Олаф Бьорн Локнит - Карающая длань

– Трусы! – презрительно скривился варвар. – Если бы подобное случилось в Киммерии…

– Если бы да кабы, – казалось, десятнику стало обидно за собственную страну. – С каждым разом, – задумчиво продолжал он, водя пальцем по пергаменту, – нападения происходят все дальше и дальше от границы…

В казарму с грохотом влетел молодой солдат, и, чуть отдышавшись, крикнул:

– Где капитан? Капитана срочно к королю!

– Что такое? – капитан гвардии вышел из своей комнатушки, на ходу застегивая пряжки на кирасе.

– Погиб еще один караван! – с ужасом выдохнул солдат.

– На полночь от дворца? – быстро спросил Конан и пристально взглянул на принесшего дурную весть юнца.

– Да… А как ты догадался? – удивился парень, с уважением поглядывая на поднявшегося из-за стола огромного киммерийца

– Я с детства догадливый, – ухмыльнулся варвар. – Потому и прожил так долго.

– Пошли, – коротко бросил капитан, поправляя меч. – Ты вроде как должен меня проводить?

– Да-да, конечно, – засуетился юнец, покосился в последний раз на черногривого великана и, тихонько вздохнув – видимо, от зависти – вышел вслед за командиром.

Конан повернулся к Эрхарду:

– Где проходят главные караванные пути?

– К столице сходятся четыре хорошо проторенных тракта: из Нумалии, по которому пришел ваш караван; из Бритунийской Пайрогии – этот ведет с восхода; из Гандерланда – но из-за распрей в кланах в последнее время дорога пришла в запустение – и из Гипербореи, – четко отозвался десятник, водя для наглядности по карте. – На полдень от скалы под названием «Врата черепа» Гиперборейский и Бритунийский тракты сходятся лиги на четыре. Там еще проходит редко используемая дорога на Киммерию… А зачем тебе все это понадобилось? – он поднял голову от карты и озадаченно взглянул на варвара.

Словно не замечая его вопроса, Конан начал рассуждать вслух, уперевшись взглядом в точку, обозначавшую Врата черепа:

– Так. Первый удар нанесен на полуденном тракте. Далее, через пару дней – Гиперборейская дорога. Третий и последний, если судить по повадкам оборотней, будет нанесен либо на перекресток, либо выше него, ближе к Вратам.

– С чего это ты так решил? – подозрительно осведомился Эрхард.

Конан ошарашенно уставился на него – мол, как можно не понимать таких простых вещей?

– Кром! Да это же проще, чем срезать кошелек у в стельку пьяного! Смотри – сначала идут нападения на полуденные деревни, затем начинается продвижение на полночь, до Грааскаля. Потом в течении луны – перерыв и все повторяется, только дальше от границы. Они убедились, что вам нечего им противопоставить и теперь обрушиваются на караваны. Когда пойдет следующий обоз в Гиперборею или оттуда? Или в полуночную Бритунию?

Эрхард взглянул на карту так, будто увидел ее первый раз в жизни, охнул и схватился за голову:

– Похоже, я окончательно пропил свои мозги! Насчет караванов лучше спросить у здешнего торгового воротилы… А, отродье Нергала! – он от души выругался и треснул кулаком по столу так, что затрещали доски, а сидевшие поблизости солдаты аж подпрыгнули от удивления. – Ты ж ему вчера в кувшин отлил, скотина!

На лице киммерийца не появилось и тени улыбки.

– Значит, к нему пойдешь ты, – холодно отчеканил он. – И выспросишь все о приходящих и уходящих караванах. А я пока познакомлюсь с твоим десятком и еще карту посмотрю – вдруг в голову что полезное придет…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,

в которой Конан принимает командование и узнает нечто новенькое об оборотнях и мечах

– Ладно, – согласно кивнул головой десятник, оглянулся по сторонам и, заметив светловолосого крепыша, гаркнул во всю глотку: – Эртель! Поди сюда! Да шевели, шевели мослами…

Кода парень с кислым видом подошел к столу, Эрхард хлопнул его по спине и, смеясь, представил:

– Это мой заместитель и заодно двоюродный племянник, хотя дядю, засранец, ни во что не ставит!

Племянник закивал головой и страдальчески закатил глаза, явно пытаясь показать, что сам многократно слышал уже все эти сказки, а всем прочим не стоит обращать на них внимания. После чего со словами: «Ладно, ладно, дядя, иди по своим делам, – довольно неприязненно подтолкнул десятника, заявив:

– Я сам вполне справлюсь.

Эрхард укоризненно посмотрел на младшего родича, и, после краткого размышления, отвесил ему подзатыльник:

– Как со старшими по возрасту и званию разговариваешь, сопляк?! Ладно, Конан, я пошел… – он поднялся и направился к выходу из казарм, раздавая по пути пинки не успевшим увернуться солдатам. Эртель скорчил рожу, показал удаляющейся спине неприличный жест, а затем обернулся к варвару:

– У-у, старый козел! Дядя, называется! Пошли, Конан, я тебя познакомлю с нашими! – он ткнул рукой куда-то в угол полутемной казармы.

Они пробирались между нарами, то и дело спотыкаясь о разбросанные вещи и оружие. Киммериец запнулся о поставленное между лежаками копье и только природная ловкость спасла его от неприятного близкого знакомства с отродясь немытым полом. Бурча под нос ругательства, Конан перешагнул через вдрызг пьяного вояку, как бревно валяющегося в проходе, и удивленно остановился. Перед ним прямо на полу углем были проведены две толстые линии, сходящиеся под прямым углом и образующие вместе со стенами большой квадрат. Пол за линиями и перед ними был выскоблен добела и на нем красовались слегка измененные, но очень тщательно выведенные краской немедийские буквы, складывающиеся в грозное предупреждение: «Не переступай – убьем!»

– Это место десятка Эрхарда, – с гордостью произнес Эртель, и, переступив, обернулся, – Ну, и ты заходи…

– А не убьете? – хмыкнул Конан.

Парень критично оглядел возвышавшегося над ним варвара, нахмурился и с напускной серьезностью сказал:

– Не боись, гостей мы почти не обижаем…

Эти слова сопроводил громкий хохот расположившихся на нарах солдат. В этом углу было несколько посветлее – на стенах висела пара масляных ламп, на столе же красовался медный шандал с несколькими свечами – а потому обитателей отдельного угла можно было разглядеть без особого труда. Их было человек восемь. Дав своим отсмеяться, Эртель скомандовал:

– Подъем! Построиться в шеренгу!

Конан слегка удивился той быстроте, с которой было выполнено приказание.

«Больно хорошо вымуштрованы для здешнего борделя,» – подумал он, оглядывая покрытые шрамами физиономии, с любопытством уставившиеся на него. Эртель откашлялся, состроил серьезную мину и торжественно произнес:

– Ребята, знакомьтесь, это Конан. Как всякий варвар, а особенно киммериец, он слегка чокнутый, а потому собирается устроить охоту на оборотней. Согласно его просьбе и личному королевскому приказу мы все с этого дня переходим к Конану в подчинение. Вопросы есть? Нет? Ну и замечательно.