Александр Башибузук - Хроники Горана. Прознатчик

Полуторная рубчатая рукоятка оканчивается круглым навершием — кольцом, в которое вставлена многолучевая звезда, целиком вырезанная из неизвестного мне черного кристалла. Прямая гарда с четырехгранными, немного склоненными к острию, заточенными крыльями. Обоюдоострый клинок, шириной в четыре пальца у основания, постепенно сужается до ширины трех пальцев, а потом уже, на протяжении, длины ладони, сходит в острие. Метал клинка почти черный, немного отливает дымчатым цветом и без малейших следов коррозии — идеальная полировка. Даже царапинки не заметно. Однако заточка в некоторых местах, едва заметно потупилась.

Никогда ничего подобного не держал в руках, но память исправно подсказала название. Такой меч носит имя «бастард»[20]. Не здесь — в прошлой жизни.

Взял с пола, плетеный из мелких металлических колец, пояс с ножнами и вогнал в них клинок. Ножны обтянуты сероватой, чешуйчатой кожей и окованы черным металлом. Просто, немного мрачно, но красиво. Сразу видно, что делались они именно к этому мечу.

— Будешь мне служить? — ответа я не дождался, застегнул на себе пояс, а потом поинтересовался у идолов. — Может, хотя бы вы подскажите мне, что искать?

Никто ничего, не подсказал. Я немного подумал и, отряхнув от праха доспех, положил его на стол. Довольно легкий, но ничего особенного. Панцирного плетения кольчуга, усиленная почти во всех местах нашитыми внахлест пластинами. Правда, горжет и сегментные наплечники немного выбиваются из привычного мне вида, но выглядят очень органично с доспехом. И скорей всего, ничуть не мешают движению, конструкция очень продуманная. С качеством металла — тоже все ясно. Клинок рогатины и когти Буяна, ни оставили практически никаких следов — едва заметные царапины. А вот подложку из стеганой кожи придется менять, почти окаменела от старости и в буквальном смысле рассыпается в руках.

Шлем, с небольшим гребнем сверху, закрывает почти полностью лицо, оставляя открытыми глаза и рот. Такой, в моем мире, носил имя «барбют»[21]…

Возможно, Мала имела в виду оружие и доспех? Почему бы и нет, рано или поздно мне придется уйти, а без них в этом мире не обойтись. Скорее всего, так и есть…

Недолго думая, увязал доспехи в старую облезлую шкуру и перекинул сверток через плечо. А потом еще раз поразмыслив, тщательно обыскал зал. Мертвецов в нишах трогать не стал — посчитав, что негоже мертвых тревожить, а вот в урнах и чашах перед ними, нашлось много увесистых, квадратных монет из серебра и горстка украшений. Почти все оставил на месте, но пару десятков монет все же забрал, а красивую цепь из причудливых узорчатых звеньев, с подвеской из огромного дымчато-голубого камня, оправленного в золото, решил подарить Малене. Думаю, поделившись со мной, мертвецы не сильно обидятся. Во всяком случае, процедуру ограбления они пережили спокойно — никто даже не шевельнулся. Вот и ладушки…

Не знаю, сколько я провел времени внутри, но на поверхности уже было раннее утро. Внезапно понял, что смертельно голоден, пристроился прямо у входа и не встал с места, пока не уничтожил почти все свои запасы. Посидел немного, собираясь с силами и опираясь на рогатину отправился в избушку Малены.

Болото обошел по широкой дуге — хватит на сегодня приключений. И так еле живой, чувствую себя настоящим трупом. По пути вниз, разглядел в горах несколько одиноких полуразрушенных башен и еще какое-то, не очень понятное сооружение, немного смахивающее на открытый храм. Малена как-то обмолвилась, что Звериные Острова, еще задолго до Первого Исхода, уже были населены. Так что ославам пришлось, в буквальном смысле, выгрызать у аборигенов каждую пядь земли. Впрочем, война длилась недолго, друманы, так себя называли коренные жители, не смогли устоять, перед гораздо более многочисленными племенами и были полностью уничтожены. Но, оставшиеся после них сооружения, еще кое-где на Островах встречались. Ославы избегали их посещать, считая, что друманы знались с темными силами…

— Может и знались, я уже ничему не удивляюсь… — проговорил я вслух и сориентировавшись по солнышку, продолжил путь.

На тропинку, ведущую прямо к домику Малы, вышел уже к вечеру. Запахло дымком и еще чем-то неуловимо вкусным. Это как раз, кстати, в своем новом теле, на аппетит, я точно не жалуюсь. Жру как в не себя, куда только помещается?

Девушка сидела на завалинке возле входа в домик и чесала за ухом Буяна, примостившегося рядышком. При виде меня, по ее лицу проскользнула искренняя радость.

— Вернулся… А мы с Буяном уже все жданки прождали…

— Вернулся… — я тоже присел на завалинку. — Хотя мог и не вернуться. Но думаю, ты сама все уже знаешь.

— Немножко знаю, — не стала отпираться Малена и немного лукаво улыбнулась. — Рассказывай, давай.

— Не могу… — я отрицательно помахал головой. — Сначала еда, потом вопросы. И никак, по-другому.

— Ой… — смутилась Малена. — Действительно, чего это я? Все уже готово… — а потом схватила меня за рукав. — Куда это ты? Марш в баньку, неужто думаешь, что я тебя таким замаранным в дом впущу? Там все накрыто, так уж и быть, перекусишь, а уже потом мыться…

В предбаннике, стол уже ломился от еды — в буквальном смысле этого слова. Мала даже запекла целиком олений окорок и здоровенного гуся. Правда, что ли ждала?

— Куда… — девушка решительно отодвинула блюдо. — Сначала это… — она вложила мне в руку большой кубок, с каким-то пенным напитком. — И чтобы все выпил…

Выпив его, я от неожиданности даже ахнул, напиток подействовал мгновенно — все вокруг расцвело новыми красками, усталость и боль в теле мгновенно исчезли.

— Что это?

— Мед… — улыбнулась Мала. — С травками, заговоренный… — и продолжила грозным таинственным шепотом. — Теперь молодец, ты навеки мой!!!

— Я не против… — гусиная нога с треском отделилась от тушки. — Только, если так кормить будешь…

— Обойдешься, — хохотнула Малена. — Ишь, проглот какой. Рассказывай, давай…

— Так что там, я должен был принести?

— А я откуда знаю? — удивилась девушка. — Вот давай вместе подумаем. Ну показывай уже, что ты там притащил.

— Когти шишиги нужны? — я потряс узелком.

— Фу, гадость… — сморщилась Малена. — Брось их в угол. Потом найду применения. А тебе наука будет, чтобы на морок не велся…

— Так-то, синичка?

— Нет, не я… — отмахнулась девушка. — Я просто попросила за тобой присмотреть.

— Ладно. Это тебе… — ожерелье, звякнув звеньями, легло на стол.

— Мне? — глаза девушки полыхнули радостью. — Мне?

— А кому еще?

Мала сразу примеряла его к груди и растерянно, даже немного печально сказала: