Михаил Успенский - Богатыристика Кости Жихарева

– Зачем же тогда Рух на слона наехал?

– Птенцов кормить…

– Так все равно же не накормит!

– Вот поэтому и говорят – «птичьи мозги»… Но это не про Кузьму-Демьяна сказано. Он Анику до первой ямы или оврага проводит, а потом к нам вернется.

– А воин… Он же теперь типа инвалид!

– Да не страдай. Не выдрал ему филин шары, хотя щечки-то хорошо поцарапал. Но шрамы к лицу храбрецу! А мы давай трофеи посчитаем, как полагается победителям…

Трофеи точно были. Ятаган, шлем, кинжал, а главное – седельная сумка с припасами!

Ятаган Костя воткнул в пенек, шлем водрузил на пенек же, взял в руку кинжал – сало резать.

Вместо скатерти позорный беглец расстелил на траве платок из плотной ткани. На платке была вышита летящая по небу толстомясая тетка в нижнем белье и с мечом. Вдоль каймы шла надпись, выполненная готическими буквами:

«Бессердечному Зигфриду от безутешной Брунгильды. Кого люблю – того дарю».

– Сентиментальный народ эти валькирии! – воскликнул Колобок. – А ты ешь, не церемонься… Вот, значит, кто Зигу-то, покойника, в спину копьем приласкал… Да, он бы с нами, дураками, запросто…

Костя поднял голову.

– Кушай, кушай, деточка, – поспешно сказал Колобок. – А то Патрикея Маркидоновна с меня взыщет, коли похудеешь!

Копченое сало при жизни принадлежало, видно, дикому кабану, потому что шкурка была не-про-же-вы-ва-е-ма-я и щетинистая. Костя ел сало с хлебом, луковкой закусывал, а потом шкурку резал преострым кинжалом на мелкие дольки – для филина.

Он так и заснул с кинжалом в руке…

Первый поединок

…А проснулся от голода.

– Я что – вчера все съел? – удивился Костя, потому что трофейный платок был пуст.

– Все подмел, – сказал Колобок. – Только не вчера, а позавчера. Ты полтора суток проспал…

– Ты опять гонишь, – сказал Костя. – Нет, поспать – это хорошо, но чтобы так беспредельничать…

– Видно, ты и вправду богатырских корней, – сказал Колобок. – Только успел в былинную область попасть, а уже метаболизм меняется. Метаболизм – это…

– Это я знаю, – сказал Костя. – Тренер им заколебал. Обмен веществ.

– Иди умойся, – сказал вожатый. – Вон в той низинке ручеек… И воды набери!

Костя подхватил платок безутешной Брунгильды в качестве полотенца, захватил трофейную баклажку и пошел в указанном направлении.

А когда вернулся, увидел, что Колобок лежит посреди поляны, уставившись в ясное небушко.

– Чего там показывают? – спросил повеселевший и посвежевший Костя.

– А там показывают, будешь ты завтракать или нет. Я филина попросил, чтобы он и для тебя прихватил зверечка. Правда, не знаю, как ты станешь мясо жарить – спичек нет, зажигалки нет…

– Так я не курю! – гордо сказал Костя. – Я тяжелый атлет!

– Лучше бы тебя родители в секцию туризма записали, – вздохнул Колобок. – Ага, летит наш добытчик. Скоренько обернулся. Ничего, богатырям положено сырое мясо лопать – печень врага, например. Очень способствует…

Костя содрогнулся и задрал голову. Кузьма-Демьян висел над ним, как давеча, только вместо глобуса у него в когтях действительно дергалась какая-то длиннохвостая тварюшка. И такая она была несчастная, так жалко ее стало мальчику, что жалость заборола даже чувство голода…

– Не надо! – крикнул он. – Отпусти его! Или ее!

Крикнул, не подумав, что птица все поймет буквально – маленькая тушка упала и ударилась оземь.

Но как-то неожиданно тяжело ударилась, словно весила килограммов восемьдесят…

– Ты кого поймал, чудо в перьях? – рявкнул Колобок. – Я тебя просил голых мужиков ребенку на завтрак приносить? Что он о нас подумает?

– Мало ли что? – Филин уселся на пенек и развел крыльями.

И верно – на поляне лежал нагишом довольно крупный парень, белокурый, при курчавой бородке…

– Сто пудов трындец, – сказал Костя. – У нас во дворе в прошлом году один дистрибьютор вот так же по пьяни с восьмого этажа…

– Водой его побрызгай, – велел вожатый. – Не так уж высоко было ему лететь…

– Нас учили это… как первую помощь… – сказал Жихарев. Он набрал воды в рот, надул щеки и с шумом выпустил водяную взвесь в бледную физиономию незнакомца. – В спортзале-то всякое бывает… Э, он правда живой!

Парень раскрыл глаза, внимательно поглядел на Костю – и вдруг молниеносно вскочил на ноги.

– Ты кому, смерд, кажешь этакое? – Голос у него был низкий и раскатистый. – Почто дерзаешь?

– Еще неизвестно, кто кому чего кажет, бесштанная команда, – сказал Костя.

Он прикинул, что голый тип комплекцией будет помельче батюшки. Примерно в той же весовой категории, что Федор и Сергей. А по отдельности-то Костя братцев борол. Потому и добавил:

– Не шурши кульком, Чиполлино!

Что в районе мыльного завода считалось довольно серьезным оскорблением.

Здесь, к сожалению, тоже.

Костя еле успел перехватить противника в прыжке.

Они застыли, держа друг друга за плечи и переминаясь с ноги на ногу.

Обидчивый голыш был хорошо кормлен и ладно сложен, только против Кости все-таки не тянул. При первой же попытке дернуться Жихарев живо обхватил врага под мышки, приподнял, подкинул, схватил в воздухе, изготовился…

– Не надо! – пискнул Колобок.

«Вот уж тут ты мне не указ», – подумал Костя и примерно вполсилы бросил противника на траву. Не ломать же бедняге кости!

– Меч хватай!!! – изо всех сил заорал Колобок. – Сейчас он очнется!

И так убедительно рявкнул, что Костя на всякий случай подчинился, бросился к пеньку, вытащил ятаган, ухватил рукоятку обеими руками, выставил ногу, как делают анимэшные самураи…

Вместо голого человека перед ним стоял большой черный волк – шерсть дыбом, спина выгнута, клыки наружу…

Собак Жихарев не боялся, даже самых крупных. Он знал: стоит схватить пса за ошейник и подержать на весу, и все – спекся песик. Тем более что с ним такое уже было, когда в парке на Светланушку набросился какой-то домашний любимец величиной с теленка и ценой с «Тойоту»… Только здесь никакая не собака, и ошейника нет…

– У тебя от волхованья последние мозги вытекли! Это ребенок! – орал Колобок. – Не смотри, что он такой большой! У них народ вообще крупнее здешнего! А то я всем расскажу, что ты с детьми воюешь! Микула потом тебе руки не подаст!

Костя никак не ожидал, что слова вожатого подействуют на черного разбойника. Волк глянул на него презрительно, фыркнул, развернулся и с достоинством удалился в чащу.

Жихарев опустил ятаган и сразу почувствовал, что у него вся футболка мокрая. И ладно еще, что только футболка!