Елена Асеева - По ту сторону Солнца. Часть первая

— Куда мы едим? — не отвечая на вопрос капитана, впрочем, подхватывая края пледа и натаскивая его почти до плеч, отозвалась Дарья.

— Скоро приедем. Я только очень вас прошу, Дарья Александровна не бузите. Мы в полете несколько раз снимали с вас судорожные приступы, — достаточно скоро и очень низко, вроде успокаивая, молвил Юрий Анатольевич, распрямляя полы пледа на коленях женщины. — Но тогда был Петр Михайлович, сейчас его нет, и если начнется приступ, придется вам терпеть до самого прибытия. И, поверьте мне, это надо увидеть. Увидеть, нет смысла, что-либо рассказывать.

Дарья туго вздохнула, вновь озябши передернув плечами, и перевела взгляд с лица капитана спецслужбы на стекло. А он, словно обрадовавшись, вернулся в исходную позу, только продолжив наблюдение за женщиной через зеркало заднего вида. За окном же деревья прекратились, и появилась огромная в размахе местность, теперь ничем не ограниченная. На коей немного погодя, однако, стали проступать длинные и единожды высокие металлические ангары. Сама местность продолжала демонстрировать удивительно ровную асфальтную поверхность, насыщенно освещаемую сверху, сейчас стоящими в удалении, высокими фонарными столбами.

Даша подалась к самому дверному стеклу, вжавшись в него носом, стараясь разглядеть находящуюся за ним местность. От резкого движения на глаза наплыл серо-черный туман, схожий с тем, что нежился в ночном небосводе, вроде смыкая сами звезды. И пронзительная боль застучала в висках, а после кровавым привкусом стала ощущаться во рту. Еще не более минуты и из обеих ноздрей широкой струйкой потекла кровь. Женщина торопливо хмыкнула носом, и, отклонившись от стекла, приподняв голову, приткнула тыльную сторону ладони к ноздрям, стараясь перекрыть ее поток, переправив его в рот. Так почасту поступая, ибо в детстве обладая слабой слизистой, страдала кровотечением из носа.

— Что случилось? — вопросил Юрий Анатольевич, вероятно, услышав хмыканье женщины, и вновь выглянул из-за сидения.

А мозг Даши внезапно ярко полыхнул сиянием голубоватого света, расчертив пространство во всех направлениях и вовсе тонкими лучами, и вроде как наполнил дробной болью саму голову. Миг спустя разрезав сам мозг на две части, правую тяжелую и левую одеревеневшую.

Капитан спецслужбы торопливо протянул женщине свернутый в рулон сине-красный платок, вынув его из кармана, и демонстративно недовольно молвил:

— Возьмите платок. Сколько с вами мороки, в самом деле. Впервые такой беспокойный заказ у меня.

— Заказ, — мгновенно отозвалась Дарья, наполняя свою речь язвительностью. — Просто замечательно, что мне, наконец, подобрали название. И просто-таки замечательно, что меня в этом же и обвинили. Точно я просила меня увозить и колоть всякую дрянь.

Дарья значимо повысила голос на последней фразе, указывая тем самым, что в происходящем вину должен ощущать Юрий Анатольевич, днем неизвестно зачем явившийся к ней на работу. Впрочем, она взяла у капитана платок и приткнула его к носу, ощутив как он в доли секунд напитался тягучей, будто ее мысли, вязкой кровью, вытекающей, похоже, из самого мозга. Того самого черного цвета с чуть красноватыми тонами по бокам твердой оболочки имеющей полусферическую форму, где сами края преобразовывались в шестнадцать коротких, замерше-неподвижных и направленных кончиками друг в друга, тончайших усиков (вроде ропалии) с голубоватым переливом.

Открытого, точнее даже вскрытого путем отслоения двух верхних оболочек, покрывающих его сверху. Сначала мягкой, состоящей из рыхлой соединительной ткани, испещренной многочисленными сосудами, а после тонюсенькой, называемой в медицине паутинной оболочкой, прилегающей к извилинам мозга, дотоль вязкой, розоватой материи.

Ехали еще минут десять-пятнадцать в полной тишине, лишь изредка сопровождаемой хлюпающим носом Дарьи. Юрий Анатольевич не менее часто зарился в зеркало заднего вида, оглядывая женщину и явно волнуясь за ее состояние. А свет от фар транспортного средства все более четко освещал пространство извне, посему водитель, напоминающий Дарье безмолвного робота, точно сливался с тенью отбрасываемой ангарами. Немного погодя исчезли и сами помещения, служащие для стоянки самолетов или других летальных судов, живописав мощное пространство, лишенное каких-либо построек, однако, ярко освещенное сверху. Свет был столь насыщенным, что водитель выключил фары, автомобиль буквально минут пять спустя, сделав разворот, остановился, стих звук двигателя и Юрий Анатольевич бойко отворив дверь, покинул машину. Впрочем, только для того, чтобы передернув плечами отворить дверь перед Дашей. Зябкий, промерзлый ветер лизнул не только поверхность пледа, но и само лицо женщины, оставив на нем мельчайшие капли росинок.

— Дарья Александровна выходите, — приглушенно сказал капитан, и женщина впервые уловила в его голосе прозвучавший тугой зябью страх.

Откинув в сторону плед, Даша неторопливо вылезла из салона автомобиля, и, шагнув вперед (дабы была возможность сомкнуть дверь), враз замерла, напряженно вздрогнув и не столько от холодного ветра лизнувшего все ее тело, сколько от увиденного. Ибо в непосредственной близости в воздухе нависала огромная в диаметре круглая платформа, минутой погодя распознанная, как обшивка космического (определенно, космического) корабля, полностью заслонившая небосвод. Густо заполненная по полотну металлической обшивки голубоватым сиянием, тем кое и распространялось вокруг, освещая и саму местность, и площадку, и, похоже, удаленные ангары. По этому голубоватому пространству света, едва перемещалась в разных направлениях мелкая рябь, схожая с волнением на водной глади, в виде не только окружностей, но и множества мельчайших точек, тонких линий, очевидно, выпускаемых из более насыщенного по цвету ярко-синего объемно выпирающего пятнышка, слегка различимого, где-то по центру.

Дарья никогда не интересовалась всеми этими рассказами об инопланетянах, считая их всего-навсего выдумками. Однако, сейчас, узрев нависающее космическое судно, моментально осознала, что это был корабль не землян. Вероятно, потому ее правая рука, дотоль прижимающая платок к носу резко упала вниз, а кровь из ноздрей стала сочиться, заливая не только губы, но и сам подбородок. Все еще неосознанно она сделала шаг назад, когда Юрий Анатольевич, закрыв дверь машины, торопливо ухватил ее под левый локоть, и, вспять того, потянул вперед в направлении объемно выпирающего синего пятна.

Впрочем, Дарья опять же разком остановилась, попутно пропустив, видимо, в треснувшем на части мозгу всего пару коротких мыслей: