Василий Кононюк - Жизнь взаймы

Кстати, это я заметил еще с курса истории. Когда нужно оправдать убийство людей, находится так много причин и светлых целей, что иногда даже удивительно, почему так мало народу покрошили. Как в нашем случае. Чтоб изменить к лучшему судьбы двух народов, тут не пять и двадцать пять нужно класть. Тут сотнями тысяч гробить нужно. Правда, такой случай как наш, это редкость, как правило, трупов в избытке, да и никто не обещает, что этой пятеркой дело ограничится.

Пока я раздумывал над судьбами народов и ходом исторического процесса, пока Богдан в конец натрудил связки на руках, продолжая тренировки с холодным оружием, наша процессия приблизилась к очередному селу, в котором было несколько постоялых дворов. Здесь мы разместились на ночь, здесь же мы достаточно выгодно продали все вино и пиво, которое нам досталось вместе с панским возом, и составляло более половины груза, притом, что мы туда не менее полутора десятка лишних седел с наших лошадей догрузили. Цену нам дали выше киевской, что понятно, доставлять сюда пиво и вино самому хозяину накладно, в любой конец два дня пути, покупать у купцов, так никто по киевским ценам не продаст, так что не даром мы с возом возились, часть уже с прибытком продали. Третий день прошел так же как второй, бесконечная дорога, но без происшествий. Занимались мы с Богданом боевой подготовкой умеренно, с оглядкой на завтрашний день. Заночевали километрах в тридцати от Чернигова. Дальше дорога была оживленной и безопасной. На этом и строился наш план.

Еще в первый день пути, после того как все детали были согласованы, Иван договорился с купцом, что в субботу с утра мы оставляем свой воз с остатками товара в обозе. А сами, погрузив на лошадей все самое ценное из нашей добычи, все доспехи, оружие и седла, на рысях движемся в Чернигов на базар, аргументируя это тем, что у нас нет времени долго в Чернигове рассиживаться, и нужно побыстрее распродаться. За это мы брали половину платы, а купец давал своего возницу на наш воз, и гарантировал сохранность нашего груза. Купец был доволен тем, что экономил пять монет, ведь последний кусок дороги был совершенно безопасен, тем более что несколько профессионалов на конях сопровождали обоз окромя нас, да и каждый возница был вооружен щитом и копьем.

Оставив обоз, мы выдвинулись вперед следующим порядком. Передний дозорный, за ним, отстав метров на сто пятьдесят, но в пределах прямой видимости, второй дозорный, следом трое табунщиков, передний из них в пределах прямой видимости второго дозорного, отстав от него метров на сто пятьдесят, двести. Двое задних табунщиков вместе с табуном видят только переднего табунщика, оба дозорных скрыты от них поворотами дороги. Первый час мы двигались ходко, не останавливаясь, затем резко замедлили свое движение, передвигаясь рывками, от поворота до поворота. С одной стороны, спешить было некуда, нужно было встретить гонцов за городом, с другой, переднему дозорному важно было заметить их первыми, успеть развернуться и ускакать к месту засады.

Передним дозорным ехал я или Сулим, попеременно, менялись через каждые полчаса, чувства устают, и могут соврать. Постоянно в напряжении прислушиваться и приглядываться сквозь деревья очередного поворота, ты начинаешь видеть и слышать звуки которые ожидаешь, любое похожее, или не очень, событие тебе кажется тем, что ты ждешь.

Поляки появились, когда впереди был Сулим, и мы все уже начали волноваться, что приедем на место, так и не повстречав их сегодня. В этом случае придется начинать выслеживать их в городе, что связано с немалыми трудностями, и практически не дает возможности появляться на базаре, что, безусловно, вызвало бы подозрение у нашего купца.

Еще когда Сулим поднял вверх руку, прислушиваясь к звукам, Богдан уже просигнализировал мне, что видимо мы дождались обещанной нам судьбой встречи. Увидев, что Сулим разворачивает коня и машет рукой, подал сигнал Ивану, развернул коня, и пришпорив его, поскакал к табуну. Иван с Давидом и Дмитром, с луками наготове, уже бежали мне навстречу. Завернув за поворот, к табуну, накинув поводья на ближайшую ветку, схватив самострел уже заряженный модифицированной тупой стрелой, накинул маскхалат и бросился вслед за ними. Сулим, на полном скаку уже заворачивал за поворот, успев по дороге приготовить лук и несколько стрел.

Едва мы успели спрятаться за деревьями, как из-за поворота показались поляки, такой же разноцветной группой возвращающиеся обратно неспешной рысью. Видно разогревали коней, перед тем как увеличить скорость. Мы с Сулимом спрятались за одним деревом, поскольку первых два всадника были наши, и мы должны были решить, кого из них бью я, а кого Сулим.

Улегшись на землю возле дерева, ближе к дороге, пользуясь тем, что могу стрелять лежа, прицелившись, едва успел шепнуть Сулиму, что мой второй, как раздалось громкое воронье карканье, и я нажал на спусковую планку. Оставив самострел в кустах, выскочил на дорогу перехватывать коней, чтоб с перепугу далеко не ускакали. Перехватив передних четырех коней, и дождавшись, когда Иван с Сулимом кинут на них пару тел и связанного "языка" увел в лес искать подходящее место, по дороге подобрав свой самострел и маскхалат, прицепив их за луку свободного седла.

— Сулим, перехватывай у меня коней и иди за Богданом. Давид, давай мне тех, что держишь, а сам с Дмитром, осмотритесь тут, чтоб ничего не осталось, не дай Боже. Потом помалу гоните табун вперед, пока полянку или просеку возле дороги не забачите. Там на роздых становитесь, и нас дожидайтесь, — отдав короткие распоряжения, Иван потянул четверку коней за собой в лес.

— Дмитро, сбегай сумки пустые и мешки наготовленные мне принеси и возвращайся к Давиду, — видя, что Дмитро не понимает чем ему следует заняться, Иван нашел ему задачу по силам, не стараясь объяснить прежнее поручение. Этим опытный командир отличается от молодого. Не перегружает мозги подчиненным.

Через минуту дорога опустела, и из-за поворота появился наш табун лошадей, лениво, шагом продолжающий свой путь в стольный город Чернигов. На полянке мы с Сулимом быстро обыскали всех на предмет бумаг с гербовыми печатями, затем начали сортировать добычу, ссыпая в один из снятых кошелей монеты и драгоценные украшения, складывая в мешки доспехи, оружие и верхнюю одежду. Сперва раздели пленного и привязали к дереву. Пока Иван по экспресс методике добывал сведения, мы продолжали нашу работу. Когда все было разложено и погружено на коней, Сулим подключился к допросу, а я обнаружив в лесу, неподалеку от нашей поляны, поваленное с корнем дерево, перетащил покойников в яму и подошел поближе послушать, что получается у старших товарищей. У гонца обнаружилось два письма от князя новгород-сиверского и черниговского Дмитрия Корибута, одно польскому королю, второе князю киевскому Владимиру Ольгердовичу. Все страннее и страннее становится. Вроде помнилось мне, Дмитрий Корибут был только князем новгород-сиверским, в Чернигове брат его младший сидел. Никакой самостоятельной роли не играл, полностью был под влиянием Корибута, фактически, выполняя функции его наместника. Впрочем, это для нас никакой роли не играло.