Виталий Горелкин - Рождение Темного

Интересно, а что будет, если повторить найденное плетение? Уж очень любопытна реакция «шлема ужаса» – если татуировка выпила из Снурвальда почти всю энергию, то почему я не почувствовал ни малейшей опасности? Может созданная мной область тьмы является своеобразной защитой? Ведь если бы я не изменил заклинание, то оказался бы в самом центре полога, и тогда наемник точно не сумел бы до меня дойти. Нет, повременю с этим экспериментом, уж слишком он получился энергозатратным, а мне в ближайшее время предстоит временно поработать огнеметом.

Стоп, а почему здесь обязательно должен быть какой-нибудь бонус усиления? Я что – вышел на новый уровень? Это не компьютерная эрпэгэшка: в жизни по завершению квеста не бывает левел апа, хорошо если просто останешься в живых. Пора заканчивать с прежними представлениями о магии и сосредоточится на текущих проблемах. А то «полог Тьмы», «прошедший посвящение силой»… Может тот маг из рукописи Хардена был обычным негром, а я уж понапридумывал себе разного. Сколько раз в земной истории аборигены принимали европейцев за посланников богов? Да не счесть тому примеров. Так почему не быть обратному? Какой-нибудь самородок вылез из местного аналога Африки и навел шороху среди «просвещенных» белых людей.

Все, хватит. Для решения этой задачи у меня просто нет исходных данных. Я вообще ничего не знаю про эти клятые силы.

Меня словно кто-то ударил под локоть, мысль сделала неожиданный кульбит, и я вспомнил прежние рассказы жреца о Свете и Тьме. И о моих глазах.

Черт! Я сплюнул на искрящийся под полуденным солнцем снег и сжал от злости зубы. Харден, идущий справа от меня, изобразил на лице искреннее удивление, моментально превратившее жреца, всего мгновение назад наслаждающегося причастностью к нашей общей тайне, в несправедливо обиженного ребенка. Послушник сбился с шагу и остановился. А не надо так широко шагать, сам подставил сапог под мой плевок.

От гнева я не успел проконтролировать эмоции. Харден, посмотрев на меня, подавил в горле возмущенный возглас и отшатнулся назад. Что, чуешь, тварь, за собой вину? Совсем ты заврался, божий человечек.

Тише, тише. Я закрыл глаза и попробовал успокоить себя размеренным дыханием. Нельзя выдавать себя, так у меня будет больше шансов вырваться из-под опеки.

Я посмотрел на Хардена, попытался изобразить на лице извинение и неопределенно помахал рукой. Жрец несмело улыбнулся и кивком дал понять, что мои извинения приняты. Это хорошо, хорошо, что он не стал со мной разговаривать. Иначе догадался бы по моему голосу, что я не собираюсь просить прощения у этого ублюдка.

Нет, но какое искреннее удивление! Будто я впервые соприкоснулся с Тьмой. А кто мне объяснял причину тьмы в моих глазах?

Неожиданно сильно захотелось дать выход свой агрессии. Может сделать его лицо симметричным?

Я прищурил глаз, примеряясь к левой щеке Хардена, но все мои воинственные планы сбил Онир.

– Вадим, ты примерно помнишь, какого размера были привидевшиеся тебе в буране огоньки?

Голос Онира немного развеял пелену гнева, толкающую меня на необратимые поступки.

Что это я? Собрался драться с Харденом? Да стоит мне пропустить только один его удар, и драка закончена. Либо нокдауном, либо его смертью, ведь могу не удержаться и кинуть в него плетение. Причем любое, мирных заклинаний я пока не знаю.

– Помню, Онир. Сейчас попробую посмотреть, – я сразу понял идею гнома. – Только учти, будет большая погрешность, У Толмена, хоть он и не был настоящим магом, источник светился ярче.

Я подмигнул растерянному Хардену и вызвал магическое зрение. Жрец судорожно вдохнул морозный воздух и схватился за грудь. Все правильно Харден, все правильно. Бонус у меня уже давно есть, вот только получил я его очень давно и новое заклинание тут совсем не причем.

И не надо мне объяснять про все эти немыслимые совпадения. Сначала кольцо и тьма в глазах, потом портал в этот мир, храм Темного бога, а теперь еще и вызов Тьмы. Слишком много тьмы вокруг, это не случайно.

Спасибо, конечно, что не дали загнуться на всем этом пути, но манипулировать собой не позволю!

Ах, да! Я еще забыл про черный кинжал! Где ты его прячешь? Уж не хочешь ли ты всучить его обратно?

Окинув истинным зрением Хардена, я сразу увидел исходящую от артефакта серую ауру. Так и знал, что жрец повсюду таскает его с собой за пазухой. Дурак! Эта штука уже добралась до его головы, скоро Харден сам весь посереет. Стоп. А ведь раньше от кинжала не исходило никакой ауры! Неужели Древний не просто так меня просил держать кинжал у себя?

Я внимательно посмотрел в глаза жреца, доверчивые как дворового пса, протянул вперед руку и требовательно произнес:

– Отдай его мне. Немедленно!

– Все, Ровен, хватит, а то оно скоро пойдет обратно, – Снурвальд решительно отодвинул от себя кружку с лекарством и схватил другую, наполненную чистой водой. – Этот запах теперь будет преследовать меня всю жизнь.

Старик по-отечески улыбнулся, наблюдая, как с лица наемника постепенно исчезает болезненная бледность, и ответил:

– А больше и нет. Я использовал все запасы Толмена на тебя и Вадима. Оставил только один образец, хочется потом, как выберемся к людям, узнать название этой полезной травки.

От такого заявления лекаря-самоучки Снурвальд поперхнулся водой и зашелся в долгом кашле.

– Так ты не знаешь, чем нас потчевал?

– Ага, – согласился Ровен. – А что тут такого?

– А вдруг это оказался бы яд?

– Нет, там было четко написано – «лучшее лекарство из всех мне известных».

– Кем написано? – Снурвальд недоверчиво покосился на приятеля.

– Как кем? – удивился непонятливости наемника Ровен. – Конечно Толменом! Кто же еще будет подписывать его травки.

– Подожди, – медленно произнес северянин. – Ты сделал лекарства из его трав? Человека, который мог нас отравить в любой момент и который скорее всего натравил на нас один из Диких отрядов?

– Ну да. Какой смысл Толмену врать самому себе?

От его слов Снурвальд громко рассмеялся и ударил от избытка чувств ладонью по столу. Ровен тоже улыбнулся, похоже, к его другу возвращалось не только здоровье, но и прежний характер. Именно таким привык его видеть пожилой купец – веселым, порой едким, но никогда не унывающим варваром.

От чистого смеха Снурри Ровену становилось легче. В памяти старика были еще свежи воспоминания, как он, с трудом сдерживая предательскую дрожь в руках, готовил целительное зелье. Маг тогда был совсем плох, а северянин настолько истощен, что ему нужен был как минимум десятидневный отдых. Ходоки из них были никакие, а воины еще хуже. И что оставалось делать бывшему купцу, поневоле овладевшему зачатками навыка травника? Только доверится дневнику смотрителя и своей интуиции. А первый глоток лекарства Ровен сделал сам, гному он потом сказал, что снял пробу. Добрый друг поверил отрядному лекарю, списав его крепко зажмуренные глаза на едкую вонь от свежесваренного зелья.