Кристофер Банч - Корсар

— Да, любовь моя, — отозвалась та. — Как обычно?

— Как обычно и… воду со льдом.

— Тебе не удалось помыться?

— Для моего непьющего друга. Принесли напитки. Гарет заметил, что Том сел спиной к стене, а Кнол полуобернулся, чтобы наблюдать за залом.

— Мой дядя все рассказал обо мне, — сказал Гарет. — Теперь ваша очередь.

Пока Кнол рассказывал об их жизни в другом поселке, Том постоянно перебивал друга, когда ему казалось, что в рассказе уделяется недостаточно внимания его персоне.

— Но он был совсем не похож на наш,—рассказывал Кнол. — Они решили, что получили пару слуг, чуть ли не рабов.

— Из трюмов не вылезали, постоянно возились с сетями, — добавил Том. — А получали недолю от цены, а горсть медяков или серебряную монетку. Но самым плохим было не это. Поселок платил дань королю, причем данью этой становились двое молодых мужчин ежегодно, когда в поселок приезжали вербовщики.

— Любого человека, даже страстно стремившегося послужить королю, — сказал Кнол, — разочаровали бы рассказы бывалых людей о кораблекрушениях, червивых галетах и морских битвах.

— Дело даже не в крушениях и битвах,—вставил Том. — Дело в том, что после того, как люди теряли силы, не могли больше служить, их вышвыривали, ничего не заплатив, без пенсии, без имущества, оставив только одежду, которая была на них. Они были вынуждены сами добираться домой и просить милостыню. Не сравнить с пиратами, которые, если повезет, возвращаются домой с золотом и драгоценностями.

— Естественно, — сказал Гарет. — Вас двоих вышвырнули бы в первую очередь.

— Поубавить бы тебе язвительности, — сказал Кнол. — Итак, мы сбежали, сбежали в Тикао, подумав, что здесь есть шанс жить нормально.

— Шанс, конечно, был. Шанс не умереть с голоду, — продолжил Кнол мрачно, — а не шанс разбогатеть, этому обязательно кто-то мешает.

— Например, поганая гильдия лодочников, —сказал Том. — Им недостаточно того, что мы исходили реку вдоль и поперек, изучили пристани и течения, купили лодки по разорительной цене, привели их в порядок, чтобы мужчины и женщины с золотом в кошельках могли удобно развалиться на подушках, пока мы катаем их по реке. Нет. Ты подаешь заявление в гильдию и, может быть, когда они сочтут нужным, тебя примут в нее. А может быть, и нет. А пока можешь голодать за всех них. Или работать ниже по течению, где не существует законов и порядка. Если гильдия узнает, что ты работаешь на выгодных маршрутах, твою лодку могут пробить, тебя сбросить за борт или сначала треснуть по голове железным прутом и посмотреть, доплывешь ли ты до океана. Лицом вниз.

— С нами они так поступать не пытаются, —хмуро заметил Том. — Парочка из них попробовала месяцев шесть назад, когда мы впервые вышли на реку, но оказалась в реке рядом с перевернутой лодкой. А потом, когда они решили, что проблемы больше нет, кое-кто поджидал их на пристани, чтобы продолжить дискуссию.

— Но этим мы пламенную любовь гильдии не завоевали, — продолжил Кнол. — Так что…на еду хватает, но посмотри, во что мы одеты. Кроме того, следует вытащить из воды и законопатить лодку, а мы не можем себе этого позволить.

— Кроме того, мы живем не в особняке, —заметил Том, допил кружку эля и знаком попросил принести еще одну. — Но если есть пиво в бочке, жизнь нельзя считать плохой.

— В Тикао жить гораздо лучше, — сказал Кнол, — чем до самой могилы ловить рыбу в том забытом богами поселке.

Техиди вдруг протрезвел.

— Возможно, — сказал он. — Но я никогда не забуду, почему нам пришлось покинуть родные дома.

— Конечно нет, — согласился Кнол. — Пару раз я хотел дать уроки плавания этим проклятым работорговцам. Один раз линияту удалось ускользнуть, во второй их было слишком много, хотя Тома это не смущало, он считал, что самое главное — подобраться к ним поближе.

— Мне тоже кое-что удалось сделать, — сказал Гарет и без хвастовства поведал друзьям о стычке с линиятами. В конце рассказа настроение Техиди поднялось настолько, что он громко расхохотался.

— Отлично, Гарет. Рад видеть тебя самого и рад, что у тебя все идет удачно.

Гарет хотел было сказать, что теперь и жизнь друзей повернется к лучшему. У него было достаточно золота, кроме того, он считал, что компания перевозчиков “Н'б'ри —Техиди” только выиграет, если приобретет негласного партнера.

Но это могло подождать.

Они о многом поговорили, включая детали приключения, вынудившего Гарета прибегнуть к столь странной форме самоизгнания, и потом Гарет незаметно для себя рассказал им о Косире и амулете.

— Дьявол! — воскликнул Техиди. — Романтично. И ты до сих пор не использовал заклинание?

— Нет.

— Почему? — спросил Кнол.

— Я… не уверен, — ответил Гарет. — Может быть, боюсь, что ничего не получится, может быть, боюсь, что мне не понравится то, что я увижу..

— Опусти руку,—посоветовал Техиди.—Ниже ремня, между ног.

— Зачем?

— Делай что говорят! Гарет повиновался.

— Что ты чувствуешь?

— Яйца, что еще?

— Отлично! — закричал Техиди. — А я уж было подумал, что ты их лишился. Может быть, постучишь ими друг о друга и посмотришь, что из этого выйдет?

Гарет сделал глоток воды и дважды медленно кивнул:

— Посмотрю, конечно посмотрю.

Гарет не сразу понял, как работает амулет. Сначала он подумал, что волшебник обманул Косиру и забрал ее деньги, ничего не дав взамен. Потом он заметил, что амулет нагревается, если клюв орла указывает в определенном направлении. После поворота амулет мгновенно остывал.

Гарет подождал еще два дня, чтобы убедиться в этом, кроме того, его тело наконец взбунтовалось, и он не мог делать ничего, только есть и спать.

На четвертый день после заката он накинул темный плащ и вышел на улицу. Потом остановился, вспомнив о своих врагах, которых по иронии судьбы даже никогда не видел, вернулся и взял из обширного арсенала дяди короткоствольный пистолет, в ствол которого свободно входили два пальца. Он осмотрел оружие, зажег фитиль и вышел в ветреную ночь. Он полагал, что поиски приведут его к реке, быть может, даже на другой берег, в трущобы. Вместо этого клюв орла повернулся на север и чуть к западу, в сторону высокого холма, на котором стоял королевский замок.

Гарет дважды сбивался с пути, следуя за клювом орла, вместо того чтобы идти по переулку, и упирался в каменные стены. Он возвращался назад, а амулет становился все теплее и теплее.

Он огляделся и понял, что оказался в богатом районе.

“Если амулет работает, — подумал он, — значит, Косира — не шлюха. Быть может, судомойка или дочь слуги”.

От дороги отходила узкая тропинка, и клюв орла явно указывал в том направлении. Гарет пошел по дорожке и очутился вблизи увитых растениями кованых ворот, украшенных изображениями диковинных животных.