Александра Лисина - Не проклинайте мужа Светом

Что это? Опять ловушка?

Задумчиво облетев библиотеку во второй раз, я остановилась напротив одной из полок и пробежалась по названиям на корешках. Так, эту я читала дома, эту раньше не видела, тут непонятно, что накарябано, а вот эта… хм… да, эту я бы с удовольствием полистала.

— «Ложь как искусство обольщения», — вполголоса произнесла я, кружась вокруг добычи, словно коршун вокруг раненой куропатки. — Занятная книжечка. Как бы мне ее добыть?

— А ну не трожь! — раздалось грозное снизу, заставив меня отшатнуться от полки. — Без разрешения хозяина не дам!

С трудом подавив некстати накативший испуг, я посмотрела вниз и с изумлением обнаружила старого-престарого демона, недвусмысленно грозящего мне клюкой. Седой как лунь, с куцей бороденкой и лохматыми белыми бровями, сгорбленный весь, сморщенный, как старый мухомор… Вот уж не знала, что темные способны доживать до такого возраста. Ему же лет тыща, не меньше. И как еще не пришибли старика?

— Хто такая? — так же грозно осведомился он, когда я в некоторой растерянности опустилась. — Откель тут взялася?

— Дед, ты что, меня видишь?!

На меня в упор взглянули две затянутых бельмами глазницы.

— Я все вижу, что простому глазу недоступно… Что за пигалица? Хто тебя сюда пустил?

— Дык жена я Князя вашего, — развела руками я. — Он и разрешил.

— А-а-а… Эт какая же по счету жинка-то получается? Та, что он в прошлом столетии уморил? Или другая, которую в яму бросили зверям на съедение? Прости, но чегой-то не припомню я лица твоего, девица! Небось врешь как сивый мерин и даже не краснеешь!

— Побойся Князя, дед, — поморщилась я. — Никто меня не морил. Живая я. Жи-ва-я. А не видел ты меня потому, что Княже показываться не велел.

— Что ж ты такая бледная тогда? — прищурился старый хитрец, изучающе буравя меня своими бельмами. — Видать, не люба ты хозяину нашему? Не кормит он тебя совсем?

— А ты, дедуль, присмотрись повнимательнее, — ласково посоветовала я. — Авось браслеты-то Княжеские еще не разучился узнавать? Как считаешь, люба или нет, коли хозяин твой на полноценный обряд согласился?

Демон подслеповато прищурился.

— Ну да, ну да, чегой-то такое у тебя на запястьях имеется. Может, и не врешь, что жена. А здесь-то тебе чего понадобилось? И почему в виде таком похабном ко мне явилася? Неужто соблазнить старика надумала, бесстыдница?

— Как тебе только Княже шейку дряблую не свернул? — так же ласково осведомилась я, подлетая ближе и кровожадно поглядывая на нервно дернувшийся дедов кадык. — Хамишь с порога, гостей встречаешь не по-доброму… Может, кликнуть его сюда? Посмотреть на морду твою наглую, когда повелитель поймет, что из-за тебя прервал свое утреннее омовение?

Дедок тут же разулыбался щербатым ртом и суетливо взмахнул руками.

— Ну что ты, девица! Зачем же Князюшку от дела важного отрывать? Говори, что хотела, авось я смогу чем помочь.

— Сможешь, дед, — зловеще улыбнулась я. — Еще как сможешь. Меня тут книжечка одна заинтересовала. Достань почитать, а?

— Какая ж это такая книжечка, милая? — снова начал придуриваться демон.

— Да во-он та, дедушка, — не отстала я от него и для наглядности ткнула пальцем в заинтересовавший меня корешок, чтобы старик не вздумал делать вид, что слепой и не понимает о чем речь.

Демон снова всплеснул руками.

— Да как же я ее достану-то, милая? Мне ж дотуда и не долететь!

— А это твои проблемы, дедушка, — мило улыбнулась я. — Тебя сюда делами заведовать поставили, вот и крутись давай, думай, как лучше. А я тут подожду. Посмотрю, как ты хозяйскую волю исполняешь.

Демон зыркнул на меня остро и совсем не по-стариковски.

— Нагла ты больно, девица…

— Да и ты, дедуль, не больно приветлив, — прищурилась я. А затем, устав препираться, подлетела к нужной полке и на пробу толкнула нужный корешок коготком.

Книжка, которая в прошлый раз даже не шелохнулась, неожиданно подпрыгнула, будто кто ее подтолкнул, а затем соскочила с места и, пролетев все тридцать три полки, с оглушительным грохотом рухнула на пол.

— Что там за шум?! — раздраженно взревел муженек из соседней комнаты.

Мы с дедком дружно втянули головы в плечи.

— Ишад, ты опять нарушаешь мой приказ?

Дверь библиотеки с отчаянным визгом распахнулась, и внутрь быстрым шагом вошел Темный Князь. В человеческом, увы, обличье. А значит, злой как демон, все еще мокрый после купания, наполовину одетый и, кажется, чем-то здорово расстроенный.

При виде вжавшегося в стену старика его темнейшество зарычал и, ухватив бедолагу за ворот, одним могучим ударом вмял его в стену.

— Сколько раз я говорил, чтобы ты не смел беспокоить меня по пустякам!

У полуоглушенного старика закатились глаза.

— П-прости, п-повелитель… это больше не п-повторится…

— Я не намерен терпеть тебя дольше необходимого! — прошипел муженек, стискивая горло демона когтями. — Или, может, ты решил, что на тебя мои приказы не распространяются?

Старый мухомор судорожно хватанул губами воздух и посинел, красноречиво показывая, что совсем не придуривается. Я, прикусив губу, на мгновение заколебалась, но потом все же метнулась к разъяренному мужу и, собрав с крыла жалкие остатки пыльцы, дунула Князю прямо в лицо.

— Не убивай его, Князюшка, — торопливо зашептала я в заостренное мужнино ухо. — Он тебе еще пригодится — старый, неглупый и весьма наблюдательный демон, до самой своей смерти преданный лично тебе. Прошу, успокойся, мой дорогой. Не калечь дурака. Он потревожил твой покой не со зла…

Князь озадаченно моргнул и дернул ухом, возле которого застыли мои губы. Затем стремительно перекинулся в крылатое чудовище. Не задержавшись в привычном облике ни на миг, снова обернулся человеком. Подозрительно принюхался. Оглянулся. Наконец шумно выдохнул и, разжав когти, глухо обронил:

— Так и быть. Живи.

После чего развернулся и, грохнув дверью, вернулся в комнату, откуда почти сразу послышался недовольный рык, чей-то испуганный писк и торопливый шорох быстро убегающих ног.

— Фу-у, — одновременно выдохнули мы с дедком, выразительно переглянувшись.

— Суров, однако, Князюшка. — Я утерла выступивший на лбу холодный пот. — Тебе крупно повезло, что именно на него моя пыльца действует успокаивающе, не то кормить бы тебе сегодня церберов на его псарне. А то, может, и в пыточном подвале целый день куковать.

Старик нервно потер шею и кинул на меня оценивающий взгляд.

— Зачем заступилась? Не родственник я тебе, не советчик, лишь слуга нерадивый, усомнившийся в твоем праве приказывать.