Ева Никольская - Наследница Черного озера

Индевор сглотнул, глядя туда, где только что отметилась девичья рука. И надо было бы снова поднять взгляд на лицо собеседницы, вот только он, словно приклеенный, изучал упругие бугорки под тонкой тканью полотенца. Блэр же, чувствуя себя в этой простыне, как в броне, продолжала что-то говорить про потерянную в ванной пижаму, про вещи, которые разложила в дядином шкафу… Дэв слушал девушку в пол уха, следил за ее движениями и думал совсем о другом.

Вот она активно жестикулирует, что-то объясняя, вот откидывает назад мокрые пряди, орошая прозрачными каплями стену и пол. Потом зачем-то трогает мочку уха с вздетой в него сережкой в виде крошечного хрусталика, который хочется поймать губами, закусив при этом и край нежного ушка…

Мужчина медленно закрыл глаза, сильнее привалившись к такой надежной, а главное, холодной стене. Что вообще эта святая наивность делает?! Неужели не понимает, что стоять перед ним в одном полотенце, накинутом, судя по отсутствию лямок на плечах, на голое тело, опасно… как минимум, для душевного спокойствия приютившего ее мужчины. Чер-р-рт! Дом ведь совершенно пуст, и до завтра здесь никого не будет. Только он, она и Рэм, которого уже мало что волнует, кроме отвоеванных штанов. Надо сделать всего пару шагов, протянуть руку, сдернуть с девчонки шаткие покровы и… перепугав до полусмерти, навсегда лишиться и ее, и Блэк-Лэйк. К демонам такой расклад!

— Вы меня вообще слушаете, мистер Раш? — с нотками возмущения в голосе, спросила Блэр. А брови у нее тонкие, темно-рыжие, почти коричневые. И когда она хмурится, они клином сходятся на переносице, делая лицо не столько мрачным, сколько ранимым и чуточку смешным. — Мистер Раш?! — повторила грозно, и он… не смог сдержать улыбку.

— Индэвор, — сказал, глядя ей в глаза, и старательно избегая смотреть ниже: на сочные губы, мягкий контур подбородка, на тонкую шейку с пульсирующей синей жилкой и на прикрытые волосами ключицы. Девушка озадаченно моргнула, не сразу сообразив, о чем он. — А лучше просто Дэв, Блэр, — добавил мужчина, прямым текстом предлагая перейти на ты. И, не дав ей отказаться, направился в свою комнату, расположенную в торце коридора.

— Мистер… Индэвор! У вас кровь, — растерянно пробормотала она, широко раскрытыми глазами глядя на его руку.

Он остановился, помянул недобрым словом разбитую тарелку, и бросив короткое: "Не страшно", пошел дальше. Как же все не вовремя. И что теперь? Решит, что у него проблемы с головой и тяга к членовредительству? Досадно.

— Куда вы? — крикнула соседка ему в спину.

— Принесу тебе свою футболку, будет как платье. Чем не вариант для сна? А утром схожу за твоими вещами в Блэк-Лэйк, — и, не сдержавшись, ускорил шаг, чтобы скорее скрыться за дверью собственной спальни, привалиться к ее гладкой поверхности и, прикрыв глаза, тихо чертыхнуться.

Потому что от мысли, что этот мокрый воробушек в серо-зелеными глазищами ляжет в постель в ЕГО одежде, резко стало не хватать воздуха. А в руках появилась странная дрожь, и он, невзирая на кровоточащий порез, сжал их в кулаки, избавляясь от непривычного ощущения. После разрыва отношений с Ивон, Индэвор Раш уже месяца три не захаживал в заведение мадам Гюссо. А зря. Не будь этого внезапно обострившегося сексуального голода, он, наверняка бы, реагировал на полуголую Блэр гораздо спокойней. Или нет.

— Ты ведь все это специально подстроил, не так ли, рыжий лис? — проворчал, глядя в темноту за окном.

Темнота, естественно, промолчала.

В то же время в лучшем ночном клубе Клейморна…

Максимилиан сидел у барной стойки и медленно потягивал пиво, глядя на танцпол, где во всю веселились его друзья. Он приходил развлечься в этот клуб каждые выходные, и нынешняя суббота не стала исключением. Хотя могла бы. Поехав вечером к брату за порцией Ситизема, молодой человек меньше всего ожидал найти на его пороге новую хозяйку Блэк-Лэйк. Довольно миленькую, рыженькую девочку с неестественно бледной кожей, напрочь лишенной загара. То ли малышка Блэр терпеть не могла солнце, то ли светило недолюбливало мисс О'Ши. Растрепанная, испуганная… ведьмочка. Ну а кем еще может быть родственница местного ведьмака? И пусть Индэвор всегда говорил, что связь Лиама с черной магией — лишь слухи, Максу нравилось считать чудаковатого соседа брата колдуном. И его племянницу он тоже зачислил в категорию "не от мира сего". Хорошенькая и странная.

Впрочем, Максимилиану такие как раз и нравились: симпатичные, но слегка зажатые. Они были словно нераспустившиеся цветы, которые раскрывались в умелых мужских руках. В его руках. Блэр он мысленно сравнивал с белой лилией из-за фарфоровой белизны кожи, которая добавляла необычности всему облику. Жаль, что девчонка не пользовалась косметикой. А если и пользовалась, то как-то не слишком ярко. Сочный вишневый цвет смотрелся бы сногсшибательно на ее чувственных губах, добавляя образу загадочности.

Решив подарить ей помаду, младший Раш довольно улыбнулся и, допив пиво, направился к друзьям. Хоть Дэв и запретил ему баловался с Ситиземом, Макс все равно умыкнул из полки один флакон. Как раз пока развлекал Блэр на кухне и кормил ее сэндвичами. Братец так ничего и не заметил, будучи занятым соседкой и ее проблемами. Так что ночь обещала Максимилиану, его друзьям и подругам массу удовольствий. Сегодня с ними пришли три новеньких девушки — студентки, приехавшие на практику в Клейморн, и, судя по призывным улыбкам и кокетливым взглядам, каждая была не прочь теснее познакомиться с Максом.

Не задумываясь ни на секунду, он пригласил на танец рыженькую.

Глава 3

Я сладко потянулась, чувствуя, как уходят остатки сладкой дремы, и, открыв глаза, уставилась в потолок. Белый, глянцевый, с врезанными в него серебристыми лампочками, которые можно было зажечь, всего лишь протянув руку к выключателю, расположенному возле кровати. Удобно! Особенно когда предпочитаешь сидеть, обложившись подушками, с ноутом на коленях. Я раньше такое любила, пока Эрик не высмеял эту мою привычку, назвав детской, и не запретил портить осанку неправильными позами.

Через белую вуаль тонких штор в комнату вкупе с летним ветерком проникал солнечный свет, недвусмысленно намекая, что на улице уже день, а я до сих пор валяюсь. Вот только выбираться из-под легкого одеяла мне совершенно не хотелось. За неделю кратковременных ночевок в транспорте и дешевых мотелях я слишком вымоталась, и потому упорно продолжала растягивать удовольствие, нежась в постели.

Так хорошо, как сегодня, мне давно не спалось. Никакие кошмары не мучили, хотя малахитовый амулет я так после душа и не надела. Снилось что-то светлое, приятное и совершенно не напряжное. Такие грезы тают с первыми признаками пробуждения, но оставляют после себя хорошее настроение и улыбку. Вот я и улыбалась, любуясь игрой бликов на серебряных ободках ламп.