Марина Данилова - На старт, ведьмы!

– Я девушка воспитанная, даже в детстве у бабушки по деревьям не лазила, – на всякий случай предупредила я, что было откровенным враньем.

– Полжизни потеряла, давай я тебя подсажу.

Я тяжело вздохнула и занесла ногу, чтобы уцепиться за первый элемент решетки, представляющий собой весьма уродливый цветок. Получилось. Но посмотрела наверх и ощутила дрожь во всем теле. Нет, я определенно не справлюсь. Но внизу стояла, скрестив руки на груди, Катька, и весь вид ребенка говорил о том, что просто так с решетки она слезть мне не позволит. Ситуация становилась патовой.

– Так будет лучше? – раздался рядом сочный бас, и решетка, на которой висела моя жалкая тушка, внезапно рванула с места, едва не впечатав меня в стену.

– Да, спасибо, – мяукнула я, не решаясь отцепиться от металла.

– Я так и понял, что вам туда было надо, – хмыкнула здоровая фигура, и я увидела прямо перед собой зеленые глаза Дмитрия, в которых застыла насмешка.

– Девушка – фотомодель, и у нас фотосессия! – гордо объявила Катька и весьма невежливо толкнула мужчину крыльями.

– Конечно-конечно, – согласился он. – Только от вашей модели перегаром несет за три метра, да и постирать ее вы забыли, – уже откровенно заржал он.

– Мы просто не могли войти, – обиделась я и наконец отклеилась от решетки.

Взгляд мужчины стал еще более едким, и Катька сочла за благо схватить меня за руку и утянуть во двор.

– Не связывайся с ним! Ты еще пьяная, а у него аура странная.

– А ты не заметила, что среди наших знакомых нормальных вообще не наблюдается? – съязвила я. – И как он открыл решетку?

– Он знал код.

– И теперь он считает меня грязной алкашкой…

– Да и пусть. Напоминаю, что ему с утра дядя Арсений затылок выгрыз, а потом я ему врезала. Он не может думать о нас хорошо.

– А мне не хочется, чтобы он обо мне плохо думал! – внезапно встала я в позу. – Да, он хам и громила, и я не хочу с ним общаться, но не хочу, чтобы он думал обо мне плохо!

– Вот у тебя сейчас приступ очередного комплекса или в тебе взыграла женщина? – тормознула Катька возле одной из парадных.

– Чего?

– В смысле мужик тебе точно понравился.

– Да!

О боже, что я говорю? Опять мой язык нес совсем не то, что думали мозги. Этот Дмитрий не нравился мне вообще. Неужели во мне подселилась какая-то зараза и пытается управлять мной? Надо попросить Арсюшу, пусть и мне ауру посмотрит.

– Класс! – довольно подпрыгнула Катька – Мама такое обожает! Ну любовь и романтику. А пока идем смотреть на Василия.

– На кого?

– Мужика зовут Василием. Ну который якобы красивый. Но на мамочкин вкус я бы не особо полагалась.

– А… понятно. Но Дмитрий…

– Позже! Сейчас Вася! – рявкнула Катька так, что сразу стало понятно, что гены вещь серьезная и от них никуда не деться.

Входную дверь, благо, взламывать не пришлось. Из парадной вынырнул пришибленного вида мужичонка, и мы мигом этим воспользовались, проскользнув внутрь.

– А теперь что делать? – устало спросила я. Идти вообще никуда не хотелось. – Нас же не ждут.

– Так мы и не в гости, – парировала девочка. – Нам просто посмотреть. А то мамуля обидится. Может, с этим мужиком и вправду чего не так.

– Нет, пусть с ним все будет так.

– Сейчас проверим, – оптимистично пообещала Катя и забарабанила в одну из дверей.

За дверью долго отмалчивались, но в итоге нам открыл высокий мужчина в джинсах и домашних тапочках. Да, лет десять назад его вполне можно было назвать красивым…

– Василий? – строго спросил ребенок.

– Да, я Василий, – ответил тот неожиданно приятным голосом. – А в чем дело?

Я смотрела на него с сомнением. Нет, мужчина вроде был ничего и вот так сразу не отталкивал, но и мгновенной симпатии не вызывал. И да, Алена была права. Смертельный приворот тут был явно налицо. Сильно же мужика припекло, если он пошел на такое. Вообще, смертельных приворотов масса, но разновидность этого, что сейчас убивала Василия, была достаточно редкой. И делать его должна была высококлассная ведьма. Суть его заключалась в том, что приворот накладывался на самого клиента, то есть в данном случае Василий и был заказчиком. На определенное время его аура усиливалась сильнейшим магнетизмом, притягивая женщин, как огонь мотыльков. Женщины велись, влюблялись и бились в непонятных истериках, если такой вот «магнит» отказывал им во внимании. Сам же такой носитель приворота все это время должен был выбирать из этой массы ту единственную, ради которой это все и задумывалось. И, как обычно, существовало одно «но», про которое ни одна ведьма не скажет. Заказчик должен был не только выбрать суженую или суженого, но и полюбить. Иначе к концу отведенного приворотом срока он умирал. Приворожив кучу женщин или мужчин, но так и не полюбив. Судя по тому, что руки у этого Василия были покрыты многочисленными, пусть еще и не так заметными прожилками, срок его подходил к концу. Да, экспериментировать, подействует ли приворот этого смертника на Анютку, мне как-то не очень хотелось.

– Ну не знаю… – протянула я, встряхивая пальцами.

– Никак? – Катька тоже с сомнением покосилась на его замызганные тапочки. Почувствовать такой приворот, тем более смертельный, она просто не могла. Слишком тонкая тут была работа.

– Не подошел? – раздался с лестницы голос Дмитрия, и он сам материализовался в одном из пролетов.

– Нет, не подошел, – грустно подтвердила я. – Не стоило лезть через решетку.

– Ну да, не стоило, – подтвердила Катька. – Но мы были должны.

В глазах Дмитрия издевка сменилась неприкрытым интересом, и он двинулся вниз по лестнице вслед за нами. На озадаченного Василия, который продолжал стоять в дверях своей квартиры, уже никто не обращал внимания.

– Что с ним было-то? – вполголоса поинтересовалась у меня девочка, едва мы вышли из парадной.

– Пакость одна, – отмахнулась я. – Сам виноват. Снять заразу я сняла, но никто не даст гарантий, что он не вляпается в это еще раз.

– Ты смогла вот так запросто? Никаких ритуалов?

– Катюш, не надо тут никаких ритуалов. Зажмуриваешься, напрягаешь мышцу в желудке, и сразу видно, хватит у тебя силы сделать это или нет. И никаких пентаграмм. А рисуночки эти для тех сатанистов, у которых мы вечером хомяков отбили. Вот Ольге никаких фенечек и гелевых ногтей не надо, чтобы тебя проклясть. Да и твоей маме тоже.

Катька на минуту задумалась и притихла.

– Домой? – устало спросила я, едва мы вынырнули из унылого двора на оживленную улицу.

Мало того что коньяк до сих пор давил, так еще и этого смертника откачивать пришлось. Как я это сделала, я не знала, сработало все на чистой интуиции. У меня все это получалось как-то само собой. Все так, как я описала Катьке. Я видела очень редкие и странные вещи, но предпочитала об этом молчать. И так чуть за профнепригодность из академии не вылетела, еще и вообще странной сочтут, если узнают про мои особенности.