Мэри Херберт - Дочь молнии

Эурус заржал, соглашаясь.

— Боги не допустят этого! — горячо сказала Габрия и вскочила на спину Нэры. — Едем домой.

Две лошади хуннули скакали по дороге бок о бок, спускаясь с гор вниз осмотрительно и осторожно. В сумерки они достигли подножия и повернули на юг, к Хулинин Трелд.

Два дня спустя Габрия и хуннули прибыли в лагерь Хулинина, как раз в тот час, когда рог протрубил, возвещая дозорным занять свои посты на ночь. Габрия миновала Маракор, высокую вершину, открывающую вход в долину, и направилась к встревоженным ее появлением часовым.

Она улыбнулась про себя, увидев, как один из дозорных поскакал в лагерь предупредить лорда Этлона. Нэра спокойной рысью бежала по дорожке, ведущей в лагерь, Эурус следовал за ней. К тому времени, когда два хуннули достигли полей, примыкающих к лагерю, Габрия увидела, что шатер вождей охвачен волнением. Мгновение спустя с холма вниз галопом помчался всадник навстречу ей. Это был Этлон.

Даже на расстоянии Габрия видела, как он разгневан. Лицо его прямо потемнело от ярости. Он остановил лошадь около Нэры.

— Во имя богов, — закричал он, вперив глаза в Габрию, — где ты была?

Испуганная девушка не успела ответить — Эурус выступил вперед и громко заржал.

Этлон уставился на второго хуннули, гнев его немного отступил перед удивлением и смущением.

— Кто это?

«Я — Эурус, брат Борея», — ответил молодой хуннули.

К этому времени охрана и другие воины уже подоспели и окружили лорда. Их лица светились интересом, но приближались они осторожно. Поодаль сгрудились и остальные люди клана, указывая друг другу на Габрию и двух хуннули.

Габрия мельком взглянула на них, чтобы понять, как они настроены, и с облегчением заметила, что лица их не выражали ненависти, лишь смятение. Жрица Амары стояла поодаль, улыбаясь. Она кивнула девушке, здороваясь. Казалось, что Этлон был единственным, кого встревожило появление Габрии. Но сейчас его настроение уже не пугало ее. Вождь был человеком порывистым, и Габрия понимала, что его гнев был делом минуты. Она только спросила его:

— Как ты узнал, что я ушла?

Этлон перевел взгляд с Эуруса на нее.

— Пирс приходил к тебе пять дней назад. Он сказал мне, что тебя нет. Ты не сообщила нам ничего: куда ты отправилась и вообще вернешься ли.

Она улыбнулась:

— Ты мог бы понять, что я обязательно вернусь.

Этлон кивнул, но сдержанно, не желая сдаваться так легко.

— Где ты была?

— Ересь! — раздался внезапный крик. Сквозь толпу пробился Талар и остановился напротив Нэры. — Берегись! Изгнание твое закончилось, но клан не потерпит зла твоих чар!

Нэра угрожающе фыркнула, но жрец, не обратив на это внимания, потряс перед девушкой кулаком.

— Твое присутствие заставляет нас мучиться, твоя грязная ересь приближает нашу гибель. Оставь нас, уйди с миром!

— Талар! — сдержанно сказал вождь.

Нэра, однако, не выдержала. Резко рванувшись к жрецу, она щелкнула зубами в опасной близости от его головы. Толпа охнула, и Талар немедленно подался назад, в его глазах промелькнул испуг.

— Хватит! — скомандовал Этлон.

Талар хотел было что-то сказать, но кобылица угрожающе насторожилась, и он умолк. Свирепо глянув на лошадь и всадницу, жрец отошел к краю толпы.

Девушка не обращала на него внимания. Она погладила шею Нэры и сказала Этлону:

— Лорд, может быть, пойдем в шатер? Хуннули голодны, а я очень устала. Я все объясню тебе, мне нужен лишь отдых и горячий ужин.

Вождь кивнул с искренним облегчением:

— Добро пожаловать домой. — Он обернулся и посмотрел на шатер со странным выражением сожаления. — Кое-кто уже давно ждет твоего возвращения.

— Кто? — спросила Габрия, но Этлон не ответил, направившись к воинам. Габрия соскочила с лошади, отпустив ее, и они вдвоем с Эурусом умчались на пастбище.

Габрия проводила их взглядом. Стоя подле нее, Этлон разглядывал знакомые черты, удивляясь сочетанию нежности, которую выражало ее лицо, и силы.

Толпа понемногу начала расходиться. Люди возвращались в свои шатры. Этлон, Габрия и несколько воинов охраны взобрались на холм, направляясь к шатру вождей.

Сумерки сгущались над долиной. Двери были распахнуты, и Габрия видела, что в шатре горят лампы, а огонь очага уютно освещает зал. Над огнем, на вертеле, жарилось мясо для вождя, его семьи и нескольких воинов, ужинавших с ним. Леди Тунголи и ее прислужницы накрывали столы к ужину.

Габрия тихо сказала:

— Как хорошо дома.

Этлон услышал ее, и тихая радость растопила последние признаки его гнева. Он обнял ее, и так вместе они вошли в зал.

Во время ужина к ним присоединились Пирс, Кантрелл и приземистый человек с красноватым цветом лица. Его Габрия не знала, и никто из присутствующих не потрудился ей его представить.

Сидя на возвышении рядом с Этлоном, Габрия рассказала им обо всем: о своих мечтах, о путешествии в Корин Трелд и о новом могильном холмике. Она ничего не сказала о происшедшем с ней кризисе, но те, кто знал ее хорошо, заметили спокойную уверенность, которой раньше не было в ней. Девушка принялась рассказывать о Колесе и встрече с хуннули, и слушатели, заинтересованные, не проронили ни слова, пока она говорила о черных лошадях и об их Короле. Лишь когда она повторила опасения Короля насчет Бранта, незнакомец, сидящий с ними, заговорил:

— Лорд Этлон, я…

Вождь махнул рукой:

— Подождите минутку, Хан'ди.

Затем он повернулся к Габрии:

— Ты так и не объяснила нам, почему у тебя теперь два хуннули.

Габрия помедлила с ответом, глотнув вина.

— Его послал Король.

— Почему?

— Он думает, тебе нужен конь, соответствующий твоему положению.

Этлон поднял глаза к потолку, его лицо стало непроницаемым.

— У меня хорошая лошадь. Хорошая даже для вождя.

Воины вокруг изумленно посмотрели на него. Многие из них согласны были бы с помощью мечей завоевать право владеть хуннули, но Габрия глянула в лицо Этлону и поняла непреклонность его отказа. Она вновь принялась потягивать вино, давая страстям утихнуть. Совет Короля был мудр: пусть Этлон и Эурус сами станут друзьями.

Этлон, со своей стороны, не желая нарушать молчания и продолжать начатый разговор. Так же молча он подлил еще вина в свою чашу и передал серебряный кувшин незнакомцу.

— Хан'ди Кадоа, теперь вы знаете, почему мы так и не смогли найти леди Габрию, — сказал Этлон с кривой усмешкой. — Ну, а теперь можете объяснить, зачем вы здесь.

Только теперь, когда незнакомец встал из-за стола и поклонился ей, Габрия смогла рассмотреть его как следует. Ей показалось, что ему уже под пятьдесят: его коротко остриженные волосы были уже посеребрены сединой, а лоб и углы рта прорезали глубокие морщины. Одет он был просто: леггинсы и рубашка длиной до колен, но на указательном пальце сверкал массивный золотой перстень. Он встретился взглядом с Габрией, и девушка поняла, что человек, стоящий перед ней, далеко не глуп.