Элеонора Алова - Занимательная география

А она у старика была густой, длинной, кудрявой. Даже светлый русый волос не поседел, несмотря на то, что этому человеку можно было дать как минимум лет сто. А если учитывать специфику жизни на втором слое, то и все триста. Но, судя по его поведению и энергии, что била через край, деду будто неделю назад стукнуло двадцать.

– Да, уважаемый Мефодий, – положив руку на сердце, сказал некромант. – Я звать Дэниэль, это есть мой друг Алина, а это есть мой черный дракон.

– Проходите, проходите, – буркнул маг, открывая перед гостями дверь в библиотеку.

И все трое вошли в единственную комнату, которую хозяин справедливо называл книгохранилищем.

Обиталище мага-полиглота ничем не отличалось от традиционного жилья россиян двадцатого века: единственная комнатушка, рабочее место и спальня заодно, узкий коридор, кухня три на три метра. А, будучи заложенной от пола до потолка словарями всех мастей, такая квартирка смотрелась еще меньше, чем было отмечено в ордере.

Окна в единственной комнате Мефодий завесил черными шторами, не пропускавшими ни лучика света. Разглядеть хоть что-то можно было лишь благодаря маленькой лампадке, стоящей на небольшом круглом столе посреди комнаты. Вся мебель была сделана исключительно из дерева, а на полу вместо ковров старик разложил медвежьи шкуры.

– Вот, – пожаловался дед, доставая из-за угла стремянку, – жил в деревне, дом имел хороший, сруб сосновый, так снесли, тролли треклятые, город они, видите ли, расширяли, а чтобы не гневался и в Совет писем не отправлял, дали вот квартирку.

Он, ворча, поставил лестницу у одной из полок и прошел к круглому столику, на котором кроме лампадки лежала и большая тетрадь, исписанная мелким почерком. Так только студенты шпаргалки пишут и кодируют свою мудрость опытные маги.

– Да, гости дорогие, каким языкам учены быть желаете? Современные – сто долларов, древние – одна тысяча, шифровки – пять.

– Я хотеть знать современный русский, – сказал Дэн, ковыряясь в кармане в поисках денежки.

Когда он нашел стодолларовую купюру, то положил ее на стол перед дедом.

Довольный старик улыбнулся и, задрав подол длинной льняной рубахи, кряхтя, взобрался на стремянку и достал с верхней полки маленькую книжицу в мягком переплете.

– Неужели Великий и Могучий занимает так мало места? – удивилась Алина.

После она принялась читать надписи на остальных словарях: английский, испанский, итальянский. Как будто она попала в отдел иностранной литературы. Но все прочие книги были намного толще словаря, что достал дед, это ее и насторожило. Но, увы, поздно. Она не успела поделиться своими подозрениями с Дэном, как старик принялся за колдовство.

Мефодий усадил некроманта за круглый стол напротив себя. Маг, который оказался чуть ли не в два раза выше старичка-полиглота, чувствовал себя очень некомфортно на маленькой низкой трехногой табуретке. Но он терпел, потому что вложить знания за пять минут куда быстрее, нежели самостоятельно изучать язык.

Вообще, магия полиглотов всегда считалась очень опасной. Любое волшебное воздействие на мозг таково. Одно неверное слово в заклинании, и человек может навсегда лишиться памяти или знания родного языка. Поэтому, как успел рассказать Дэн Алине по дороге к Мефодию, в детстве все волшебники и колдуны изучали по одному или два иностранных языка, а потом, в двадцать лет, им позволялось посетить мага-полиглота, чтобы те выправили грамматику и убрали акцент. Такие действия не слишком опасны, в заклинаниях по улучшению знаний сложно ошибиться. Почему так? Все дело не в науке магии, а в том, что ничего не может даваться просто так. И даже если маг-полиглот, обладающий лицензией, научит кого-нибудь за пять минут объясняться на тарабарском, на другом конце земли у знатока сего языка может напрочь отшибить память. Эффект сей волшебники называли законом равноценного обмена в природе.

Мефодий обернул словарь в шкуру и положил напротив клиента. После этого он быстро сбегал на кухню и притащил чайник. Судя по тому, как дедок его нес, – тяжелый, заполненный до краев. Он налил оттуда в чашу, что стояла на окне, вязкой черной жидкости (не дегтя ли?), а затем выплеснул вещество на шкуру, в которую была завернута книга. Стоило первой капле соприкоснуться с шерстью, мех начал светиться ярко-голубым. Закончив с пропиткой, старик снял шкуру с книги и обмотал ей голову сидящего за столом Дэна.

Черный дракон удобно устроился в уголке и погрузился в любимое занятие. Алина же смотрела на все происходящее, открыв рот. Подобные действия она не раз видела в телепередачах на первом слое, где выступали различные экстрасенсы и прочие подозрительные личности, считавшие себя магами.

Когда шкура перестала светиться, старик снял повязку с головы Дэна. Некромант сидел на стуле, закрыв глаза, и боялся пошевелиться.

– Ну, – прошепелявил дед, – скажи что-нибудь на новом русском.

– Клёва, брателло! – хлопнул маг старика по плечу, что тот не устоял на ногах и присел от неожиданности.

– Чтооооо?!?!?! – возмутилась Алина.

– О, превед, тёлка! – улыбнулся Дэн, обнимая девушку за бедра.

Пять минут назад этот интеллигентный чешский парень обращался к ней так почтенно: 'красивая девушка', – а вдруг… что-то не то… Неужели вместе со знанием языка, человек получает отвратительные черты характера.

– Дэн, – обиделась она, отдергивая его руку. – Ты что говоришь?

Она схватила парня за плечи и принялась трясти его в надежде выбить эту грубую чушь.

– А чё, клевый базар, полнейший ништяк! Ты чё, типа, не врубаешься?

– Врубаюсь, еще как врубаюсь, – передразнила его волшебница, – но зачем, узнав чужой язык, начинать на нем грубить?

– Офигеваю! – закатил глаза некромант, взяв в руки тонюсенький словарь.

'Современный русский слэнг и нецензурные выражения', – прочитала Алина написанное на обложке.

– Уважаемый Мефодий, – закричала она на деда, – вы хоть смотрите, чему учите почтенного иностранца?

– А нахрена зырить?

Старик, хихикнув, забрал у девушки книжку и поставил ее на место, а затем что-то принялся искать.

– Не это нужно? – спросила она, достав из-под ножки стремянки толстый черный 'Толковый словарь' Ожегова.

Эту книженцию отлично знал практически каждый российский школьник. Но… лестница, из-под которой достали толстую книгу, естественно, завалилась набок вместе со стариком.

Вышло так, что дед неосторожно задел свою лампадку и та, соприкоснувшись со шкурой медведя, устроила нехилый пожар. При том количестве книг, которое было в комнате, все присутствующие могли бы сгореть заживо за считанные минуты.