Нежданное (не)счастье - Одем-Аниэль
В коридоре разгорелся спор, это Мирт и Ариентуриаленос столкнулись, дроу еще не избавился от запаха болота, а эльф не мог вынести этого, ведь их комнаты были рядом. Когда девушка подошла к ним, там уже были почти боевые действия. И, несмотря на изнеженный вид эльфа, по боевым качествам он не уступал дроу, а значит, ссора грозила закончится очередным ремонтом коридора.
— Молчать! — окрика супруги тут же послушались. — А теперь оба закрыли рты, переоделись и марш на кухню!
— Зачем? — удивился Мирт.
— Картошку чистить, — прорычала девушка. — А то я уже задолбалась на вас готовить.
Парни попытались было поспорить, но на них так строго посмотрели, что оба буркнули «хорошо», после чего разошлись по комнатам. Правда Мирта пришлось отправить отмываться с душистым мылом, пока запах не пропадет, но своей участи он не избежал. А у Майи появился новый вид наказания: проштрафившиеся чистили картошку, нарезали овощи, особо провинившиеся — чистили ковры от шерсти оборотней щетками.
* Настоящее
— Май, у меня платки кончились, — прогундосил дракон, заходя на кухню.
— Возьми в шкафчике, — мотнула головой девушка, не отвлекаясь от вечернего чая.
— А ты не дашь? — с надеждой в голосе спросил Тасилион.
— Дорогой, — прорычала девушка. — Я только села передохнуть от вас всех. Тебе не настолько плохо, чтобы ты не мог подойти к шкафу, а мои ребра еще не восстановили форму после твоих ночных обнимашек.
— Мне просто плохо, — простонал Тасилион, делая страдальческий вид.
— Поэтому ты хочешь, чтобы кому-то было еще хуже? — поинтересовалась девушка, которую уже утомил этот недельный насморк.
— Ну, я же болею.
— Знаешь что! — взмутилась Майя, — Это я болела, когда выяснилось, что ваш мир еще заставляет акклиматизацию проходить, температура сорок и никакой еды! А у тебя всего лишь сопли! Драконовые огненные сопли!
Как будто в знак подтверждения, Тасилион чихнул. Небольшой огненный шарик врезался в занавески, от чего те сразу же загорелись. Майя со скучающим видом уже привычным движением достала из-под стола небольшой огнетушитель, сейчас они были рассованы по всему дому, и шустро затушила огонь, пока дыра не стала особо большой. Это была уже третья отметина на этих шторах, но менять их, пока дракон болел — абсолютно бессмысленным делом.
— Закрывай рот, — пробурчала Майя, устало усаживаясь на стул.
— Я же просил, — начал было Тасилион, но под гневным взглядом жены решил дальше не жаловаться. — Все, все я сам.
Подхватив новую упаковку, дракон скрылся где-то в доме, весьма обиженный на супругу, но не смеющий ей указывать на это. Это пока девушка сдерживалась, зная, что Тасилион болеет, но дракон прекрасно помнил, как в прошлый свой наезд получил скалкой по макушке, от чего бедная кухонная утварь сломалась пополам. С тех пор в их доме было минимум пять скалок, а мужья вели себя гораздо спокойнее — это дракон отделался небольшой шишкой, остальные не такие уж устойчивые против деревянного ударного оружия, зачарованного от перелома.
— Опять чай хлещешь, — пробурчал Маркус, медленно устраиваясь на стуле.
— Опять, — простонала девушк. — Ну сейчас что не так?
— Одеваешься слишком доступно, — противно заявил вампир. — Так и хочется тебя покусать, а ты же знаешь, что мне сейчас нельзя.
— С каких пор халат до пят, еще и с длинными рукавами и воротником стойкой — это слишком доступно? — хмыкнула девушка.
Она понимала, что Маркус не отстанет, но сейчас хотя бы он воспринимал все как старик. Когда он вел себя как мальчишка, все было гораздо проблематичнее: ей самой приходилось останавливать вампира, чтобы тот ее не покусал. Ее уже просветили, что ее супругу повезло — он достиг переходной стадии от вампира-кровопийцы до полноценного мага крови, уже не нуждающегося в кровавой подпитке. Вот только повезло ли самой Майе — было большим вопросом.
На переходный период уходило от трех до пяти лет, в течении которых несчастного бросало во все стороны взросления: от ребенка до старца, от озабоченного подростка, до брюзги или отшельника. И чем больше он пил кровь в это время — тем дольше должен был идти путь преобразования, ведь кровопитие как бы отбрасывало вампира назад в эволюции, хотя именно сейчас тяга к крови порой была сильнее, чем за всю ранее прожитую вампиром жизнь. Когда Майя узнала о такой маленькой детали, точнее об особенностях переходного периода, она долго и много говорила о поспешности свадьбы, расписывала предков Макруса в частности и весь вампирский род в общем, предлагала отправить его пожить куда-нибудь на необитаемый остров. Даже обещала подумать о том, чтобы забрать мужа назад по завершении этого перехода, но тут все было под большим вопросом. Тогда Маркуса спасло только вмешательство Ариентуриаленоса, он напомнил, что вампир входит в Совет, а потому его будут искать. Майе пришлось согласиться, что сейчас избавиться от вампира не получится, вначале надо хорошо подготовиться. Мужья тогда переглянулись, слишком уж задумчивый был вид у девушки, но спорить не стали.
Но, как показала практика, вампир-старик был самым лучшим временным вариантом, он никуда ее не тащил, зато порой делился интересной информацией, в попытке «обучить бестолковую молодость». Надо было только найти подход, в чем девушка и упражнялась.
— Он легко снимается, позволяя обнажить любую часть тела, — пробурчал Маркус. — А ты, соплячка, должна думать о своем статусе.
— Еще раз назовешь соплячкой, и я проверю на твоей башке новую сковородку, — с улыбкой сказала Майя, сил на терпение у нее уже не осталось. — Она продавалась как чугунная, хочу узнать так ли это.
— Вампирам не страшен чугун, — хмыкнул Маркус, — и серебро, мы не те вампиры, что у тебя в прежнем мире.
— А тут не в материале, тут в весе дело, — спокойно пояснила Майя. — Так что держи свой язык при себе, а то точно переселю куда-нибудь. А еще лучше — сама спрячусь.
— Куда ты денешься? — хмыкнул вампир, однако не стал добавлять еще парочку слов, характеризующих его супругу как недалекую, легкомысленную и слишком юную особу.
— Сбегу от вас всех в замок дракона, — спокойно ответила Майя.
— Далеко добираться.
— А я не пешком.
— Туда только дракон может попасть.
— Я знаю тайный ход. Один с насморком ходит, как будто помирать завтра придется, второй вечно рвется в
