далеко не всё понимаю на его языке. Кроме того, ему придется какое-то время пожить среди нас — а это требует некоторых знаний и кое-какой подготовки.

Прояснилось всё только дня через четыре, когда Эбрилл представил пришельца старейшинам общины, а затем и всем остальным.

Парня звали необычно — Джулиан Томс.

За короткий срок Эбрилл сумел выучить его нашему языку, однако тот понимал далеко не всё, а порой и сам начинал сыпать какими-то непонятными словечками. О том, откуда он взялся, Джулиан не говорил, ссылаясь на то, что Эбрилл запретил (мага, как и некоторых других, он называл странным словом «мистер», и мы решили, что это уважительное обращение к старшим на языке его родины) и что, если маг захочет, то сам расскажет нам. В остальном же парень проявлял поразительное любопытство, интересуясь буквально всем, что мы делали. Особенно тесно он сдружился со мной и Локрином, и мы даже испытывали от этого некоторую гордость, тем более, что мы были первыми из всей общины, кто увидел Джулиана. Впрочем, гордость эта немного преуменьшалась от того факта, что Джулиан был очень далёк не только от наших укладов и обычаев, но и от самых простых дел — со многими видами работы о справлялся кое-как, с большим трудом, а на охоту вообще предпочитал не ходить, бормотав в оправдание что-то малопонятное, чем сильно удивил Локрина. Что до Эбрилла, то он только сказал нам (и вообще всем) по возможности не обращать внимания на эти странности и прощать Джулиану подобные незнания и неумения. Он по-прежнему часто уединялся с нашим гостем и что-то ему долго рассказывал, поясняя те или иные особенности жизни в нашей общине.

Большую часть времени Джулиан был весел и общителен, интересовался всем, что происходило вокруг. Но пару раз мне доводилось видеть его и в другом настроении — мрачным, неразговорчивым. О причинах этого догадываться не приходилось: парень явно тосковал по родному дому, из которого непонятным образом он попал к нам. Наверное, так вёл бы себя и я сам, если бы неожиданно очутился где-нибудь в дальних и чуждых землях, в одной из тех диковинных стран, про которые нам рассказывал Эбрилл.

Кстати, с появлением пришельца маг стал меньше времени уделять рассказам и фокусам. По сути, он был единственным, кому появление Джулиана действительно добавило хлопот: остальные почти не обращали на парня внимания, мол, ходит и ходит. Эбрилл же что-то чертил, что-то пытался сделать. Один случайно услышанный эпизод помог мне понять, что именно.

Я не хотел подслушивать, но это вышло как-то само собой. Эбрилл временами поручал мне собирать некоторые травы и ветки, необходимые для его обрядов, и в этот раз я принёс ему немаленькую охапку вербены. Уже собираясь постучать в дверь, я неожиданно услышал доносящийся изнутри голос Джулиана:

— Так когда? Когда вы сможете?

— Я не знаю, Джулиан. — Эбрилл говорил ровно и чисто, в отличие от парня, речь которого немного резала слух своими непонятными нотками. — Пока я не могу вернуть тебя домой. Однако я ищу способ, и когда я его найду — сразу сообщу. Нет нужды спрашивать меня об этом каждый день.

— Вы мне это говорите снова и снова… — с обидой в голосе протянул Джулиан.

— А ты снова и снова задаёшь мне этот вопрос, — парировал Эбрилл. — Джулиан, разве тебе здесь плохо? Разве…

— Да нет, не поймите неправильно. Здесь интересно, здесь добрые люди, и я благодарен вам за то, что вы сделали, но… — судя по звуку, Джулиан вздохнул. — Но я сильно скучаю по своим близким. Я хочу домой.

В этот миг я опомнился и всё же постучал в дверь. Голоса моментально смолкли, а когда я, через секунду, вошёл внутрь — сидящий на деревянном табурете Джулиан выглядел, как обычно, весёлым и приветливым.

— Привет, Матонви. — бросил он мне, и я кивнул ему в ответ. — Что это ты за букет принёс?

— Это не букет! — возмутился такому легкомысленному отношению маг. — Это вербена, трава, необходимая мне для многих важных магических манипуляций…

Я понял, что возвращаться к своей старой теме они не будут, тем более при мне, и постарался поскорее забыть об их странном разговоре. Тем более, что он не предназначался для моих ушей, и я поступил не слишком хорошо, подслушав его.

Время шло. Чем дальше, тем больше Джулиан приспосабливался к жизни нашей общины, показывая себя способным учеником во многих и многих областях. Через каких-нибудь два-три месяца мало что напоминало об его былой неуклюжести, да и одежду он очень быстро сменил на нашу, хотя в первый раз и разглядывал её со всех сторон. Разве что на охоту по прежнему не ходил, да оставил нашейный платок, амулет, изображающий зайца и странные «вторые глаза», которые он называл очками.

Неизвестно, нашёл ли бы Эбрилл в итоге магический путь, ведущий к далёкому дому Джулиана, или тот остался бы с нашей общиной на всю жизнь. Могло случиться в равной вероятностью и то, и другое, но в итоге ни того, ни другого всё же не произошло. А то, что произошло — продолжило череду невероятнейших событий, всколыхнувших и изменивших мою (да и не только мою) жизнь.

В принципе, можно сказать, что во всём виноват Локрин. Конечно, я позже много раз думал, что, не произойди всё в тот раз, оно всё равно произошло бы, только немного позже. Но тогда это запустил именно он. А именно — одержимый идеей приобщить всё отнекивающегося Джулиана к охоте, он подговорил меня заманить его в лес. Для начала — просто в лес. Надо сказать, что Джулиан не слишком любил ходить туда: большую часть времени он проводил или у Эбрилла, или где-то ещё на территории общины в лес заглядывая только недалеко и с неохотой.

— Ничего, — говорил мне Локрин. — Где он не захочет — всегда можно будет взять «на слабо».