Вадим Проскурин - Эти бессмертные

Он встал в стойку и начал комплекс упражнений. Новое тело было непривычным, но, как ни странно, весьма тренированным. Упражнения на растяжку прошли удивительно легко, Павел не стал тратить на них много времени и перешел к стойкам и ударам. Жаль, здесь нет макиваров, а бить кулаками в стены пока слишком больно — эти пальцы лишены мозолей на костяшках. Ничего, мозоли скоро появятся.

Тело выносливо. Павел провел полную серию ударов и радостно отметил, что дыхание совсем не сбилось. Теперь можно потренироваться в кувырках. Пол жесткий и неровный, но так даже интереснее.

Павел не знал, сколько времени он посвятил упражнениям. Здесь не было часов, и потребности в часах тоже не было. Кому какое дело, сколько прошло времени, если оно не истрачено впустую, а употреблено на полезные дела? Если жить так (а только так и можно жить!), за ходом времени следить незачем, это лишь отвлекает.

В какой-то момент Павел понял, что упражнения пора заканчивать. Не потому, что он слишком устал, а потому, что все хорошо в меру. Мышцы получили должную порцию нагрузок, связки потренировались в растяжках, нервы — в координации. Продолжение тренировки принесет не пользу, а только лишь вред. Не следует перенапрягать организм без нужды.

Павел встал посреди комнаты, воздел руки к низкому потолку, и его душу переполнило странное ощущение. Он понял, что всегда был, есть и будет частью огромной вселенной, эта часть невелика, но совсем не ничтожна, великое складывается из малого, смерти нет, а есть лишь перерождение, путь судьбы темен и извилист, но некоторые его углы путник может спрямить. Павел понял многое и сверх того, но дальнейшее он не мог выразить в словах. Он набрал полную грудь воздуха и запел, громко и торжественно, почти как Брюс Дикинсон:

The timeWill comeFor himTo lay claim his crownAnd thenThe foeYes, they'll be cut downYou'll seeHe'll beThe best that's there beenMessiah supremeTrue leader of menAnd whenThe timeOf judgement's at handDon't fretHe's strongAnd he'll make a standAgainst evil the fire that spreads through the landHe's got the power to make it all end.

Павел не был уверен, что пропел все слова правильно, но главное в этой песне не слова, а чувства, ими вызываемые. Внутренняя сила, перед которой склоняются целые народы, предчувствие великих потрясений, мощный речитатив, набирающий силу медленно, но неотвратимо, торжественный голос певца в конце срывается на крик, и тот, кто слушает песню, верит, что воистину явится тот, о ком сложена песня, и воистину он остановит злое пламя, пожирающее страну. И наступит счастье, и никто не уйдет обиженным.

Душу Павла вновь наполнила неясная музыка. Она родилась внутри, она искала выхода, и выход вскоре нашелся. Павел вскинул сжатый кулак и закричал, подражая Хетфилду:

— Don't tread on me! So don't tread on me!

Несколько секунд Павел провел в молчании, пока внутри его души гитара Хэммета неслышно перекликалась с гитарой Хетфилда, а затем раскрыл рот и провозгласил:

— Liberty or death…

Его песню прервало тихое покашливание. Павел обернулся и увидел, что дверь комнатушки более не заперта на тяжелый засов, а открыта, и на пороге стоит пепельноволосый повелитель.

— А ты не так прост, демон, — сказал он.

4

— Вначале попробуем без магии, — сказал лорд Хортон. — Приготовьтесь… Сражайтесь!

Людвиг пошел вперед скользящим шагом, не отрывая глаз от противника. Сражаться без магии было непривычно, руки сами собой сложились в заклинательный жест, лишь усилием воли Людвиг преодолел соблазн метнуть файрбол. Повелитель знает, что делает, если приказывает сражаться голыми руками, в этом есть какой-то скрытый смысл, который скоро перестанет быть скрытым, и тогда Людвиг поймет, что…

Демон шел навстречу Людвигу обычным прогулочным шагом, даже не пытаясь принять боевую стойку. Они сблизились, Людвиг изготовился к удару, и внезапно в зале стало темно.

— Что случилось?! — воскликнул Людвиг.

И сразу понял, что эти слова он вовсе не выкрикнул, а прошептал, едва слышно и почти неразборчиво. А в следующее мгновение Людвиг осознал, что лежит на полу, а во рту ощущается привкус крови.

Людвиг пошевелился, левая половина головы взорвалась болью. Злобно зашипев, он оперся на локоть и с трудом сел.

— Можешь применить лечащее заклинание, — разрешил лорд Хортон. — Как он тебя, а?

Людвиг сконцентрировал силу и направил ее внутрь себя. Боль отступила. Он поднялся на ноги, пошатываясь.

— Что случилось, повелитель? — спросил он. — Почему исчез свет? Что это за магия?

— Это не магия, — ответил лорд Хортон. — Это удар ногой в подбородок.

Людвиг не поверил своим ушам.

— Вы шутите, повелитель, — сказал он. — Я не был согнут, я стоял выпрямившись. Никто не может ударить противника ногой в голову так, чтобы тот ничего не заметил.

Лорд Хортон улыбался.

— Оказывается, может, — сказал он. — Демон по имени Павел проделал это без труда. Павел, как называется это искусство?

— Ушу, — ответил демон.

Демон выглядел очень странно. Его взгляд быстро перемещался то на поверженного Людвига, то на лорда Хортона. Когда демон смотрел на Людвига, в его взгляде читалась настороженность, когда смотрел на лорда — искреннее обожание, с каким собака смотрит на хозяина.

— Заклинание покорности странно действует на него, повелитель, — сказал Людвиг.

— Я уже заметил, — согласился лорд Хортон. — Странно, но пока стабильно.

— Но это опасно! Его ловкость…

— Превосходит все мыслимые пределы. Однако ловкость сама по себе значит не так уж и много. Ты уже восстановился, Людвиг?

Людвиг прислушался к своему телу. Вроде все нормально.

— Да, повелитель, — сказал он.

— Отлично. Теперь приготовьтесь к бою с применением магии. Сражайтесь!

В этот раз демон ринулся в атаку немедленно. Только что он стоял в расслабленной позе и вот уже летит на Людвига в высоком прыжке. Людвиг не стал сопротивляться рефлексам, его пальцы сложились в сложную фигуру, между ладонями полыхнула вспышка, файрбол вырвался на волю и…

Демон поймал огненный шарик голой рукой, а в следующее мгновение его пятка ударила Людвига в солнечное сплетение. Людвиг потерял равновесие, судорожно взмахнул руками, заклинательный жест нарушился, Людвиг попытался вернуть руки на место, но демон уже начал боковой удар кулаком, а Людвиг не успевал ни метнуть второй файрбол, ни заблокировать удар обычным, немагическим образом. Снова стало темно.

На этот раз происходящее не стало для Людвига загадкой. Вновь ощутив свое тело, он применил исцеляющее заклинание, выждал должное время и лишь после этого открыл глаза. Демон стоял над ним и удивленно рассматривал свою левую кисть, а точнее, то, что от нее осталось.