Елена Саринова - Дневник беременной или Лучшее средство никого не убить

- Ух, ты... Рано вы управились, - все же, спешился он.

- Ну, так, помогал же.

- Кто?

- Бог.

- А-а, - вздернул подбородок отец Зоил. - А я...

- Что?

- С утра на кедровой вырубке был, - неожиданно огласил он.

- Зачем? - растерялась Стэнка.

- Договаривался насчет стволов на новые скамьи в храм. А теперь... назад... Вы ведь тоже?

- Куда? - ну и разговорчик у них.

- Думаю, домой. К себе домой. И нам по дороге. Пошли?

- А-а... Пошли-те, - и перекинула, наконец, косу на плечо. - Только... Стрекоза! - новый треск в малиннике. Стэнка набрала воздуха в грудь. - Стрекоза, шлён... А ну, вылазь оттуда! Мы уходим!

- Ме-э-э! М-м-м, - показалась из колючих зарослей рогатая морда. - Ме-э-э!

- Догонит, - с прищуром глядя на козу, уверила девушка Святого отца. - Так вы идете?

- Идем...

И они пошли... молча. Нет, а какие темы им обсуждать? О чем беседуют земля и небо? Пожар и дождь? Кадило и горшок с отваром? Описывают друг другу свою важность? Тычут в недостатки? Да Стэнка сроду со священниками не имела дел. Она смотреть то на них лишний раз...

- А я, знаете, косить не умею.

- Что?! - от неожиданности опешила она. - Кх-ху...Что вы не умеете?

- Косить, - смутившись от такого "всплеска", дернул плечом отец Зоил. - И хочу научиться.

- А-а. Так, это - просто. Только вам своя коса нужна.

- Почему? - удивился он.

- По размеру. У каждого она - по размеру. Высота там и обхват. Да и много всего.

- Понятно, - кивнул Святой отец. - А из клевера варенье варят?

- Из чего? Из клевера?

- Что, глупость сказал? - остановился он.

- Не-ет, - воззрилась Стэнка на отца Зоила снизу вверх. - Не глупость... Варят. Из цветов клевера и одуванчика. А еще в суп добавляют, в квас и жаркое. Да много куда. Клевер, он - дюже полезный, - и снова двинула по дороге.

- Да вы что? - присоединился к ней удивленный священник.

- Ага. Только, не луговой. Его я не собираю. Для таких дел нужен лесной клевер. И брать его надо сухим, желательно, в солнечный день.

- А еще из чего вы варенье варите?

- Варенье?.. Из земляники, из малины, из...

- Из малины? Из той, что на лугу?

- Нет. Там она - сухая, невкусная.

- Как раз для вашей козы Стрекозы, - с улыбкой обернулся к той отец Зоил.

Коза, увидев явное внимание, вновь недовольно заорала.

- А вы и по козам специалист? - оторвала от нее взгляд Стэнка.

- Почему "и по козам"? - потер рукой лоб священник.

- Ну, так, - скривилась девушка, - кроме "заблудших овец".

Мужчина внимательно глянул ей в глаза. Потом ответил:

- Я мало в чем "специалист". Особенно, в деревенской жизни. Теперь приходится учиться.

- Ну, с такими-то помощниками, как у нас, - уверила его травница. И оба, вдруг, рассмеялись. Тоже, глядя друг другу в глаза.

- А вы...

- Пришла уже. Вот мой дом.

Отец Зоил поднял от девушки "небесный" взгляд:

- Хороший... И место - хорошее. Тихое и светлое.

- Какое оно?

- Благословите, отец Зоил!

- Благословите, Святой отец! - и как Стэнка могла позабыть?!

Запыхавшаяся Марыля со своей младшей сестрой, едва на колени перед священником не упали. Если б не Стэнка, и собственные косы на плечах, точно рухнули б в траву. Зато и ей вниманье перепало: так обе глянули - верный съурок. Однако Святой отец расплылся им в самой своей душевной улыбке:

- Бог благословит, - и осенив обеих знаменьем, приложил руку к русым макушкам.

