Эльберд Гаглоев - Во славу Блистательного Дома

– Хорошо-хорошо, – попытался пошутить Бираг, – ты не помолодел.

А у меня на лице совершенно по-чужому дернулся уголок рта, в какой-то неумелой улыбке. Скорее, намеке на нее. А потом напряжение отпустило, и я посмотрел на собеседника уже незамутненным неприязнью взглядом. Но некоторая нелюбовь таки осталась.

Тивас пригубил бокал. Удивленно приподнял бровь.

– Хорошие погреба в Бирагзанге, ты не находишь, Волчище?

– Весьма, – согласился Пегий.

– Теперь же, – глаза Идонговича опять построжали, – дозволяю говорить.

И Бираг заговорил.

Впрочем, ничего неожиданного он не поведал.

В чем основная проблема монократий? В уязвимости монократа. Тот, кто готовил переворот, работу начал загодя. Ничего не значащие разговоры, намеки, сплетни, легкие провокации. Нынешнему Императору практически вся властная структура досталась от папеньки. И до самого недавнего времени структурой этой он был вполне доволен. Хотя и подводил к действующему руководству товарищей своих детских игр в качестве заместителей. Все правильно. Преемственность поколений. Однако в какое-то время заместители стали тяготиться сложившимся положением. Нет, внешне все хорошо, все довольны. Но вот ошибочки, просчеты действующего руководства как-то активно выпячивались, подчеркивались. Конечно, со скидкой на былые заслуги.

Структура власти стабильна до тех пор, пока руководитель действует последовательно. Или если его не заменить. Но это случилось. Вектор поведения Императора стал меняться и поменялся в течение времени кратчайшего. И момент этот четко совпал с периодом отсутствия Тиваса. Весом, ох весом был Великий Маг и Колдун. Визирь, можно сказать. Но и визиря сменили. Незаметно. Хотя Маги заметили. И опять «но».... Все просчеты и ошибочки вдруг выстроились в стройную систему саботажа. В заговор, где оказались замешаны все первые. Все. Вернейшие. Мудрейшие. Опора Блистательного Дома. Да что там опора! Они и были, считай, Блистательным Домом, хотя он всегда отождествлялся с Императором. Все, входящие в Коронный Совет, так или иначе превратились в лиходеев. И многие другие тоже. И прозвучало Слово Императора. И заговорщики быстро и разом оказались под стражей. Да, в Ледяной Башне. Твоим, Великий, умением построенной. Мало кто успел скрыться. И были несогласные со Словом Императора. И верные своему пониманию чести не побоялись высказать свою точку зрения.

Я грустно усмехнулся. Конечно, руководимые честью и долгом перед Императором! Что могли противопоставить они политическим технологиям, разработанным столь отдаленными потомками. В мирах, где долг и честь – пустые звуки, а для захвата власти используются новейшие достижения логики, психологии, философии, лжи, подлости и двуличия. Грешили даже на твоих мальчишек, Саин, что делать, репутация. Но след пустой оказался. Не их умение. А верные все шли к Императору, и тот выслушивал своих верных. И они гибли. В нелепых поединках. Или в результате загадочных несчастных случаев. Или становились жертвами не менее загадочных убийц, которых никто и никогда даже не пытался искать. Или вдруг оказывались замешаны в заговор, и их утаскивали в Ледяную Башню неизвестно откуда взявшиеся улаганы. И тогда наконец замолчали.

– А маги?

– А что маги? Ордена их, как выяснилось, структурированы не были. Так, цеха по специальностям, в политической жизни общества участия не принимающие. Да и кому хотелось увидеть перед своей дверью улаганов. И кроме того, похоже, и в их среде кто-то качественно поработал. Ведь желающие подвинуть авторитеты всегда есть. Смоделировать последствия заявления, что «визирь-то ненастоящий», действительно совсем не сложно. Всегда найдутся коллеги с кардинально иной точкой зрения. Случайно, но убедительно сходной с точкой зрения власть имущих. Да признаться, прости, о, Великий, не до того оно. В Тонком Мире движение активизировалось чрезвычайно. Нечисть куда как оживилась. В Древних горах вообще светопреставление творится. Нежить из всех укрывищ лезет. В Скалистых неизвестные ранее твари объявились. Сколь ревнивы были браннеры к пересекающим пределы их владений. Ведь охота на нечисть издавна привилегией браннеров и их гоардов считается. И хоть опасна та охота, но прибыльна весьма, ибо полновесным золотом платят Маги и алхимики за останки врагов человеческих. Но даже эти гордецы открыли свои пределы для всех – всех! – желающих поохотиться. Мало того, платят золотом – и щедро! – всем желающим в их гоарды вступить.

Брови Тиваса сошлись над переносицей.

– В Кородамском ущелье появились орды каких-то песьеголовцев, что на поселян набеги учинять вздумали. Лорд земель тех, на тварей сиих охоту учинил, побил многих, но и потери понес изрядные. В земле Шарм’Ат орду такую видели, но, по словам воинов Зеленой Лиги, некие проезжающие орду ту начисто выбили. За пределом Земли Кардо’Ат, в баронстве вольном, не коронном, тоже твари неведомые объявились. С торсом человека, но четырехрукие и с телом коня. Преогромные и нравом ярые. Гоард барона разметали и уничтожили, и быть бы разоренной той земле, если бы не задели они вагига, в краях тех обитающего. Он предел бесчинствам их и положил. А тварей тех насчитывалось двенадцать, а в гоарде барона под двести воинов было...

– И? – еще больше нахмурился Тивас.

Рассказчик расстроенно махнул рукой.

– Пришли к твоему, – тут он запнулся, – преемнику, а тот и сказал, что Орден Стражных Магов для того и создан, чтобы нечисть всякую в руке держал, и на мелочи такие времени у него нет. А Император к словам нашим слух свой не склоняет. А по слухам, эти, с торсом конским, тела павших как дичину едят. И, – тут он лукаво глянул на Тиваса, – похоже, улаганам эти твари знакомы. Как услышали о них, спокойствие свое утеряли. Хотя воины отважные.

Такая вот общественно-политическая ситуация.

– Да, – сказал Тивас. Помолчал. Добавил: – Дела.

– И еще! – вскинулся Бираг. – Те из магов, кто, вольномыслие прежнее помня, несогласие высказывают, исчезают на какое-то время. А потом появляются, но другие... – не находя слов, прищелкнул пальцами, – чужие, холодные. Как твой... – опять легкая заминка, – преемник.

– Как много магов твоего Ордена прежнее вольномыслие помнят, – вперил взгляд в глаза Бирага Тивас.

– Ты обижаешь нас, Великий, мы верны тебе. В моем Ордене нет вольнодумцев. Не из Ахуров мы вышли. Умению в поле учились. А в поле лишнее слово жизни стоит. В нашем-то умении и палец в деле лишний раз не разогнешь. – Совсем по-волчьи ощерился.

– Я верю тебе, – прозвучало в ответ.

– Дозволено ли будет спросить, а на чем та вера стоит? – счел я возможным вмешаться.

Улыбнулись оба. Оскаленно.