Сергей Костин - Охотник за бабочками

— Стоп, стоп, стоп… — Кузьмич залягался ногами, требуя остановить мелькание кадров.

Я остановил.

… «На ежегодном конкурсе «Мисс — Великая Галактика» корона первой королевы досталась девчонке из Ямайского автономного округа». Ничего девочка? Длина ног почти под два. Рожа правда черная, но на это сейчас мало кто обращает внимания. Тебе нравится?

— Нравится. Все что ль? — поинтересовался я. Бзик у него такой.

— Подожди. Момент, — Кузьмич торопливо записывал данные новой Мисс Великой Галактики в блокнотик. Наверняка напишет душещипательное письмо со словами пламенной любви. И наверняка припишет себе метра два с половиной. Любит он это дело.

— Ладно, — я выключил новости и перевел комбинатор в почтовый режим, — Некогда мне.

Кузьмич не обиделся. Значит, успел все записать.

В почте присутствовало три конверта.

Одно от сотрудников Гваделупского национального заповедника со словами благодарности за регулярные переводы. Приглашают посетить их парк и обещают встретить по полной программе. Не получится.

— Не получится, — сказал я вслух.

Кузьмич тут же отреагировал:

— Правильно, что не получится. Кому ты, урод, кроме меня, нужен.

У Кузьмича, если хорошенько рассмотреть его под лупой, морда почище моей будет. Нет, конечно. На морду насекомого не сильно похоже. Скорее, на человеческое размазанное. Но слова правильные говорит. Такому, как я, не сильно обрадуются.

Второе послание было от заказчика, которому я подсунул крокодилье яйцо. Тоже со словами благодарности. Так, мол, и так, спасибо дорогой друг. Пришлось взломать контейнер, в результате чего экземпляр испортился. Чего и следовало ожидать. Просит по случаю сгонять еще разок на ледяной столб и проверить, нет ли еще чего там.

Там больше ничего нет. И тема эта закрыта.

— Это снова то, о чем я подумал? — Кузьмич вопросительно подлетел к правому глазу и укоризненно посмотрел в него.

Я моргнул, не в силах скрыть свой стыд.

— Когда-нибудь они тебя прижмут, — пообещал Кузьмич, — Сколько можно обманывать порядочных людей?

Я тут же пообещал исправиться и отослать бедному заказчику самого Кузьмича, если не заткнется. Кузьмич заткнулся. Ему со мной было слишком хорошо, чтобы менять место жительства на не проверенное.

А вот третий конверт меня заинтересовал. Большая, весьма странная на вид, голографическая печать. Четыре степени защиты от несанкционированного вскрытия, без обратного адреса.

— Что говорит тебе интуиция? — свесил я голову к Кузьмичу, который никак не мог отойти от жестокости моих обещаний.

Он облетел пару раз вокруг мерцающего конверта, попробовал лягнуть его ногой, внимательно изучил печать и глубокомысленно вынес вердикт:

— Брюлики. Очень много брюликов.

Все правильно. Именно в таких вот конвертах приходят заказы, которые могут принести порядочный куш.

— Распечатать конверт, — приказал я, — Личный номер такой-то, такой-то, рабочий пароль там-то, там-то.

Что имеем.

… Дорогой друг… ля-ля-ля… знаем Вас как… ля-ля-ля… пропускаем лирику… по рекомендации… можно и без… хотим…

— … Вот, слушай, — Кузьмич застыл в сантиметрах десяти от изображения письма, превратившись во внимание, — Читаю: — «…можем предложить вам за это сумму, равную…

Кузьмич, потеряв сознание, рухнул на стол.

Я оказался покрепче. Голова, конечно, закружилась, но так, ничего.

Еще раз.

— … предложить вам за это сумму, равную двум миллионам брюликов… Двум миллионам. Двум миллионам. Двум. Кузьмич! Слышишь, двум!

— Слышу.

Кузьмич оправился от удара и теперь, чуть бормоча, внимательно вчитывался в основное содержание письма.

— … найти согласно приложенным координатам…доставить строго конфиденциально до особых распоряжений… руками не трогать… в контакт не вступать…, - перевел дух и продолжил, — … в случае невыполнения условий контракта… посадить на кол… А что это такое — «на кол».

Этого я не знал, но догадывался, что штука весьма неприятная.

А если все обобщить, то выходило — привалила весьма денежная работа. И, судя по координатам заданного района, очень опасная работа. Нужное место находится в районе Дьявольских Дыр. Место, которое даже правительственные патрули стараются обходить стороной. Творится там всякая чертовщина. Не то, что катера пропадают, флота без следа и без единого звука.

Но, два миллиона… Есть о чем подумать.

— Тут еще фотки есть, — ткнул Кузьмич в значок вложений.

Голографии оказались совершенно странными. Черно-белые, размытые. Что изображено — непонятно. Но ясно, что страшненькое. Вроде кокона. А из него рожица торчит. Тоже страшненькая. Морщинистая. Тоненькая. Именно то, что необходимо привести. Конфиденциально. Не трогая руками и не общаясь. То, за что на кол. Прекрасная перспектива.

— Возьми меня с собой.

Я даже не узнал голоса Кузьмича. Боже мой! Сколько мольбы! Сколько неимоверной мольбы!!! И куда! В Дьявольские Дыры! Со мной!

— Не получится, Кузьмич, — я растер лицо руками, закусил губу и стал тереть щетину на подбородке, — Совсем ничего не получится. И даже объясню, почему.

Кузьмич внимательно смотрел в глаз.

— Ни одна служба проката не даст корабль, который полетит к Дьявольским Дырам. Тем более, с уродом на борту. А если, каким-то чудом, и даст, то тут же сообщит куда следует о подозрительном рейсе. Это раз. Загни свой кривой палец.

Кузьмич послушно загнул свой кривой палец на левой ноге.

— Дьявольские дыры не место для таких, как ты. Слабых и неприспособленных. Но даже если… На границе тебя завернут в титановый контейнер и оправят в Академию на исследование. Себя я тоже не исключаю. Второй палец загибай.

Загнул.

— И кто будет присматривать за бабочками? Дядя Пушкин?

Кузьмич странно так подергался, словно плечами попожимал и выложил свои контр аргументы. Начал он с конца.

— Мне твои бабочки, вот где, — «где» у Кузьмича находилось в районе пояса, — Про дядю твоего не знаю, а Бемби на что? Как электричество жрать, так все в очередь, а как работать, так сразу Кузьмич? И последнее. Если я найду корабль, ты возьмешь меня с собой?

Тыр-дым, тыр-дым, тыр-тыр-тыр-тыр-дым.

Это я пальцами по столу. Есть о чем задуматься. Скорее всего, Кузьмич знает то, чего не знаю я. Летает по всему дому, сует свой нос, куда не следует, вынюхивает и выспрашивает. К тому же, паПА с ним на короткой ноге. Приятели. Два миллиона брюликов. Корабль. Чистый, без следов. Два миллиона. Потом сказать, что не дождался. А вдруг не врет?

— Ныть не будешь?

Кузьмич ухмыльнулся.