Девы, одна румянее другой, воссияли лишними солнцами в небе:

- Отец Зоил, простите смиренно, я к вам сегодня на исповедь приду.

- Похвальное решение, сестра Марыля.

Ох, ну, конечно. Стэнка, прямо в красках представила ту "исповедь": "Зевнула не прикрывшись", "Три раза - "Отче Наш". И рот себе зашейте" - это от себя уже в добавку.

- А я - завтра, отец Зоил.

- И то - похвальное решенье, - важно кивнули второй деве.

- Ме-э-э.

- Ох, извините, это - не к вам, Святой отец, - распахнула Стэнка дверь в заборе. - Стрекоза, заходи. И мне тоже пора.

- До свиданья, Стэнка!

- Да мы и не здоровались, Марыля.

- А вы, отец Зоил, в храм? Так нам - по пути с вами.

- И у меня еще вопрос есть по Святому писанию.

- Сестра Стэнка?

Ба-бах дверью:

- Артисты. Все трое - чистые артисты, - плюнула и припустила по двору за нервно дергающимся козьим хвостом...

Ни злости, ни обиды у нее на отца Зоила не было. А зачем Стэнке эта канитель? Просто, лишний раз убедилась в правоте своих, упроченных слезами и да, тогда еще обидами, законов жизни: "не доверяй", "не раскисай", "не жалуйся" и "не надейся ни на кого кроме себя".

- Солена, ты мне подруга? Подруга. Тогда молчи.

- Да уж молчу, - сложила та руки на коленях. Потом не удержалась. - Я ж за тебя тревожусь.

- О-о, - закатила к потолку глаза Стэнка. - О чем на этот раз? Лечу исправно. В дела деревенские не лезу.

- Вот в том и смысл. Ты знаешь, что староста деньги собирал на выкуп колокола? Не знаешь. А потому что он в твой дом не пошел.

- Кто? - хмыкнула Стэнка. - Колокол?

- Староста, - гневно буркнула подруга. - Потому как ведает: не дашь.

- Так в чем моя вина то? Он не пошел.

- А ты б дала? - сузила глаза Солена.

Стэнка свои отвела в садик за окном. Подумала...

- Нет. Пусть его выкупает тот, кто отца Тита к нам привез. Это по его, старосты, попустительству он колокол в Луговинах заложил. Срам на все княжество. А нам теперь - выкупать? - в сердцах подскочила с лавки Стэнка. - Да надо было еще пять годин взад то сделать. И, насколько я помню, деньги с нас два раза уж собирали на этот самый церковный колокол. И староста и отец Крисп потом. Сбрасывались всеми Стожками... И сколько надо теперь?

- Ну, так, - замялась в ответ подружка. - Тыщу...

- Тыщу?!

- Тыщу двести леев.

- Ого! Как дойная корова!.. Та-ак... У нас в деревне сто дворов.

- Сто восемь.

- Добро. Сто восемь. И сколько брали со двора?

- По десять леев.

- По десять? Да все одно, не хватит. А остальные? Староста добавит?

- Наверно, - вздохнула та. - Хотя он сам поиздержался. Говорит, из своего кармана к празднику Стожки готовил.

- Солена, так и на праздник тоже сбрасывались.

- О-о, - не выдержала девушка. - Да я то знаю. И что? Ведь колокол же? Он - наш "голос".

- Ага, еще два "голоса" висят, - зло уточнила Стэнка. - На колокольне по краям балки... В общем, правильно он сделал, что не пришел ко мне.

- Вот-вот.

- И-и помолчи... Чай еще будешь? С ватрушками? - Солена, вздохнув, кивком дала согласье. Стэнка подхватила пустые кружки со стола. - И расскажи мне про эту... "жизнь вашу деревенскую". Мы ведь седмицу не видались. С самого Дня Петра и Павла. И, кстати, почему? - выглянула из-за занавески. Подружка, вдруг, замялась. - Ну-у?