Елена Звёздная - Жена воина, или любовь на выживание

Темно, тихо настолько, что, кажется, со всех сторон обволакивает что-то темное, вязкое, жуткое, и если бы не Икас рядом, я бы чувствовала себя хуже. Нервно погладила стоящего совсем близко шерстюсика, достала сейр, включила. Тусклый свет осветил пространство с уходящим вниз тоннелем, датчики сети продемонстрировали, что связь в данном пространстве отсутствует напрочь.

Весело.

Нет, теоретически я там, куда намеревалась попасть — в храме.

Если предположить, что я не только теоретически, но и фактически права — вот этот конкретный путь предназначен для теней или носителей теней, потому и ручки на двери не тронуты. А то, что тени эйтн через стены не ходят это я уже поняла — и в первый, и во второй раз "моя" тень появлялась и исчезала через двери, в то время как тени Нрого беспрепятственно гуляли сквозь стены. То есть если я права, то это вход в подземелье, где тени и тусуются. Теперь два вопроса — грозит ли мне опасность и как отсюда выбираться?

Ответ на второй вопрос в принципе не особо важен — выбраться я всегда сумею, не сама так хейры Эраиа на вход наведут. А вот с опасностью другой разговор — не то чтобы я боялась теней, я опасалась исключительно мутации. Впрочем, мама сказала, что единственный катализатор для моих изменений сам Эран. Следовательно, тени опасны, но не смертельно. опасностью другой разговор — не то чтобы я боялась теней, я опасалась исключительно мутации. Впрочем, мама сказала, что единственный катализатор для моих изменений сам Эран. Следовательно, тени опасны, но не смертельно.

— Икас, мы идем гулять, — прошептала я шерстюсику.

Перевод сейра в режим "узконаправленный свет", и я шагнула в темень уходящего спиралью вниз узкого пространства. Икас бесшумно шел рядом, видимо Снежна смерть сделал правильные выводы относительно не успевших войти хейр, и теперь держался максимально близко ко мне.

Спускаться было жутко — каменное полотно извивалось под ногами, уводя все ниже, ниже и ниже, единственное, что порадовало — примкнувший сейр, обозначивший, что связь здесь есть. Слабая, не достаточная для переговоров, но на поиск информации сгодится, И мы продолжили путь.

Примерно спустя две тысячи шагов на узких серых стенах появились надписи. Забавные, с цветочками и поцелуйчиками. Девчачьи.

Странно, да?

Вот и мне странно стало, подошла к стене поближе, поковыряла ногтем — а помадой писали, но давно. Судя по цвету уже лет двести прошло. Разобрать бы еще.

Иду дальше — надписей больше. Смешные, с закорючками, опять же цветочки, поцелушечки, бабочки. Красотень просто. Ну точно девчонки писали, причем влюбленные. И я таки была права — чуть дальше обнаружился портретик воина. Судя по тому, что в его волосах цветочки обнаружились, а весь потрет был зацелован, это так сказать объект восторженной любви.

Поулыбалась, иду дальше.

Икасик, что примечательно, тоже головой вовсю крутит и все рассматривает. Икасик, что примечательно, тоже головой вовсю крутит и все рассматривает.

— Это последствия пламенной, восторженной любви, — весело пояснила ему, — у нас в школе в туалете на стенках тоже самое творилось.

Шсрстюсик фыркнул, я улыбнулась шире и… замерла. Остановилась занеся ногу для следующего шага.

Замерла, затаив дыхание и прикусив губу.

В следующее мгновение мне стало не просто не по себе — меня пот прошиб и сердце забилось в сумасшедшем ритме глюченного андроида!

Твою мать! Твою мать к нестабильному атому! Мы же не в туалете средней школы! Мы в тоннеле на поверхность проклятого всем нестабильным космосом Иристана!

Твою мать!!!

— Грр? — вопросительно прорычал Икас.

А я медленно повернулась. Семнадцать шагов в обратном направлении и вот он портрет воина. Обожаемого воина. Любимого настолько, что девчушка зацеловала его всего. И эти следы от блеска, которым обычно пользуются подростки, они, конечно, потускнели от времени, но маслянистыми пятнами остались! Остались по всему нарисованному лицу.

И кто способен на вот такую безумную вплоть до поклонения и обожествления любовь? Подростки. Мне почему-то сразу вспомнилась Мика, зацеловывающая свой собственный сейр, на котором был изображен ее на тот момент возлюбленный. И сердечки в дневнике, выводимые тонким грифелем манипулятора, и приписочки вроде "Мика и Хамри вместе на веки!". Здесь, по всему проходу, были не сердечки, а цветочки, солнышки, звездочки и бабочки, но суть та же!

А теперь вопрос — кто были эти влюбленные до седьмого неба девочки? Много девочек. Пугающе много. Так кто? Хотя к чему вопрос, этот тоннель предназначен всего для двух категории — эйтн и теней! И здесь на протяжении веков, а быть может и тысяч лет ходили эйтны и тени. Вот только что-то я никак не могу представить себе влюбленных эйтн. Можно, конечно, сказать что это дискриминация черномотанок, если бы не одно но — у бабушки губ не было, целовать стены нечем. И более того, после вида ее изуродованного мутацией лица, целовать кого-либо уже вообще желания не возникнет…

Если только не влюблена настолько, что гормоны табуном шагают и революции устраивают!

И вот теперь мне стало плохо. Действительно плохо. Плохо настолько, что ноги ослабели и я совершенно обессилено опустилась на пол.

Шерстюсик подошел" сел рядом, встревожено заглядывая в глаза, а я сидела, обхватив колени руками, думала, анализировала, сопоставляла факты. Еще раз, снова и снова прокручивая в памяти историю, рассказанную Араваном:

"Традиционно эйтна-хассаш принадлежит именно к Аэрд, и наша бабушка должна была стать главной эйтной. Но в священной Каарде бабушка, тогда еще совсем юная послушница не прошедшая мутацию, увидела деда. Еще не воина, еще не главу клана, еще только готовящегося к посвящению юношу. Я толком не знаю, что между ними произошло — то ли дед поддержал споткнувшуюся послушницу, то ли послушница проявила своеволие и посвятила воина сама, нс могу точно сказать. Они познакомились".

Хорошая история. Красивая. О любви даже. Одна проблема — вот допустим, я девчонка, пусть даже как сейчас из рода Аэрд, женщины которого традиционно становятся эйтнами. Я послушница и живу в подземелье, а значит, вижу изуродованных допустим, я девчонка, пусть даже как сейчас из рода Аэрд. женщины которого традиционно становятся эйтнами. Я послушница и живу в подземелье, а значит, вижу изуродованных эйтн, вижу тени, знаю, чем мне все это грозит. И точно знаю, что без соития с воином никакой второй фазы мутации нс будет, так? Получается, что так. А теперь объясните мне хоть кто-нибудь, какая девчонка-подросток согласится стать изуродованной зйтной?!