Маргарита Полякова - Герцог всея Курляндии

   Ладно, будет мне урок на будущее. Единственное оправдание - при одном взгляде на Гертруду моя голова отключалась. Я слушал нежный голос, любовался ямочками на щеках, провожал жадным взглядом аппетитную фигурку, и таял. Наверное, свою роль играл юный организм, поскольку я уже и не помню, когда последний раз испытывал к женщине столь светлые и нежные чувства.

   - Я сразу поняла, что ты из благородных, - покачала головой Гертруда. - И осознала, что у нас нет будущего. Несмотря на то, что я несколько раз предупреждала о том, что пью настои, защищающие от нежелательной беременности, и тщательно высчитываю опасные дни, ты предпочитал все контролировать сам. Несложно сделать вывод, что твоя семья слишком знатна и богата, чтобы позволить тебе жениться на служанке, да еще и вдове.

   Признание получилось тяжелым. Моя принадлежность к семье Кетлеров Гертруду больше напугала, чем воодушевила. Однако расстаться с ней было выше моих сил. Может, и к лучшему, что она станет моей официальной любовницей. Я, наконец, смогу делать ей подарки, достойные ее красоты. И охранять свое сокровище должным образом. Не думая о том, что какая-нибудь трактирная пьянь может обидеть Гертруду.

   Производство элитного алкоголя, способного стать визитной карточкой Курляндии, действительно застопорилось. Дело было в бутылке. Мне не нравился ее внешний вид. И это несмотря на то, что художники разработали несколько вариантов. Хотелось чего-то эдакого. Чтобы сразу бросалось в глаза. И чтобы подделать было проблематично. К счастью, у меня уже давно действовала отдельная стекольная мануфактура, специалисты которой проводили различные интересные эксперименты.

   Началось все с производства стекол больших размеров. Поскольку технологию я знал весьма приблизительно (читал когда-то в интернете на одном из "попаданческих" сайтов), то денег и времени на эксперименты ушло много. Но зато и результат получился выше всяких похвал. Жидкое стекло выливалось в ванну с расплавленным оловом, и из-за своей меньшей плотности стеклянная масса образовывала верхний слой.

   Помимо размера, большим плюсом было и то, что поверхность на границе раздела двух жидких сред получалась практически ровной, что позволяло почти полностью исключить оптические искажения в будущем листе стекла. Поскольку зеркальные мануфактуры стали строиться по всей Европе (французы не сумели удержать секрет, выведанный у венецианцев), требовалось приложить усилия, чтобы обойти конкурентов. И теперь не только стекло, но и зеркала изготавливались большого размера. И цены на эту роскошь были соответствующими. Зато стоимость обычных мелких зеркал значительно снизилась. Нет, не по доброте душевной. С целью придавить конкурентов. Хотя бы немного. Людовик тут собирался запретить ввоз иностранных зеркал во Францию, но посмотрим, устоит ли он сам перед нашим продуктом.

   Вдохновленные процентными отчислениями с продаж, экспериментаторы из кожи вон лезли, чтобы придумать что-нибудь интересное. И нашли-таки любопытную идею для бутылки. И не только для нее. Мои гении изобрели прессованное цветное стекло. Его технология предусматривала предварительное изготовление деревянной модели, а уже по ней чугунной формы. Внутреннюю поверхность этой самой формы доводили с помощью инструментов.

   После всех вышеперечисленных манипуляций каплю раскаленной добела жидкой стеклянной массы помещали в форму, и за счет давления плунжера (рассчитанного и созданного Гюйгенсом специально для этих целей) распределяли стекло равномерно по всей форме. После этого форму остужали, а погрешности литья устраняли вручную. Впрочем, последнее случалось не так уж часто. Немалым плюсом прессованного стекла было то, что в дополнительной обработке оно практически не нуждалось.

   Первые образцы прессованных стеклянных изделий были копиями граненой посуды, изготовление которой мы успешно освоили: стаканы, чаши для пунша, вазы, сосуды для специй, блюда для фруктов... В общем, выбор был большой. Заветная бутылка для алкоголя получила насыщенный коньячный цвет и любопытную структуру. Более того, после употребления ее вполне можно было использовать, как предмет декора.

   Надо сказать, что доведенные до ума стеклянные предметы приносили неплохой доход. Не только посуда, но и украшения уходили влет. А мастера еще и играли цветом, добиваясь невероятных результатов. Наши мануфактуры производили и молочное стекло разной степени прозрачности, и кровавое, словно рубин, и насыщенно-синее, как лазурит, и имитирующее драгоценные камни.

   Начавшийся 1670-й год омрачился печальным известием из России - умер наследник царя, его старший сын Алексей Алексеевич. А мой отец как раз только выслал делегацию, которая должна была договариваться о невесте для Фердинанда. Надеюсь, пока наша делегация доберется до Москвы, Алексей Михайлович придет в себя и будет более вменяем. Тем более, хорошенько прикинув все варианты, в качестве приданого мы хотели просить не только город, но и свободные земли.

   Не знаю, какие планы лелеял мой отец, но мне было изначально понятно, что приличного варианта нам все равно не предложат. Помнится, жениху Ксении Годуновой Калугу обещали. Полагаю, и Курляндии на большее рассчитывать не стоит. Нет, мы, конечно, поторгуемся, благо время есть. Но тут скорее речь будет идти о размерах финансирования молодой семьи, которая начнет жить отдельно. Ну а если еще вспомнить о донельзя консервативных и обожающих взятки русских чиновниках, то вариант с городом кажется совсем неинтересным.

   Зачем ломать уже сложившийся уклад? Тем более, что косные чиновники, которые ненавидят все, что нарушает их привычный ход жизни, и панически боятся потерять теплое место, будут упираться руками и ногами. Другое дело, если поселение организовать "с нуля". Построить его так, как нам нужно и принимать тех людей, которые будут жить и работать по нашим правилам. Естественно, в конфликт с российскими законами никто вступать не будет, но определенную свободу действий нужно выбить.

   В качестве удобного места я вспомнил про Гусь-Хрустальный. Сейчас там, вроде бы, какая-то деревушка, и земли не кажутся русским ценными и интересными. А вот если поставить свой небольшой закрытый городок и организовать производство по Курляндскому примеру, может выйти интересный эффект. Казна Алексея Михайловича получит доход, а Фердинанд помимо содержания, которое будут выплачивать русские, будет иметь независимый финансовый источник. Может, и соломбальские верфи на него можно будет скинуть.

   Стройка там уже заканчивалась, так что вскоре можно будет приступать к созданию кораблей. Алексей Михайлович, желавший получить флот ничуть не меньше своего знаменитого потомка, активно включился в проект. И его личный контроль благотворно сказывался на сроках строительства, поскольку волшебным образом уменьшал крючкотворство и количество тех, кто желал на халяву примазаться к делу.