Оксана Панкеева - Распутья. Добрые соседи

Ольга печально кивнула, в который уж раз понимая, что попалась с потрохами и что играть в недомолвки с его величеством — задача не для таких наивных дур, как уважаемая маэстрина.

— В таком случае что мешает тебе рассказать мне твой сон подробно? Более того, что мешало тебе сделать это раньше?

— Вы бы опять наворотили чего-нибудь, пытаясь поспорить с судьбой, как в тот раз. А все, что делается в этих снах, завязано на меня. Только на меня и мои поступки. Да и рассказывать там нечего. Я ведь не видела саму… само… в общем, что произошло, я не видела. Мне просто об этом сказали. Ну и тот полнейший конец света, который вокруг этого известия творился. А там… то есть тогда…

— На месте действия тебя не было, — подсказал король. — Позволь уточнить, именно по этой причине ты просила взять тебя с собой, когда я упомянул о возвращении в Даэн-Рисс?

Ольга только кивнула, на этот раз оттого, что из-за подступивших слез не могла выговорить ни слова.

— Так вот почему тебя так огорчил мой отказ, хотя я в высшей степени разумно объяснил тебе его причины? Ты надеялась, что, присутствуя там, сможешь что-то изменить? Каким же образом, позволь полюбопытствовать? Надеюсь, в твои намерения не входило опозорить меня навеки, заслонив собой, или что-то столь же бессмысленное и рискованное?

— Я не зна-аю… — протяжно шмыгнула носом Ольга. — Но после этого хотя бы сам сон должен был измениться! Тогда я бы увидела, что там конкретно будет, и могла бы уже думать, что можно сделать!

— Тогда я обещаю, что обязательно возьму тебя с собой.

Правда, придется взять и Кантора, иначе, боюсь, меня убьют намного раньше и прямо здесь…

— Вы же сумеете объяснить ему все, правда? — всхлипнула Ольга. — Так, как вы умеете? Потому что если я скажу ему правду, он упрется и нипочем не согласится… А врать ему бесполезно, почует. Да и не хочу я ему врать.

— Не плачь, прошу тебя. Все будет хорошо. Конечно же я объясню все Кантору, но прежде нам надо выяснить, что именно мы собираемся предпринять. У нас есть на это одиннадцать дней. Пока же давай договоримся, что свои сны ты будешь просматривать внимательно и сообщать их содержание мне сразу, как только проснешься.

Ольга согласно кивнула, ладонью размазывая по щекам слезы.

— Вот и замечательно. Носового платка у тебя, как всегда, нет? Приятно видеть хоть что-то незыблемое, когда мир вокруг рушится. Возьми мой.

Свадьба получилась скромной и непритязательной. Основную ее часть заняла религиозная церемония, которую жених честно выстоял с серьезным выражением лица, затем гости быстро и официально выпили по бокалу вина и, проводив поздравлениями и пожеланиями исчезающих в телепорте новобрачных, расползлись группами по двору.

Первыми испарились Мафей с Сашей, которые только и ждали окончания официальной части, чтобы без помех поболтать. Доктор Рельмо проводил их загадочной улыбкой и направился в дом вместе с его величеством и Виктором. Амарго с семейством тоже скрылись из виду, и по суровым лицам супругов можно было предположить, что юного алхимика с множеством имен ждет серьезный и неприятный разговор о подобающем поведении. Кантор хотел было увести Ольгу и поговорить наедине — вдруг она знает, зачем Шеллару понадобилось тащить их обоих с собой в Даэн-Рисс, где наверняка будет опасно? — но не успел. Ольга чуть ли не бегом ринулась к Кире, и обе дамы удалились в сад, шепотом о чем-то переговариваясь. Наверное, опять все о тех же предстоящих родах, которых Ольга боялась больше, чем подозрительной королевской авантюры. И если он правильно догадался, то присутствие мужа при этой беседе будет неуместным.

Вернулся Орландо, отчитался, что новобрачные доставлены благополучно, и снова исчез в телепорте — на этот раз с Элмаром, Азиль и священником, который тоскливо оглядывался на всеми покинутый столик с напитками.

Принцесса Тина, по обыкновению погруженная в себя, побрела куда-то прочь, словно лунатик. Александр дернулся было за ней, но к нему подскочил папа, придержал за рукав и принялся что-то вполголоса объяснять. Кантор заинтересованно навострил уши, но ничего не расслышал и неторопливым шагом двинулся в их сторону. Уж очень любопытно стало, что такого важного обнаружил папа, чего он сам не разглядел.

— Вы это серьезно?! — громко воскликнул Александр, и на лице его отразилось изумление, граничащее с мистическим ужасом.

Окончательно заинтригованный Кантор прибавил шагу, уже не притворяясь «просто гуляющим», а целенаправленно двигаясь к ним с намерением поздороваться и присоединиться к разговору. Его сразу же заметили и разговор прервали — вернее, папа отвлекся и не ответил на вопрос. То ли не хотел продолжать при Канторе, то ли специально ждал, чтобы не повторять по два раза.

— Вы действительно считаете, что он не воображаемый? — настойчиво повторил Александр.

— Да, — серьезно кивнул папа и повернулся к Кантору. — Ты знаешь, что подслушивать нехорошо?

— Я не подслушивал! — оскорбился тот. — Я увидел и понял, о чем речь. А поскольку меня его величество тоже привлекал… к тому же делу; я решил, что ты поделишься со мной открытием. Как наставник с учеником, как старший коллега с младшим… Мы же все-таки коллеги в каком-то смысле.

Папа печально усмехнулся.

— Только не в этом, сынок. Некромантия — не тот раздел магии, где мы могли бы считаться коллегами.

Теперь изумился и Кантор.

— А некромантия тут при чем? Разве вы говорили не о… — Он невольно умолк и лишь указал взглядом направление, в котором удалилась принцесса Тина.

— Да, о тетушке, — согласно кивнул Александр. — Мэтр Максимильяно считает, что дядюшка в самом деле с ней говорит.

Кантор вопросительно уставился на отца.

— Да, я так сказал, — раздраженно подтвердил тот. — Но это предположение, которое еще надо проверить. Если ваше величество согласится мне помочь…

— Я? — еще сильнее удивился король Эгины.

— Вы ведь с вашим дядюшкой кровные родственники, верно?

— А вам нужна кровь? — уточнил Александр с полной готовностью отлить сколько потребуется.

— Нет, просто ваше присутствие. Кровью нас снабдит обыкновенная домашняя курица, которая, надеюсь, найдется на кухне и которую нам сейчас принесет младший коллега.

Кантор пару мгновений поколебался — не послать ли папу подальше за такую наглость? — но любопытство победило, и он молча отправился за жертвой.

Беседка в дальнем углу двора поразительно напоминала ту самую верхушку дворцовой башни, на которой они прощались весной. Только вместо откормленных степенных голубей по перилам шустро прыгали стремительные нахальные воробьи, а вместо неба их окружали разросшиеся кусты орешника.