Маргит Сандему - Следы сатаны

— Вы потом ходили туда? — спросил Доминик.

— Пока нет.

— Тогда поедим и пойдем туда. Меня очень интересует одна вещь — сколько же лет этому чудовищу.

Наступила мертвая тишина. Наконец ответил Маттиас:

— Мы не знаем. Никто никогда не упоминал о его возрасте. Наверно, еще ни один человек не подошел к нему так близко, чтобы судить об этом.

— Есть все же один — Хромоножка. Альв, будь добр, позови его, — попросила Виллему.

— Разве его зовут Хромоножка? — возмутилась Габриэлла.

— Да, это на самом деле так. Мама, не могла бы ты его окрестить? Тогда ему подберут подходящее имя.

— Обязательно, — пообещала Габриэлла.

Альв привел с собой чисто вымытого и прилично одетого мальчика. Теперь в нем никто не смог бы узнать несчастное, жалкое существо, что лежало в придорожной канаве. В его глазах появился блеск.

Взяв мальчика за руку, Виллему спросила, сколько лет было чудовищу.

Хромоножка напряженно думал, озирая непривычную красивую обстановку и волнуясь оттого, что не мог ответить. Он обреченно покачал головой.

— Посмотри на нас. Может быть, кто-то из нас такого же возраста?

Взгляд паренька заметался. Ему на помощь пришел Калеб:

— Он был моего возраста?

Мальчик так энергично тряс головой, что всем сразу стало ясно — нет.

— Тогда посмотри на Альва.

Тот долго смотрел на восемнадцатилетнего Альва, потом обернулся к Виллему, не зная, что ответить.

— Видимо, ему сложно дать ответ. Не забывайте, что разница между восемнадцатилетним Альвом и тридцатидевятилетней Виллему слишком велика. Видимо, он ни старше и не младше.

— Да, — мрачно протянул Никлас. — Если только он не вечен. Без возраста. Может, ему несколько тысяч лет.

— Перестань, — дрожащим голосом оборвала Ирмелин.

Андреас уточнил:

— Если он из рода Людей Льда, то его возраст определить очень сложно. Мы знаем об этом. Посмотрите на Виллему! Она, безусловно, не проклята или поражена, но она принадлежит к избранным! А это почти одно и то же. И кто из непосвященных может знать, что ей почти сорок?

Остальные молча согласились. Хромоножка был отпущен.

Доминик долго молчал. Габриэлла, посмотрев на своего зятя, мягко спросила:

— О чем задумался, Доминик?

Он смущенно улыбнулся.

— Ведь ты что-то знаешь, — добавила Габриэлла.

Он вздохнул:

— Вы же знаете, что я вижу происходящее в других местах. Ну, не вижу. А как бы чувствую. Мои способности здорово развились за последнее время. Мне кажется, я знаю, где он.

— Знаешь? Где же? — спросил Калеб.

— Нет, я не могу сказать так точно. Но я… чувствую его мысли. Понимаете?

— Наверно, да.

— Мне бы очень хотелось увидеть его следы. Они бы смогли мне помочь. Жаль, что их затоптали. Ирмелин, мы потом смогли бы пойти в горы, посмотреть. Во всяком случае, и мне кажется, что он чего-то ищет. Он испуган: я чувствую его неуверенность. Сейчас он двигается на север…

— Ой, так нам надо ехать еще дальше? — вздохнула Виллему.

— Нет, он совсем не так далеко. Он стремится на север, но что-то его удерживает…

— А ты знаешь что? — тихонько спросил Маттиас.

— Нет. Да. Никлас… Возьми с собой лекарства.

Никлас присвистнул:

— Он ранен?

— Скорее всего. Но точно я не могу сказать. Нам надо спешить. Я не могу этого предвидеть, просто так думаю. Нам нужно успеть раньше капитана Забавного, или как там его.

— Отчаянного, — поправил его Калеб. — Я полностью согласен с тобой. Пока он про вас ничего не знает, у вас есть некоторое преимущество.

В этом они ошибались. Капитан Отчаянный стоял лагерем намного ближе, чем им казалось. Слухи о троих смельчаках, что решили одни сразиться с чудовищем, уже достигли его ушей.

Для капитана это был вопрос престижа. Слишком много раз он проигрывал. Никто не смел, лишить его чести поймать чудовище! А этого никак не могло произойти.

Вся жизнь капитана Отчаянного была связана с войной. Он был честолюбив и в мыслях уже не раз представлял, как его повысят в должности. Какое-то там жалкое чудовище не должно было остановить продвижение вперед. Не-е-е-т, поимка твари станет для него своего рода трамплином.

— Интересно, что эти трое могут сделать, — заговорщически пробурчал он. — И что им за интерес гоняться за нашим чудовищем?!

Ирмелин поехала в горы вместе с остальными. Во-первых, она знала, где примерно могло стоять чудовище, чтобы заглянуть в ее окна. Во-вторых, она хотела убедиться, что там никого не могло быть.

Следы они нашли почти сразу же. Увидев четкие следы на склоне горы, Ирмелин поежилась. Кто-то долго стоял на одном месте, приминая мягкую траву.

След был явно от очень большой, но совершенно нормальной ноги. А вторая — маленькая, короткая, завернутая в какую-то тряпку.

— Ничего удивительного в том, что их назвали следами сатаны, — мрачно проговорил Никлас.

— Да. Очень похоже на лошадиное копыто, — высказал Доминик вслух то, о чем думали все.

— Или козлиное, — добавила Виллему. — И то, и другое типично для злых сил.

— Пожалуйста, поосторожнее, — со слезами в голосе воскликнула Ирмелин. — Вы что, не знаете, что нельзя кликать…

— Дорогие мои. Мы не боимся злых сил. Мы же знаем, что их нет в действительности. На самом деле мы до смерти боимся, что это один из нас, — сказал Никлас, ее муж.

Доминик присел на корточки и подержал ладонь над следами.

— Потише, — попросил он. Все замолчали.

— Ну что? — Виллему никогда не отличалась терпением.

Он поднялся.

— Боже, как отчетливо я вижу. Я знаю, где он, — несколько удивленно произнес Доминик.

— И где же? — теперь не вытерпел Никлас.

— Направляется в горы. Его тянет туда, но он не уверен… Как называется долина в самом сердце Норвегии?

— Гудбрансдал?

— Нет-нет. Разве нет долины под названием Вальдрес?

— Есть, — отвечал Никлас.

— Но туда очень далеко идти, — протестующее воскликнула Виллему.

— Нет, вряд ли он уже там. Я чувствую раздражение, ярость. Только не пойму отчего.

— А где он сейчас?

— Я вижу это место. Он в горах, не так далеко отсюда. Его тянет в горы.

— Горная долина? Недалеко отсюда? — переспросила Ирмелин. — Не понимаю.

— Нурефьелль, — предположил Никлас. Он лучше знал страну.

— Понятия не имею, — отвечал Доминик. — Я вижу, как горное плато упирается в реку — или небольшое озеро — где-то на востоке.

— Крёдерен.

— Все может быть, — ответил Доминик. Он ведь жил в Швеции и совсем немного знал о Норвегии. — Во всяком случае, он сейчас там. На востоке, в горах.

— Именно там?

— Да, сейчас там. Очень раздражен. Устал.

— Знаете, тогда это никак не может быть сатана, — непроизвольно вырвалось у Виллему.