Оборотень на диете или я ушла, и все наелись - Анна Гвезда
******
В этот момент я почувствовал, как железный занавес рухнул между мной и Эшли. То хрупкое взаимопонимание, которое возникло между нами, разбилось вдребезги. Эшли снова отгородилась от меня.
Она вырвала руку и забилась в дальний угол кровати. Прикрыв лицо руками, глухо сказала:
- Кел, не надо. Я не хочу об этом говорить. Это не твое дело. Это мои проблемы. Я сама во всем виновата – глухо проговорила она.
- Нет, ты ни в чем не виновата. Позволь мне ….
Она открыла глаза, и как-то странно посмотрела на меня с испугом и удивлением, будто увидела впервые.
Нет, не позволю. Не лезь в мою жизнь. Не смей меня жалеть. Уходи… – она почти кричала, потом осеклась, глубоко вздохнула, и уже спокойным тоном добавила:
- Нет, правда, Кел, ты сделал все, что мог. Спасибо, но тебе пора. Сейчас придет врач. Мари наверно уже позвонили, она скоро приедет за мной.
Что мне оставалось делать? Я все испортил, понуро встал и собрался уйти.
- Кел. – позвала Эшли. – Я насчет уроков химии
- Эшли, не надо. Я все понял.
- Нет, не понял. Я не могу на этой неделе. Мари взяла много дежурств. Мне надо сидеть с Кики. Давай начнем со следующей – твердо сказала Эшли. Нарушать обещаний она не любила.
Ну, хоть какой-то подарок!
Я шел к машине. Мысли о кровавой расправе над Ником, перепрыгивая друг друга, сумбурно мелькали у меня в голове. Если, сложить все картинки воедино, выходило следующее: первое, я брошу Лин, второе убью Ника, третье Эшли десять лет будет ждать меня из тюрьмы. Не веселенькое кино получалось.
Одно я знал точно. В независимости от желаний Эшли, я буду с ней.
***********
Хорошо, что я его прогнала. Со мной творилось что-то неладное. Жалеть он меня посмел. Не помню, что ему говорила, после фразы о Фуртадо, багровая пелена застелила все вокруг, а потом вдруг по глазам резанул жесткий разноцветный свет, и я закрыла глаза руками, как от прямых лучей солнца.
Когда я открыла глаза, то увидела Кела так четко так ясно, как если бы смотрела на него свозь увеличительную лупу. Меня оглушили звуки донясящиеся с улицы, в нос ударил запах лекарственных перепаратов, но видела я только его, могла пересчитать все ресницы, смотрела, как шевелиться его горло, как трепещут мышцы под свитером, и не было в этот момент ничего нужнее, необходимей для меня. Должен стать моим, мысль промелькнула метеором и застыла как прожектор.
Продолжая говорить ничего не значащуе фразы, я испытывала странные ощущения, казалось, моя грудь треснула посередине и из нее выползают прозрачные тени, они тянутся к Келу, проникают в него и между нами завязываются узор из нитей, почему-то я знала, что они прочнее стали. И мне стало страшно, нестерпимо страшно. Случилось что-то непоравимое, то, что навсегда изменит нас. И я отослала его подальше. Эти ощущения нельзя назвать нормальными, я схожу с ума
После того, как за Келом закрылась дверь, мною овладело безумное беспокойство, нестерпимый зуд прошелся по всему моему телу. Я заметалась по комнате как бабочка, пойманная в стеклянную банку. Нужно выйти наружу, мне не хватает воздуха, меня сейчас разорвет на части!!!
Мое тело само по себе взвилось, выгнулось, спружинило, и выкинуло меня в окно. Ветер засвистел в ушах, испуга как не бывало. Стрелой я летела со второго этажа на задний двор школы. Непонятно, но я могла покляться, что приземлилась на все четыре конечноти, как кошка.
Я встала, и встряхнулась. В голове булькало марево, все произошедшее выглядело нереально. Меня мутило. Какая блажь на меня нашла? Наверно, последствия от удара головой. Похоже, я в ступоре спустилась вниз, и потеряла сознание. Это был просто внеочередной кошмар, секундная вспышка моего больного вооброжения. Приснится же такое. Я бы костей не собрала, если б действительно прыгнула.
- Эш, что ты здесь делаешь, ты должна быть в медпункте – откуда взялась Мари?
- Поехали домой, пожалуйста – почему на ладонях грязь, я, что упала прямо на улице?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ ДЕНЬ РОЖДЕНИЕ
- Мама я не пойду в этом, ни за что – кричала я. Маленькое короткое платье обтягивало меня как вторая кожа, подчеркивая все мои «достоинства». Это было уже слишком для такого тяжелого дня.
Утро я встретила как обычно с криками. Кошмар, который приснился мне в эту ночь, пугал своей извращенной жестокостью.
Огромная кошка терзала горло Кела. Рвала его на части. Я слышала жуткий хруст костей и треск рвущихся тканей. Большой, сильный парень для зверя был всего лишь тряпичной куклой. Я кричала, рвалась к нему, но ничего сделать не могла. Во сне я даже себя не видела и смотрела откуда-то сверху. А потом с ужасом поняла. Я и есть кошка. Я убила Кела. Я увидела себя окровавленную, с дикими глазами склонившуюся над бездыханным истерзанным в клочья телом, и захлебнулась от страха и отвращения.
Проснувшись, я впервые была рада видеть Альби. Схватив ничего не подозревающее животное, сильно прижала кота к груди. Мне надо было почувствовать, что-то живое и теплое, чтоб не сойти с ума. Слезы ручьем текли из глаз. Впервые после смерти бабушки я заплакала. А наревевшись, вытерлась животом Альбатроса глаза. Кот взвизгнул от такого непотребства, и, конечно же, сразу отомстил, поцарапав мне нос. Чудесно, отличное начало дня. Зареванная и с царапиной на носу, я пошла на кухню.
- Ты опять воюешь с Альбатросом? – мама чмокнула меня в нос, болеть сразу стало меньше.
Я нахмурилась.
- Этот кот считает, что моя кровать его законное место – проворчала я
- Эшли, не будь ребенком, нашла на кого обижаться – рассмеялась Мари.
Сборы в школу, возня с Кики, меня немного успокоили.
На улице лил проливной дождь. Настроение снова упало до ноля. Насморк и простуда мои
