Наталья Жильцова - Колодец мрака

И в тот же момент стены «колодца» разом вспыхнули ярчайшим светом, заставляя зажмуриться и закрыть глаза ладонями, чтобы не ослепнуть.

Одновременно я вдруг почувствовала, что тело стало неметь, а по коже пробежали сотни иголочек. Началось!

Что там Аскенвальд говорил? Открыться источнику? Так вот она я, открыта, думаю о хорошем и позитив…

Резкая, обжигающая боль в груди оборвала все позитивные мысли, и я задохнулась криком. А потом по телу пошла волна дикого, невозможного жара, буквально сводя с ума. Не в силах стоять на ногах, я рухнула на пол, чувствуя, как мышцы содрогаются в конвульсиях.

Какой это светлый источник?! Это ад! Я в аду и горю в нем!

И его надо принять с чистой душой и открытым сердцем?!

Да мне сейчас это сердце из груди выжжет!

Я кричала непрерывно, срывая голос.

Я кричала, не понимая, за что мне эта дикая боль. Ведь ее не должно было быть! Ведь они обещали, что все пройдет хорошо! Ведь я светлая! Я — открыта! Я чиста…

Боль исчезла так же резко, как появилась.

Одновременно угасло и слепящее сияние. Осталась только я, скорчившаяся на полу, не веря, что все наконец-то закончилось. Меня трясло. Некоторое время я даже пошевелиться не могла — боялась, что вернется боль. Лишь лежала, тяжело дыша, и впитывала кожей прохладу хрусталя.

Только через пару минут я решилась и осторожно перекатилась на другой бок.

Боли не было.

Кажется, все действительно закончилось. А я жива и здорова, как и было обещано. Хотя… мне, помнится, много чего было обещано!

Уняв дрожащие мышцы, я с трудом поднялась и протерла влажные от слез глаза. Потом мрачно оглядела ненавистный «колодец». Кажется, пора отсюда убираться и всерьез пообщаться с теми, кто меня сюда упек, наврав с три короба.

Скрипнув зубами, я, пошатываясь, направилась на выход. А, дойдя до преграждающей путь стены, постучала по ней кулаком, отчего по хрусталю пробежала сеточка голубоватых искр, и сипло, но громко потребовала:

— Откройте!

Дверь, что приятно, тотчас отползла в сторону, и я ввалилась в комнату к Аскенвальду и Марьяне.

— Лариса! Я так рад! — едва меня завидев, старейшина тотчас устремился навстречу. — Как вы себя чувствуете?

— Да офигенно! Хорошо, что вообще хоть что-то чувствую! — прохрипела я со злостью. — И это, мать вашу, легкий обряд? Это, по-вашему, называется «почувствовать небольшой дискомфорт» и «испытать удивительные ощущения»?!

— Пожалуйста, не волнуйтесь. Да, мы несколько уменьшили возможные…

— Несколько?!

— Хорошо, значительно. Но только ради вашего же спокойствия!

Я открыла рот, собираясь высказать этому старому хрычу все, что думаю насчет его заботы о моих нервах, но пошатнулась от слабости. Все-таки после болевого шока мышцы изрядно перенапряглись, да и подташнивало.

— Ларка, ты только в обморок не падай, дыши глубже! — Маша мгновенно оказалась рядом и подхватила меня под руку.

— Не дождетесь, — процедила я, но несколько глубоких вдохов все же сделала.

— Марьяна, отведи Ларису в комнату отдыха, — распорядился Аскенвальд. — А я, пожалуй, как ты и советовала, поговорю с Лацием. Девочка и впрямь из другого мира, да к тому же устала. Подождем до вечера.

— Конечно, — та кивнула, а потом вновь встревожено посмотрела на меня. — Идти сможешь? Или помочь?

Сообразив, что помощь, скорее всего, будет заключаться в магическом «пеленании» моего тела и переносе по месту назначения, я мгновенно сообщила:

— Сама дойду.

К счастью, Марьяна спорить не стала и, по-прежнему поддерживая, повела меня к выходу.

Впрочем, слабость отступила довольно быстро. В знакомую комнату с книжными шкафами я заходила уже уверенно, и не нуждаясь в помощи. Даже успокоилась немного. Ровно до того момента, как Маша, прикрыв дверь, не выдохнула:

— Я так счастлива, что все получилось! Я, конечно, верила и надеялась, что все пройдет хорошо, но переживала страшно! И даже винила себя. Но, прости, это было необходимо.

И такое в ее голосе облегчение слышалось, такая радость, что я мгновенно напряглась. Не может человек так сильно извиняться из-за обычной мелочи вроде легкого приукрашивания обряда. Нет, тут явно что-то более серьезное!

Взгляд сам собой переместился к все еще лежащей на столике у дивана книге. Вспомнилось о том, что в ней писалось о каре для того, кто с нечистым сердцем или помыслами войдет в источник. О собственных сомнениях в том, что это вообще безопасно, дикой боли…

— О чем ты? — осторожно уточнила я. — Что значит, «пройдет хорошо»? И что, могло пройти плохо?

— Ну, понимаешь, ты ведь не первая, и… с теми, кто приходил из вашего мира, случались неприятные казусы… — Марьяна замялась.

Я почувствовала, как в жилах леденеет кровь.

— Хочешь сказать, я там могла умереть?!

Она потупила взгляд, и эта реакция сказала больше, чем тысяча слов. Эти ненормальные маги на смерть меня отправили!

— Так почему не предупредила, черт тебя дери?! — яростно взвыла я. — Я сдохнуть могла в вашем дерьмовом колодце! Сдохнуть! И это, по-твоему, «простой обряд»?! Почему ты смолчала?!

— Лара, Лар, успокойся, — Маша виновато посмотрела на меня. — Просто обряд действительно был необходим. К тому же мы были практически уверены в успехе, и, видишь, все действительно прошло хорошо. И ты была спокойна и радостна, а это при единении с источником самое важное. Но если бы ты знала, что можешь умереть, ты бы нервничала и переживала, и мало ли что могло произойти…

— Да ничего бы не произошло! Я не самоубийца! Я бы туда даже не сунулась!

— Лар…

— Да иди ты… подруга, — я резко выдохнула и села на диван.

Я была зла. А еще было дико обидно. Все эти люди, к которым я впервые в жизни почувствовала такие теплые эмоции, просто меня обманывали, глядя прямо в глаза. И простить подобное я не могла.

Да, мне повезло, и чертов обряд я прошла. И на том спасибо. Но доверия к местным колдунам больше не будет. Я буквально кожей ощущала, как вновь закрывается та «раковина» недоверия к миру, которую Маше удалось на время приоткрыть.

— Не обижайся. — Марьяна, тем временем, присела рядом и успокаивающе обняла меня за плечи. — Ведь все закончилось удачно. Теперь впереди только обучение. Ты ведь хотела стать магом, вспомни. И ты станешь. Все хорошо.

— Хорошо, — эхом повторила я, хотя мысленно была с ней в корне не согласна.

Все. Хватит слепой веры в чудо. Раз меня здесь уже однажды использовали «в темную», так и в любой момент повторить могут. Теперь нужно все тщательно выяснять самой. От и до.

— И сколько же до меня людей здесь погибло?