Сергей Лукьяненко - Инквизитор

- Отлить он пошел, Света. Пописать. А его семья, кстати, вполне обычная. Никаких способностей. Их тоже предлагаешь ликвидировать?

- Яблочко от яблоньки...

- Скажи об этом Гарику. Его отец - темный маг. До сих пор жив.

- Бывают исключения...

- Вся жизнь состоит из исключений.

Светлана замолчала.

- Я знаю этот зуд, Света. Творить добро, преследовать зло. Сразу и навсегда. Я сам такой. Но если ты не поймешь, что это тупик - кончишь сумраком. И кто-то из нас будет вынужден прервать твое земное существование.

- Зато я успею...

- Ты знаешь, как будут выглядеть твои действия со стороны? Психопатка, убивающая нормальных, хороших людей налево и направо. Леденящие душу описания в газетах. Звучные прозвища - "московская Борджиа", например. Ты заронишь в человеческие сердца столько зла, сколько бригада темных магов за год не сотворит.

- Почему у вас на все готов ответ? - с горечью спросила Светлана.

- Да потому, что мы прошли через ученичество. И выжили. В большинстве своем - выжили!

Подозвав официанта, я попросил меню. Сказал:

- По коктейлю? И двинемся отсюда? Выбирай.

Светлана кивнула, изучая винную карту. Официант, смуглый, высокий, нерусский парень, ждал. Он всякого навидался, и две девицы, одна из которых вела себя как мужчина, его тоже не смущали.

- "Альтер Эго", - сказала Светлана.

Я с сомнением покачал головой - коктейль был из самых крепких. Но спорить не стал.

- Два коктейля, и счет.

Пока бармен готовил коктейль, а официант возился со счетом, мы сидели в тягостном молчании. Наконец, Светлана спросила:

- Хорошо, с поэтами все понятно. Они - потенциальные иные. А как со злодеями? Калигула, Гитлер, маньяки-убийцы...

- Люди.

- Все?

- Как правило. У нас - свои злодеи. Их имена ничего не скажут людям... а у вас скоро начнется курс истории.

"Альтер Эго" оказался правильным. Два тяжелых, несмешивающихся слоя, колыхались в бокале - черный и белый, сладкий сливочный ликер и горькое темное пиво.

Я расплатился - наличными, не люблю оставлять электронных следов, поднял бокал.

- За Дозор.

- За Дозор, - согласилась Света. - И за твою удачу, чтобы ты выбрался из этой истории...

Мне очень захотелось попросить ее постучать по дереву. Но я смолчал. Выпил коктейль - в два глотка, вначале мягкая сладость, потом легкая горечь.

- Здорово, - сказала Света. - Знаешь, а мне здесь нравится. Может быть, еще посидим?

- В Москве много приятных мест. Давай, найдем такое, где не будет черных магов на отдыхе?

Света кивнула:

- Кстати, а он не появляется.

Я глянул на часы. Да... отлить за это время можно было пару ведер.

А самое неприятное заключалось в том, что семья мага продолжала сидеть за столиком. И женщина уже, явно, волновалась.

- Света... я сейчас.

- Не забывай, кто ты! - шепнула она вслед.

Да. И впрямь, войти вслед за темным магом в туалет было бы для меня несколько странно.

Все-таки я пошел через зал, на ходу глянув сквозь сумрак. Логично было бы увидеть ауру мага - но вокруг была серая пустота, расцвеченная обычными аурами - довольными, озабоченными, похотливыми, пьяными, радостными.

Не через канализацию же он просочился!

Лишь за стенами здания, уже где-то рядом с белорусским посольством, мелькнул слабенький огонек - аура Иного. Но не темного мага, гораздо слабее, и другой раскраски.

Куда он делся...

В узком коридоре, кончающемся двумя дверями, было пусто. Мгновение я еще колебался - ну, мало ли, вдруг мы его просто не заметили, вдруг маг ушел через сумрак, вдруг он обладает такой силой, что способен телепортироваться... Потом открыл дверь мужского туалета.

Здесь было очень чисто, очень светло, слегка тесновато и сильно пахло цветочным освежителем воздуха.

Темный маг лежал у самой двери, и раскинутые руки даже не дали открыть ее до конца. Лицо мага было растерянное, непонимающее, в раскрытой ладони я увидел блеск тонкой хрустальной трубки. Он схватился за оружие, но слишком поздно.

Крови не было. Ничего не было, и когда я вновь глянул сквозь сумрак, то не нашел в пространстве ни малейших следов магии.

Словно темный маг умер от банального сердечного приступа или инсульта... словно он мог так умереть...

И была еще одна деталь, начисто отвергающая эту версию.

Маленький разрез на воротнике рубашки. Тонкий, будто бритвой оставленный. Словно в горло вонзили нож, слегка зацепив при этом одежду. Вот только на коже не было никаких следов от удара.

- Гады... - прошептал я, не зная, кому адресуя проклятие. - Гады!

Вряд ли существовала худшая ситуация, чем та, в которую я влип. Сменить тело, отправиться "со свидетелем" в людный ресторан - чтобы стоять вот так, в полном одиночестве, над трупом темного мага, убитого Дикарем.

- Идем, Павлик... - послышалось сзади.

Я обернулся - женщина, сидевшая за столиком с темным магом, вошла в коридорчик, держа за руку сына.

- Не хочу, мам! - капризно выкрикнул ребенок.

- Зайдешь, скажешь папе, что мы скучаем... - терпеливо сказала женщина. В следующий миг она подняла голову, и увидела меня.

- Позовите кого-нибудь! - отчаянно закричал я. - Позовите! Здесь человеку плохо! Уведите ребенка, и позовите кого-нибудь!

В зале меня явно услышали, голос у Ольги был сильный. Сразу нахлынула тишина, только тягучая народная музыка продолжала звучать, но невнятный шум голосов стих.

Конечно же, она меня не послушалась... Кинулась, отпихнув меня с дороги, рухнула над телом мужа, запричитала - именно запричитала, в голос, уже осознавая случившееся, хотя руки что-то делали, расстегивали порванный воротник рубашки, тормошили неподвижное тело. Потом женщина принялась хлестать мага по щекам, будто надеялась, что он притворяется или всего лишь в обмороке...

- Мама, ты зачем папу бьешь? - тонко выкрикнул Павлик. Не испуганно, а удивленно, видно, никогда не видел скандалов. Дружная была семья.

Я взял мальчика за плечо и осторожно стал отводить в сторону. А в коридор уже впихивались люди - я увидел Свету - ее глаза расширились, она сразу все поняла.

- Уведите ребенка, - попросил я официанта. - Кажется, человек умер...

- Кто нашел тело? - очень спокойно спросил официант. Без малейшего акцента, совсем не так, как прислуживая за столиком.

- Я.

Официант кивнул, ловко передавая мальчика - тот уже начал реветь, осознавая, что в его маленьком и уютном мире произошло что-то неправильное какой-то женщине из ресторанной прислуги.

- А что вы делали в мужском туалете?

- Дверь была открыта, я увидела, как он лежит... - не раздумывая соврал я.