Юрий Погуляй - Именем Горна?

– Не шали! – глухо, с угрозой, ответил стражник за неодолимой преградой. – Сейчас командир подойдет – с ним лайся.

Паладин сцепил зубы и со всей силы обрушил топор на ворота, надеясь хоть так излить ярость. Глупо, невероятно глупо он выглядит со стороны. Воин нутром ощущал насмешливые взгляды прохожих. Ставка Ордена хоть и находится на окраине города, а гуляк тут хватает; и все, несомненно, все до единого не могут удержать смешка, глядя, как стучится в ворота одинокий рыцарь. Позор…

Перехватив топор, Ладомар повторил удар, прицелившись в не защищенную железом древесину.

– Не балуй! – окрикнул его невидимый стражник.

В голосе служаки послышалось беспокойство: а ну как безумец попался? Разнесет ворота, они и так стоят больше для виду, чем для дела, а отвечать кому? С сумасшедшего какой спрос…

– Вот войду – узнаешь, как я балую, – прошипел паладин и, вложив в удар весь накопившийся гнев, вновь обрушил топор на незыблемую твердыню. Легче не стало, а совсем даже наоборот, эмоции подкатили к горлу, и воин едва удержал рвущийся наружу рык. – С-с-скот!

Не знают они, видите ли, никакого Ладомара. Нет такого паладина у Небесного Горна, и точка, нечего шум подымать выпивохам разным.

– Сейчас болтом угощу! – пригрозили из-за ворот.

– Угости, – неожиданно согласился Ладомар, – высунись и угости, гадина ниранская!

– Че?!

Паладин ответил еще одним тяжелым ударом по воротам.

– Пристрелю собаку! – рявкнул из-за стены ненавистный стражник.

Стук копыт за спиной заставил Ладомара напрячься. Всадников много, но этот направлялся к ставке Ордена. Перехватив топор поудобнее, воин Горна обернулся, лелея надежду, что любознательный путешественник даст повод пустить оружие в ход.

– Приветствую, брат! – Не зевака, не молодой дворянчик с рыцарскими замашками и даже не преисполненный служебного рвения патрульный. Как жаль…

– Да пребудет с тобой свет Небесного Горна, брат, – процедил Ладомар и с большой неохотой опустил топор.

– И с тобой. – Паладин спешился, поправил пятнистый от присохшей грязи плащ и с прищуром оглядел пострадавшие ворота. – Откуда?

– С Трех Границ.

– А я из земель Сейнара. Не открывают?

Ладомар с уважением покачал головой: в Сейнар он заходить не решался, слишком уж злобный народец там обитал. Ни дня без драки.

– Открывай ворота. Паладин Хисъяр из Арны прибыл на постой! – зычно гаркнул странник.

Имя это ни о чем Ладомару не сказало, однако стражник за стеной откликнулся быстро.

– Орден рад принять тебя, брат! – официально сообщил он и добавил: – Вот только дровосек этот может помешать проходу в нашу обитель.

Ладомар на одеревеневших ногах обернулся к воротам, выбирая место для следующего удара.

– Этот дровосек – паладин Небесного Горна! – проревел Хисъяр. – А вот тебе не избежать нагоняя, служивый. Негоже заставлять благородных людей орать, как торговка на ярмарке. Открывай!

– Не знаю я ни о каком Даромире! – неуверенно ответил стражник.

– Ла-до-ма-ре! – Точку в вопле поставил еще один удар по воротам, наконец-то в разные стороны брызнули щепки, и паладин с довольным видом опустил топор. – Из Двух Столпов! – весомо добавил паладин.

– Открывай! – гаркнул Хисъяр.

Створки дрогнули, и Ладомар зло скривился от предвкушения. Оставлять стражника без наказания он не собирался.

– Следи за собой, брат, – неожиданно положил руку ему на плечо Хисъяр. – Гнев плохой советчик. Много бед произошло из-за того, что кто-то дал ему волю.

Зубы стражника уцелели. Ладомар с огромным трудом взял себя в руки и даже не поглядел на говорливого часового, чтобы не вводить сердце в соблазн мести.

Хотелось каленым железом выжечь на груди солдата: «Ладомар из Двух Столпов». Чтобы не забывал.

Раскаяние пришло ночью. Прокралось в небольшую комнатушку, назначенную распорядителем Ордена, и завалило душу паладина камнями. С чего он так завелся? Ведь обычное дело – забыл служака имя, затерялось в списках, а то и не внесли в них Ладомара, как оно уже не раз бывало. Не каждый же год их обновляют. В иных местах десятилетиями лежат, и некоторых паладинов вносят туда уже посмертно. Отчего такая ярость проснулась? Пора бы уже привыкнуть к «неузнаваемости»!

Дорога? Не было в ней ничего такого. Ровная, будничная жизнь путешественника. Деревушки, села, труднопроходимый тракт да парочка стычек с разбойниками. Произошедшее в Трех Границах? Тоже нет. Кстати, Вестник Горна сегодня оказался «занят», что вызвало у Ладомара очередной прилив тихого бешенства, но, слава Небесному Горну, оно не вырвалось наружу.

Он плохой паладин? Недостойный? Однако прошел же проверку в Храме Мирамии! Выпил зелье и выжил! Скольких не принял Небесный Горн? Сколько кандидатов сгорели на месте, у алтаря? Множество! Каменные плиты почернели от огня, в который обратились отверженные воители. Ладомар отчетливо помнил темные пятна на полу храма и сильно сомневался, что жрецы специально жгут костры у святилища, дабы подчеркнуть традицию.

Тогда откуда столько ярости?

Из-за Элинды?

Нет! Есть только две святыни на свете: Небесный Горн и Она. Остальное не имеет смысла.

В очередной раз поклявшись впредь быть сдержанней и больше думать о других, чем о себе, паладин закрыл глаза и молча помолился своему божеству. На удивление стало легче, и Ладомар наконец-таки уснул.

К Вестнику его выдернули рано утром, без каких-либо церемоний и расшаркиваний. Осталось только пожалеть, что вчера не сдержался и бросил в сердцах писарю: «Великая Война», когда тот спросил о цели визита.

Без доспехов Ладомар чувствовал себя голым: походная застиранная ливрея, дорожные штаны и рубаха – вид не самый презентабельный, однако времени на сборы не оказалось.

Святой отец, утопающий в роскошном белом кресле, нелепо смотрящемся в тесной комнатушке, был не на шутку встревожен, хотя и чувствовалась его подозрительность в отношении неизвестного паладина. Нет у Ладомара заслуг и регалий, известных Нирану. А если и есть, то о них никто не слышал, разумеется.

– Что стряслось, воин? – Вестник задал этот вопрос, едва Ладомар ступил на порог его кабинета. Тучный мужчина, даже чересчур тучный, жирный – так вернее будет. Оплывший… Интересно, он держал когда-нибудь в руках что-то тяжелее ножа? Паладин с сомнением уставился на невероятно толстые и короткие пальцы духовного отца.

– Вести с Трех Границ. Во всех трех фортах обнаружены усмийцы, в гарнизоне Зуррага двое, в ниранском тоже, но один из них – командир гарнизона. Я предполагаю, что это не просто так.

– Предполагать это не твоя забота, воин, – поморщился Вестник. – Это все?