Мэгги Фьюри - Пламенеющий Меч

Незаметно для себя Гринц снова заснул и увидел тот же сон. Тот да не тот. Снова перед ним возникли убийцы с мечами, но теперь Гринц был уже не один. Рядом с ним стоял огромный белый пес, в которого превратился его щенок. С рычанием он бросился на стражников, обнажив свои огромные клыки, каждый величиной с меч. С воплями ужаса стражники начали разбегаться…

Гринц снова проснулся все в той же старой тесной бочке, а огромный белый пес опять стал маленьким, беспомощным щенком. Но ведь он не всегда будет маленьким, подумал обрадованный мальчишка. Если его кормить и хорошо за ним ухаживать, он вырастет таким же большим, как его мать, и будет защищать уже самого Гринца! Он будет драться лучше любого из этих гадов стражников.

Гринц даже подпрыгнул, ударившись головой о край бочки, но не обратил на это никакого внимания. Наконец-то, вот оно! Погладив щенка, Гринц сказал ему:

— Угадай, что я придумал? Я назову тебя Воином!

Гринц заснул, улыбаясь. Он знал, что теперь он не одинок. У него есть собака, и она будет его другом и защитником.

Белые стены Академии, освещенные лунным светом, возвышались на мысе, в стороне от некогда прекрасного города.

Казалось, в этом свете есть что-то зловещее. Если смотреть на Академию из города, то обиталище магов выглядело по-прежнему — величественная твердыня (не считая, конечно, разрушенного, Купола Погоды). Изнутри же все было иначе.

Так, по крайней мере, думал Миафан, прохаживаясь по внутреннему дворику Академии. Или все зависит лишь от точки зрения? Верховный Маг по-прежнему быстро утомлялся после долгого пребывания в чужом теле, не говоря уж о тех неимоверных усилиях, которых ему стоило вырваться из умирающего тела Харина и вернуться в свое собственное. Миафан присел отдохнуть на каменный цоколь большого фонтана, когда-то — самого красивого, а ныне — давно бездействующего. Миафан рассмеялся горьким смехом. Воистину, подходящий трон! Наконец-то он добился своего: получил, как и хотел, абсолютную власть над смертными в Нексисе. Но какой же пустой и никчемной оказалась его победа, похожая чем-то на эти развалины некогда величественного Купола Погоды.

А ведь когда-то здесь в Академии, было так прекрасно. Эти здания были полны жизни, а маги занимались своими изысканиями, стремясь усовершенствовать свой дар и обратить его на пользу миру. Под неусыпным надзором Элевина суетились слуги, готовили, убирали, чинили одежду, наводили повсюду чистоту и порядок… В те дни каждый чувствовал осмысленность своего дела и гордился им. Это была не гордыня одного властолюбивого мага, но общая гордость людей, делающих каждый свое, но одинаково нужное дело. Все они были объединены духом сотрудничества, общими стремлениями и надеждами, и Академия жила полной жизнью. Не он ли, Миафан, маг, собственными руками разрушил этот дом, которым теперь единолично управлял? Он сам себе напоминал человека, который протянул руку, чтобы схватить радугу, но ощутил на ладони лишь дождевую воду, утекающую сквозь пальцы.

Миафан обвел двор Академии тяжелым взглядом своих глаз-самоцветов. Белокаменные стены давно уже потрескались, а кое-где покрылись мхом и плесенью. Оранжерея погибла вместе с Куполом Погоды, и в трещинах между каменными плитами росли сорняки. Окна Главного зала были грязными, а черепичная крыша библиотеки начала разрушаться и протекать, создавая угрозу для хранящихся там бесценных фолиантов.

Мафиан вздрогнул.

— Я же не хотел этого, — прошептал он, но в следующее мгновение его лицо вновь стало каменным. Он слишком многим пожертвовал ради власти и теперь должен был удержать ее любой ценой. Однако, не желая больше видеть царившего здесь запустения, он встал, надвинул капюшон на глаза и углубился в сад, служивший ему убежищем.

Элизеф, наблюдавшая за Верховным Магом, сгорбленным подобно старцу, улыбнулась змеиной улыбкой. Наконец-то власть Миафана начала слабеть! Скоро придет ее черед, и она сможет воплотить кое-какие из собственных замыслов. Когда Владыка скрылся в саду, она вернулась в свои покои и достала волшебный кристалл. С ослабевшим Миафаном, считала Элизеф, будет легче иметь дело, но главной заботой колдуньи по-прежнему оставалась Ориэлла, и прежде всего надо было выяснить, чего от нее можно ожидать.

Элизеф в размышлении остановилась посреди комнаты, держа кристалл на ладони. С непривычки ей будет очень трудно сосредоточить свои силы, чтобы в одиночку шпионить за Ориэллой, не говоря уж о том, что в любую минуту может вмешаться этот Анвар, К тому же тут речь идет о собственной безопасности: Элизеф хорошо помнила, как Миафан, следивший за Ориэллой с помощью волшебного кристалла, лишился глаз, когда волшебница нанесла ответный удар.

— Мне нужно увеличить свое могущество, — пробормотала Элизеф. — Я должна быть достаточно сильной, чтобы нанести удар Ориэлле, а после этого защитить себя. — Она злорадно улыбнулась. — Неплохо все-таки, что источник волшебной силы есть прямо здесь, в Башне магов. — И колдунья отправилась наверх, туда, где томился в плену Ваннор.

Глава 4. ПЕПЕЛИЩЕ

— Безнадежное это дело, — проворчал Янис. — Пожалуй, нам не найти уже Ваннора. — Он отхлебнул пива из кружки и сплюнул. — О боги, эту дрянь, похоже, принесли сюда прямо из отхожего места!

— С них станется. Сейчас в городе так туго со жратвой, что меня бы это не удивило. — Тарнал был рад поводу уйти от скользкой темы. Последнее время молодого контрабандиста весьма беспокоили заявления Яниса, что их поиски безнадежны. Едва ли командир знал о его теплых чувствах к Занне, но сам Тарнал считал себя не вправе вернуться домой, не найдя девушку. Тяжело вздохнув, он с отвращением оглядел Зал Невидимого Единорога. Дыра, каких поискать. Грязная солома на полу воняла, некогда белые стены покрылись грязью и копотью, и к тому же Тарнал разглядел на них какие-то пятна, подозрительно похожие на кровь…

— Когда Паррик был у нас в Вайвернесс, — продолжал Тарнал, — он говорил, что это — его любимый кабачок. — Хорошо, что он не видит его сейчас.

— Тише ты, болван! — Янис подозрительно посмотрел по сторонам, но их могли услышать лишь несколько довольно пьяных посетителей. — Нечего упоминать здесь такие имена! Кругом полно поганых наемников, которым платит сам знаешь кто, а ты тут орешь… Тарнал покраснел от стыда.

— Ну, ты же сам меня сюда завел. Я же говорил, что дурацкая затея. И ты сам назвал имя Ва…

— Ты замолчишь?

— Но ты же сам…

— Да, верно, я был не прав, — поспешно заметил Янис. Тарнал обратил внимание, что некоторые из пьяниц смотрят на них, и невольно поежился.

— Пошли отсюда. Как хочешь, Янис, а это была дурацкая затея.